Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)

— Вы хорошо знаете Кокура Хеккуса? — как бы невзначай спросил Джерсен.

— Еще бы! Не человек, а горный орел! Глаза его светятся умом. Его радость и гнев подобны огню, сметающему все перед собой. Его воображение столь же безмерно, как само небо. Нет такого человека, который бы не пришел в изумление от мыслей, возникающих в голове моего хозяина, и не задался бы вопросом, из какого источника он их черпает.

— Интересно, — произнес Джерсен. — Мне не терпится встретиться с ним, что я и сделаю в самом скором времени.

— Вы намерены встретиться с Кокуром Хеккусом?

Джерсен ответил утвердительным кивком:

— Я вернусь вместе с вами в Аглабат в самоходе, но сначала неделю или две отдохну здесь, в Каррае.

— Я предпочитаю покинуть Каррай прямо сейчас.

— Это невозможно. Я не хочу, чтобы Кокур Хеккус был уведомлен о моем прибытии. Я хочу, чтобы это стало для него сюрпризом.

Падербуш презрительно усмехнулся:

— Вы глупец. Вы даже хуже глупца. Неужели вы всерьез рассчитываете застать Кокура Хеккуса врасплох? Ему известно о ваших действиях больше, чем вам самому!

Туманной дымке, казалось, не было ни конца, ни края — она окутывала холодом и справа, и слева, и сверху, и снизу. Ощущение было такое, будто то приближалось, то удалялось нечто наполненное каким-то будоражащим воображение внутренним смыслом, абсолютно непостижимым для Мармадьюка. В душу, однако, вкралось подозрение, что каким-то образом доктрина темпорального стасиса обусловила полную транспозицию всех перцепций [5] Перестановка функций органов восприятия, искажающая непосредственное отражение объективной действительности органами чувств. ( Примеч. переводчика .) . Почему же, задумался он, пробираясь на ощупь в густом розовато-лиловом тумане, ему снова и снова приходит на ум слово «плаксивый»?

Он обнаружил, что находится у выпуклого окна с прозрачными стеклами, за которыми плясали анаморфированные [6] Искаженные в одном или нескольких измерениях. ( Примеч. переводчика .) видения. Подняв взор, он увидел ряд изогнутых прутьев, чуть пониже обнаружил розовую полку, в которую было заделано еще какое-то количество таких же прутьев. Рядом с полкой, будто невообразимо огромный нос, торчал какой-то комковатый пористый предмет. А потом он увидел, что этот предмет и есть нос, самый настоящий нос, хотя и совершенно необыкновенный. И тогда Мармадьюк коренным образом поменял ход своих рассуждений. Главная проблема, как ему показалось, сейчас заключалась в том, чтобы понять, чьими глазами он смотрит. Ведь очень многое, если не все, будет зависеть от его точки зрения.

Из главы «Ученик Воплощения», вошедшей в «Свиток Девятого Измерения»

* * *

Наступил полдень. Падербуш временами был настолько возбужден, что, казалось, вот-вот набросится на Джерсена. В один из таких моментов Джерсен счел необходимым предупредить его:

— Я настоятельно требую терпения с вашей стороны. Во-первых, сами понимаете, у меня оружие... а во-вторых, даже если бы его у меня не было, все равно вы ничего не смогли бы мне сделать.

— Вы в этом уверены? — надменным тоном спросил Падербуш. — Мы с вами примерно одинакового роста и веса. Давайте попробуем разок-другой побороться, тогда и увидим, кто чего стоит.

— Спасибо за предложение, но только не сейчас. Ради чего выматывать друг друга? Вскоре мы с вами плотно перекусим, а пока давайте-ка лучше расслабимся.

— Как хотите.

Раздался легкий стук в дверь.

— Кто там? — спросил Джерсен, став у стены рядом с косяком.

— Атер Кэймон, мажордом, — донесся приглушенный массивной дверью голос. — Откройте, будьте любезны, дверь.

Джерсен открыл дверь. Мажордом вошел в комнату:

— Князь желает видеть вас у себя. Немедленно. Он прослышал о мнении барона Эрла Кастильяну и настоятельно просит отпустить узника на свободу. Он не хочет давать повод Кокуру Хеккусу для придирок.

— Я и сам решительным образом настроен со временем предоставить полную свободу этому человеку, — ответил Джерсен. — А пока что он согласился пользоваться гостеприимством Сиона Трамбле в течение, пожалуй, двух недель.

— Как это благородно с его стороны, — сухо заметил мажордом, — если Великий Князь настолько пренебрег своими обязанностями радушного хозяина, что забыл сам предложить гостеприимство... Вы согласны следовать за мной в апартаменты князя Сиона Трамбле?

— С удовольствием. Только скажите, что мне делать с моим гостем? Я не решаюсь оставить его здесь одного, как и не намерен ходить с ним всюду под руку.

— Верните его в темницу, — сердито бросил мажордом. — Для него вполне достаточно и такого гостеприимства.

— Великий Князь будет категорически против, — заявил Джерсен. — Ведь вы сами сказали о его желании отпустить этого человека.

Мажордом несколько смешался:

— Совершенно верно.

— Принесите, пожалуйста, мои извинения князю и спросите, не соблаговолит ли он встретиться со мной здесь.

Мажордом пробурчал что-то, беспомощно всплеснул руками, бросил сердитый взгляд в сторону Падербуша и вышел.

Джерсен сел напротив Падербуша и спросил:

— Скажите, вам знаком некий Зеуман Отуал?

— Я слышал это имя.

— Он один из приспешников Кокура Хеккуса. У вас с ним много общего.

— Очень даже может быть... вероятно, из-за нашей близости к Кокуру Хеккусу... А в чем заключается это общее?

— В манере держать голову, в определенном наборе отработанных жестов, в том, что я мог бы назвать общим душевным настроем. Все это очень странно. В самом деле.

Падербуш в ответ только церемонно кивнул, но больше ничего не сказал. Через несколько минут к двери подошла Алюз Ифигения, Джерсен тотчас же впустил ее в комнату. Переведя взгляд с Джерсена на Падербуша, она удивленно спросила:

— Почему этот человек здесь?

— Он считает несправедливым одиночное заточение в темнице, поскольку все его преступления сводятся лишь к десятку-другому убийств.

Падербуш по-волчьи оскалился:

— Я Падербуш, младший рыцарь замка Падер. Никто в моем роду не был настолько труслив, чтобы отобрать одну или пару жизней, не подвергая смертельной опасности собственную.

Алюз Ифигения отвернулась от него и снова обратилась к Джерсену:

— Каррай не вызывает у меня прежних радостных чувств. Что-то изменилось. Чего-то недостает. Наверное, во мне самой... Мне хочется вернуться в Драззан, к себе домой.

— А я-то считал, что в вашу честь планируется устроить пышное празднество.

Алюз Ифигения пожала плечами:

— Наверное, об этом уже позабыто. Сион Трамбле сердится на меня, или, по крайней мере, не столь учтив, как раньше. — Она на мгновение скосила взгляд в сторону. — Может быть, князь ревнует.