Константин Колчигин - Земля Ольховского (Трилогия)

– Похоже, Иван Ильич, успел сообщить вам последние новости, – усмехнулся я. – Все вы, господа, теперь весьма состоятельные люди. Однако нам с вами ещё предстоит немало потрудиться, прежде чем ваши банковские счета пополнятся многозначными цифрами.

Сделав паузу, я откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди – усталость давала о себе знать, а сейчас следовало распорядиться сразу о нескольких пусть и совсем не сложных, но достаточно кропотливых делах. Помедлив пару минут – мои подчинённые продолжали деликатно молчать, я невольно вздохнул и заговорил вновь.

– Илья Андреевич, – обратился я прежде всего к капитану. – Доложите, пожалуйста, как прошла зимовка.

– Да на удивление легко и благополучно, Николай Александрович! – охотно отозвался Ледогоров. – Зима оказалась мягкой, хотя и продолжительной: ниже десяти градусов мороза температура не опускалась, и мы могли всё время держать полынью вокруг судна. Снега вот, правда, иногда многовато насыпало… В жилых помещениях была комфортная температура, и разве что с горячей водой нас Дмитрий Сергеевич ограничивал – топливо старался экономить. Людей также было чем занять: всю зиму ловили в полынье рыбу – попадалась главным образом треска, сельдь, морские окуни. Несколько раз ходили тут неподалёку на лежбище тюленей – поохотились… Так что продовольствия даже прибыло – консервами почти и не пользовались. Очень кстати оказалась большая видеотека – каждый вечер в кают-компании смотрели всем коллективом один-два фильма, а кто-нибудь ухитрялся глянуть и на личном ноутбуке в свободное от вахты время. Психологическая обстановка была вполне благоприятной – никаких эксцессов или почти никаких… Словом, всё прошло благополучно, уважаемый Николай Александрович! Даже лучше, чем можно было ожидать!

– Весьма рад, Илья Андреевич! – с улыбкой кивнул я капитану. – Вижу, что мой выбор капитана яхты оказался очень удачен. Мы вот тут с Иваном Ильичом поговаривали, что многие из членов экипажа «Странника» после получения столь значительных денежных сумм, предпочтут уйти на покой. Вы что на это скажете?

– Да я моряк, Николай Александрович! – без колебаний пробасил морской волк. – Большие деньги – это, конечно, хорошо, а очень большие – ещё лучше! Но надо сказать, что без моря я никуда, и с яхтой даже как-то успел сродниться, да и рановато, думаю, мне ещё на «мёртвый якорь» (мёртвый якорь – металлическая или железобетонная конструкция большой массы, служащая для удержания с помощью якорь-цепи или троса на месте швартовых бочек, плавучих маяков, бакенов и др. – прим. авт.) становиться! Словом, если нет у вас лучшей кандидатуры…

– Ну вот и отлично, Илья Андреевич! – невольно рассмеялся я. – Просто гора с плеч… Ну, теперь ты, Дмитрий Сергеевич, доложи, как дела у нас обстоят с технической частью.

– Да, собственно, Николай Александрович, докладывать-то нечего, – несколько даже озадачено заговорил «дед», на мгновение теряя свой обычный строгий недовольный вид. – Судно новое, зима была почти как в портах с умеренным климатом. Главные машины все ещё на консервации, вспомогательные – в действии. Основные топливные цистерны до сих пор не трогали – резервные запасы так и не успели израсходовать. Все технические магистрали яхты в полном порядке – хоть сейчас «в кругосветку»…

– Вот и ты меня порадовал, Дмитрий Сергеевич, – устало констатировал я, снова откидываясь на спинку кресла. – Как наш золотой запас распределять на судне сам решишь, или моя подсказка потребуется?

– А большой груз, Николай Александрович? – осторожно поинтересовался старший механик и оглянулся на кашлянувшего второго помощника.

– Что-то около семи с половиной – семи с тремя четвертями тонн будет, – несколько неуверенно проговорил Огнев и виновато глянул на меня.

– Считай – восемь, Дмитрий Сергеевич! – решительно подвёл итог я, по-своему истолковав этот взгляд. – Предложения у тебя есть?

– Боюсь, многовато это будет, Николай Александрович, – в задумчивости поглаживая русую бороду (похоже, что это стало общей привычкой моих бородачей). – Даже не знаю, что и сказать…

– Разместить следует глубоко в трюме – ниже ватерлинии и тщательно закрепить на случай качки, – уже приказным тоном произнёс я. – Помощь моя тебе в этом нужна?

– Решу этот вопрос, Николай Александрович, – без особой уверенности отозвался «дед». – А остальной груз…

– Трактор брать не будем – не пугайся! – усмехнулся я. – А вот лодку обязательно захватим – нам этот раритет теперь очень дорог. Вся техника, я думаю, поместится рядом с моторкой в ангаре и пустым складским отсеком перед ним. Легкое снаряжение – надувные лодки, палатки и всё остальное разрешаю тебе поместить в одну из гостевых кают. Мороженые мясо и рыбу – в судовые холодильники, консервы – на продуктовый склад, остаток топлива – туда, где у тебя находятся эластичные баки. Завтра к вечеру необходимо управиться с этими делами, после чего зайдём на мыс Ольховского за нашим резервным складом и погрузим и его: оставлять здесь ничего не будем – мы пока не в порту приписки, и ещё неизвестно, что нас ждёт в ближайшие дни.

– Очень даже разумно, уважаемый Николай Александрович! – пробасил на это капитан. – Мы в Ледовитом океане всё же находимся… Когда погрузку начинать?

– Завтра прямо с утра, Илья Андреевич, – ответил я Ледогорову, невольно отмечая, что едва уловимый за звукоизолирующей переборкой шум воды в ванной комнате стих. – Пусть люди отдохнут, обменяются впечатлениями…

– А судовая команда о подвигах нашего уважаемого Николая Александровича послушает! – воспользовавшись паузой, вставил Огнев и хитро подмигнул мне. – Боюсь вот только, чтобы рассказать о них одного вечера никак не хватит…

– Как быть с главными машинами, Николай Александрович? – по-деловому обратился ко мне старший механик. – Готовить?

– Да, но с запуском не спеши – пока пойдём на вспомогательных дизелях сверхэкономичным ходом, – ответил я, вставая из-за стола – в сон тянуло неимоверно. – Илья Андреевич, распорядитесь также, чтобы кок подавал в большой салон обеды и ужины на весь командный состав – помнится, вы у меня просили об этом.

– Сделаем, Николай Александрович! – весьма довольно пробасил капитан. – Так и должно быть на стоящем судне! Ориентироваться, я думаю, на восемь персон следует? Мы, молодёжь и доктор, а там уж кто как на вахте…

– Да, на восемь персон… Вот завтра и начнём, – с улыбкой кивнул я нашему главному морскому волку. – Пусть будет у нас, как на самом стоящем судне! А ты, Павел Антонович, что отмалчиваешься?

Первый помощник, из которого, бывало, и слова в быту не вытянешь (на вахте он распоряжался как надо), беспокойно заёрзал на диване, глянул сначала на капитана, потом на ухмыляющегося Огнева и только потом посмотрел на меня.