Фредерик Пол - Восход Черной Звезды. Эра осторожности

«Фунг Босьен. р. в провинции Шанхай, 2019. Степень бакалавра в Синьяне, 2037. Степень мастера — Пекин, 2039. Диплом мастера — Токио 2042. Докторская степень — Стэнфорд, 2046. Член академии…»

БЫСТРО ВПЕРЕД. Кастор пропустил десяток строк, начиненных перечислением почетных степеней и должностей, затем, еще более озадаченный, пропустил список посолиднее: опубликованные работы. Впрочем, вполне обычный для академического деятеля послужной список, пусть и довольно почетный. Ни одного слова, ни одного упоминания или указания на причины, по которым профессор обзавелся столь экстравагантной внешностью или получил свое прозвище. Необычным оказался лишь постскриптум, где говорилось: «Смотри также Хсанг Фуцуи, Дьен Кайчунг, Поттер Алисия, Су Вонму, Ангорак Аглат, Шум Хенджу, Цай Мингво, Корелли Анастасио, Хонг Люджен и Гвай Хунмонг».

Кастор почувствовал, что зашел в тупик, нахмурился, потом упорно вернул курсор назад, к началу, и принялся вчитываться в каждое слово. И в списке работ, опубликованных за 2057 год он понял, что попал в точку.

Статья была озаглавлена «Сохранение структуры личности после пересадки мозговой ткани», авторами являлись Фунг, Шан, Цзулинг, Гвуи и Гвуи.

К счастью, упомянутый номер журнала имелся в памяти университетской библиотеки. Ключ к разгадке нужно было искать в статье. Поиски оказались нелегкими, потому что, занимаясь самообразованием, Кастор мало внимания уделял анатомии. Ему пришлось пробираться сквозь джунгли мозолистых тел, сплетения эпифизов и гипофизов, но постепенно он добрался до сути. В возрасте тридцати шести лет у доктора Фунга образовалась в мозгу опухоль, причем злокачественная. Хуже того, опухоль захватила участки с названиями типа «басис педункули», ведавшие основными функциями тела; потерять их означало отнюдь не просто расставание с парочкой воспоминаний или способностью чувствовать запахи, потерять их означало расстаться с жизнью. Единственное спасение — пересадка. Операция прошла успешно, но… придя в себя после операционного наркоза, Фунг Босьен, отвечая на вопрос хирурга, попросившего пациента назваться, четко и уверенно ответил: «Кто я? Конечно же Фунг Босьен!» Секунду спустя он не менее уверенно назвался Хсангом Фуцуи. Так звали молодого ханьца, студента, погибшего под колесами троллейбуса и ставшего донором для пересадки.

Кастор, с изумлением и одновременно с определенным отвращением, смотрел на золотистые иероглифы. Отвращение он испытывал потому, что, как выяснилось, знаменитый ученый и высокопоставленный партиец не только проводил эксперименты, но и сам оказался подопытным кроликом. Изумление и волнение — потому что очутился в стенах, где возможны подобные чудеса. Отвращение, изумление и тоска, черная тоска — если бы ему удалось здесь остаться!

…— Нет, — покачала головой добродушная секретарша. — Профессора еще нет, и я понятия не имею, где он сейчас. Он звонил. Передал, что был бы очень рад, если у вас найдется возможность остаться в городе еще на несколько дней. Все необходимые бумаги будут подготовлены.

Сердце Кастора громко застучало.

— В гостинице для командировочных? — спросил он с надеждой.

Секретарша поджала губы.

— Если вам так удобнее, то, полагаю, это можно устроить, но профессор Фунг предложил вам остановиться у инспектора Цзунг. Для университета так будет удобнее. Заверяю вас, инспектор возражать не будет. — Секретарша усмехнулась. — Я уже поставила ее в известность. Поэтому оставайтесь в городе, развлекайтесь… Но сперва вы должны встретиться с профессором. Он появится с минуты на минуту.

Никогда еще, с самых ранних детских праздников, Кастор не испытывал такой радости. Сколько желаний исполняется, и все сразу!

— Я могу подождать профессора в студенческом центре? — поинтересовался он. Глаза его сияли.

— В центре? Зачем? Вы все еще голодны?

— Чтобы поработать с терминалами, — признался он.

— А вы умеете? Прекрасно! Зачем же вам пользоваться общественными экранами? Используйте терминал профессора.

Таким образом, целых три с половиной часа Мелкинс Кастор обитал на седьмом небе, усевшись за роскошной клавиатурой, хозяином которой был знаменитый ученый и высокопоставленный партиец, располагая неограниченным, похоже, доступом к любым научным данным во всем мире. Терминал потряс его воображение. Он осмелился коснуться его клавиш только после того, как минут десять внимательно изучал их расположение и функции. Затем провел тот же поиск-срез, что и в студенческом центре, добавив задание отыскать последующие публикации, включая источники полегче, не только научные, чтобы разобраться, что представляет собой Фунг Босьен и что он совершил. Экран оказался изумительным устройством. Казалось, он умел думать самостоятельно, исполняя все желания Кастора — стоило лишь отдать ему команду, объяснить, чего от него хотят. К моменту, когда вернулась секретарша (она принесла чашку чаю для Кастора и сообщила, что профессор по-прежнему не дает вестей). Кастор узнал о Фунге Босьене даже больше, чем хотел. Ему были пересажены мозговые ткани (или даже значительные участки мозга) десяти человек, все они погибли от несчастных случаев (пострадало лишь их тело, мозг остался в целости и сохранности). В черепе Фунг Босьена теперь обитало десять разных личностей — не совсем в его черепе, потому что обыкновенный череп не вмещал такое количество мозговой ткани. Вместительность черепной коробки постепенно была увеличина с помощью вживления костяных пластинок, а позднее — пластинок из благородных металлов. Казалось, он — или они? — обладали ненасытным аппетитом, продолжая добавлять к уже имеющимся все новые и новые личности: они бы с удовольствием добавили еще дюжину, проблема была не в недостатке сил и желания, но просто трудно было добыть подходящие совместимые мозговые ткани. Обычно проблемы с отторжением тканей решались достаточно просто с помощью иммунодепрессантов, но мозг был тонким и коварным устройством. Менее чем один из сотни усопших имел шансы прижиться внутри раздутого, словно тыква, черепа Многолицего, и не просто прижиться, но даже весьма сносно существовать.

После этого, окрыленный, Кастор закинул сеть пошире. Намечается ли прогресс в разгадке тайны Медведицы QY? Достигнут ли какой-то прогресс за прошедший год — с тех пор, как Кастор закончил курс астрономии? Нет. По-прежнему никакого продвижения вперед; по-прежнему звезда считается аномальной черной дырой. А извержение на Каллисто? Получены ли новые фотографии? Да, с помощью телескопов добыты новые фотоснимки — очень сносные, учитывая, что астрономы вновь были привязаны к поверхности планеты, а прорыв в космос остался на забытых страницах истории вековой давности…