Константин Колчигин - Земля Ольховского (Трилогия)

– Слушаю! – раздался чуть хрипловатый голос моего заместителя, не слишком хорошо различимый на фоне грохочущего дизеля (пусть и в шумоизолирующей кабине).

– Как дела, Иван Ильич? – громко спросил я, мысленно оценивая необходимое время для подготовки снегоходов для обратного пути.

– Всё нормально, Николай Александрович! – тут же отозвался Огнев. – Движки промываем… Через часок – полтора, думаю, двинемся назад – ехать-то всего минут пятнадцать… До льдов главное машины довести. А у вас что там за грохот? Трактор завели?

– Есть такое дело, Иван Ильич! – ответил я, глянув на не очень удобно устроившуюся девушку (сиденье вспомогательного рабочего было жёстким и с низкой спинкой) и решив приспособить для неё на тонкие подушки кресла перед дорогой что-нибудь мягкое. – Выдерни-ка мне, Иван Ильич, из стен склада десятка два самых длинных жердей!

– Сделаем, Николай Александрович! – без лишних вопросов пообещал Огнев, и я дал отбой.

Глянув назад через стёкла кабины, я вновь включил задний ход и подогнал трактор почти вплотную к саням, чтобы мужики могли без проблем завести жёсткое водило саней к прицепному устройству трактора. Когда они выполнили эту работу, я включил для начала низшую передачу и тронулся с места. Трактор дёрнулся и медленно поехал как ни в чём не бывало – трое пустых (хотя и очень громоздких) саней с несколькими центнерами груза не представляли для него особой проблемы. Немного проехавшись, я перешёл на высшую (седьмую) передачу, и машина точно так же ровно покатила с лязганьем и грохотом по шершавой поверхности льда, набрав скорость, примерно в одиннадцать с половиной километров в час. Мужики отправились следом, а Адмирал спокойно побежал рядом с шумной машиной.

– Вы сами будете вести его? – громко спросила моя спутница, придвинувшись как можно ближе.

– Похоже, что придётся! – ответил я, поглядывая по сторонам сквозь стекла кабины. – Трактористов среди наших людей, к сожалению, нет! Наберитесь терпения, Наташа, дня на четыре…

– Здесь совсем неплохо, Николай Александрович! – отозвалась моя помощница. – Сидеть, правда, не слишком удобно и чуть шумновато, но зато очень тепло!

Тепла и вправду хватало – обогреватель калориферного типа уже грел как надо, и можно было не сомневаться, что в кабине будет достаточно тепло и в сильный мороз. Приблизившись к краю Ледового барьера метров на тридцать, я развернул трактор, поставив его правым бортом на юг и, отжав педаль сцепления, перевёл рычаг переключения передач на «нейтраль» – сразу глушить дизель было нельзя, чтобы ненароком не вывести из строя турбокомпрессор. Выждав минуты три, я выключил подачу топлива, грохочущий двигатель тут же смолк, и сразу наступила полная тишина – в кабину не проникали никакие сторонние звуки. Мы посидели в молчании несколько минут, поджидая отставших мужиков – тепло действовало расслабляюще и совсем не хотелось выходить на холодный ветер Ледового барьера.

– Я положу вам на сиденье спальный мешок и пару одеял, – наконец заговорил я, следя за Адмиралом, внимательно обнюхивающим правую гусеницу в районе переднего направляющего колеса (ведомого). – Думаю, сможете даже подремать.

– Николай Александрович… – задумчиво глядя сквозь ветровое стекло на уходящую в туман окраину Ледяного барьера начала моя спутница, а потом, помолчав с полминуты, продолжила. – Если бы я с самого начала оставалась только вашей служащей – вы бы проявляли обо мне столько же заботы?

– А вы как думаете, Наташа? – с лёгкой улыбкой отозвался я, жестом показывая поравнявшимся с трактором мужикам, чтобы они шли в лагерь – втроём снять верхние сани нам было все равно не под силу. – Простите! – вдруг спохватилась девушка. – Я почему-то забыла, что так оно и было с первых дней!

– Пойдёмте, Наташа? – невольно вздохнул я – работы предстояло на сегодня ещё очень много. – Мы ещё насидимся с вами в этой кабине в ближайшие дни.

Распахнув дверцу, я выпрыгнул на лёд и подал руки своей спутнице, а когда она оказалась рядом, мы сразу направились к нашей стоянке в сопровождении Адмирала, догоняя Петра и Василия, которые двигались очень неторопливым шагом.

– Сейчас что-то предстоит делать, Николай Александрович? – на подходе к лагерю спросила меня спутница. – У вас очень озабоченный вид!

– Да, хочу вас попросить заняться нарезкой капусты – всей, конечно. А Володя тем временем почистит у реки корнеплоды – он наловчился это делать, – ответил я, беря девушку за руку на подъёме. – Как управлюсь – приду помочь.

– Бережёте мои руки от холодной воды, Николай Александрович! – весело рассмеялась девчонка. – Кстати, я хотела попросить у вас крем для рук и для лица.

– Крем будет, – отозвался я, уже целиком занятый мыслями о предстоящих делах. – А что касается рук – тут я лицо заинтересованное…

– Целовать? – с милой улыбкой быстро глянула на меня спутница.

– И это тоже, – несколько рассеянно проговорил я.

В лагере я сразу послал мужиков к лодкам за мешками с капустой, а Володю с ножом и парой ведер – туда же. Сразу за палатками я расстелил полиэтиленовую плёнку и приспособил для нарезки кочанов нашу универсальную доску. Капусты набралось пару мешков – ясно, что девчонке в одиночку не справиться, но потом ей на помощь должен был подойти брат, и я собирался сделать то же самое при первой возможности.

Спустившись к лодкам, я поставил Василия и Петра на разгрузку лодок (в основном от тяжёлого золотого запаса), а сам тем временем закрепил на бортах «Прогресса» его транспортные колёса. Пока мои мужики были заняты благородным металлом (выгружали непосредственно на берегу – я не собирался заставлять своих людей тупо таскать тяжести в гору), я поднялся к лагерю, вогнал в твёрдый грунт один из наших походных ломиков, зацепил за него крюк рычажной лебёдки и, отматывая трос, спустился к воде. Зацепив второй крюк за носовой рым моторки (длины троса только-только хватило), действуя рычагом, я стал поднимать лодку наверх. Лебёдка была рассчитана на три тонны, а моторка с оборудованием, снаряжением и всем имеющимся на ней сейчас грузом весила не более семисот килограммов, поэтому вся операция не представляла никакой трудности даже для одного человека, и «Прогресс» уже через десять минут оказался рядом с палатками. Сняв с транца «Вихрь», который пришлось ещё отключать от системы дистанционного управления, я аккуратно уложил его в рубку, а потом спустился к уже выгруженным из лодок двум другим моторам, приподнял ближайший из них, поставил в рабочее положение, приноровился и поднял двигатель на плечо.

– Николай Александрович! – слегка оторопело окликнул меня Василий. – Дозвольте мне!