Джек Вэнс - Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Медальон покачивался туда-сюда, туда-сюда. Блэйд смежил веки, понимая, что она не откроет их вновь, ибо настало время для другого...

Тишину нарушало лишь поскрипывание такелажа. Затем, как всегда, он услышал, что дыхание ее стало частым и хриплым, словно у астматика. Даже не глядя, он знал, что рот ее приоткрыт.

Она взяла его руку и положила себе между бедер, прижав, чтобы он ощущал трепет мускулов. Сутана не могла скрыть стройности и полноты ее ног. Она сдвинула колени, наклонилась к Блэйду, и он почувствовал ее горячее дыхание.

Именно в такие минуты речи ее звучали необычно.

Однажды она воскликнула:

— Дру тоже женщины!

В другой раз:

— О, как ты похож на бога!

А сейчас она еле слышно прошептала:

— Ах, Блэйд, если бы дети делались вот так, я бы уже давно забеременела от твоего семени.

Он купался в море наслаждения. К наркотику, бродившему в его теле, добавлялся опиум ее рта. Он не мог не корчиться от удовольствия, и его возбуждение передавалось ей. Никогда прежде его чувственность не подвергалась такому мучительно-приятному испытанию. Канасе казалась богиней сладострастия, но как увязать ее поведение с религией дру? Неужели она — человек? Неужели — женщина? Ведь она бы не позволила ему ничего большего, даже если бы он был на это способен.

Она объяснила все так:

— Мы, дру, делаем с мужчинами только это. О том, чем мы занимаемся друг с другом, не следует знать ни тебе, ни другим мужчинам. Лежи спокойно, лорд Блэйд, дай выйти из себя черным духам. Мне они не опасны, поскольку я — друзилла.

В этот день, десятый день плавания, Блэйд, уже возвращаясь во тьму, бросил прощальный взгляд на друзиллу по имени Канасе. Он знал, что она беспощадна, но его это не тревожило. Она спасла ему жизнь и могла распоряжаться ею по своему усмотрению.

Стоя на коленях, она улыбнулась алым ртом, влажным от его сока, и повторила:

— Как ты похож на бога!

Друзилла вышла как обычно, не оглядываясь. Погружаясь в сон, Блэйд подумал: «Она ненавидит себя за то, что родилась женщиной, а не мужчиной.» Искоркой мелькнула мятежная мысль: она держит его на цепи с помощью своего рта и наркотика. Если он сможет противостоять, то... то...

Размышления отняли последние силы. Блэйд уснул.

На единственной мачте корабля полоскался огромный квадратный парус. После нескольких дней полного штиля пираты встретили ветер криками радости. Если этот ветер продержится неделю, они увидят Бурн. Воины уже поговаривали о предстоящем грабеже.

Ярл, державший их в узде, не спешил с выводами. Он не знал планов Блэйда, к тому же жизнь нового вождя все еще была в опасности.

Поначалу роптали лишь немногие, благодаря сильному шторму, грозившему утопить их всех. Просто чудо, что они потеряли всего пять кораблей из двадцати. На пропавших судах не было сокровищ, а значит, беда постигла лишь родственников погибших.

Но стоило буре стихнуть, как вновь пошли кривотолки. Люди высказывали свое мнение, когда их не спрашивали, а некоторые морские волки с длинными языками рассуждали, что «глупо пехом топать до Васа, когда и ближе добычи по горло.»

В конце концов, можно ведь и на юг податься, в Альб, разграбить его как следует. Не ахти какое роскошное королевство, но все же лучше наведаться туда, чем тащиться на север от этого Бурна, жалкой рыбацкой деревушки.

Ярл стоял рядом с принцессой Талин на крошечной корме. Они видели, как среброволосая дру прошла в свою каюту. Казалось, она их не замечает. Ее лицо скрывалось под капюшоном, а в руках дру держала кувшин и фляжку, из которой поила Блэйда.

Оба провожали ее взглядами, пока она не скрылась под палубой, где находились тесные, немногим просторнее и чище свинарника, каюты.

Талин была тепло одета, ветер играл ее распущенными волосами. Взглянув на Ярла, она нахмурилась. За время болезни Блэйда они подружились. Талин подозревала Блэйда в связи с таинственной жрицей, но не подавала виду, держа свои мысли при себе.

— Мне нужно видеть Блэйда, — сказала она. — Ярл, ты должен устроить это сегодня же ночью.

Ярл нахмурился.

— По-моему, это неразумно, принцесса. Вы же знаете, дру запретила кому бы то ни было посещать Блэйда, пока он хворает. Я не отважусь пойти ей наперекор.

В карих глазах Талин вспыхнул огонек гнева.

— Ха! Да вы просто боитесь ее! Мужчины, называется!

Ярл погладил себя по бритому подбородку. На его губах мелькнула улыбка.

— Да, принцесса, боимся. А ты разве не боишься дру?

Она опустила глаза, будто собираясь заплакать.

— Да. Я такая же трусиха, как и все вы.

— Мы не страшимся никого на свете, кроме дру. Даже я, не верящий в богов, преклоняюсь перед могуществом жриц. Они очень сильны, ведь лорд Блэйд жив, разве не так? Можно ненавидеть или бояться серебряную дру, но именно она вырвала принца из лап смерти. Наши знахари — неучи, они сразу отступились и могли только молить Тюнора, чтобы тот упокоил его душу.

— А я молила Фриггу, — сказала Талин. — Я признаю, что серебряная дру спасла Блэйда, и все же не верю ей. Я ненавижу ее. Она слишком красива для дру!

Ярл, человек отнюдь не глупый, сказал с улыбкой:

— И она слишком часто бывает наедине с тем, за кого вы хотите выйти замуж, не так ли, принцесса?

Талин состроила гримаску.

— Это меня не тревожит. Дру несут обет девственности, да и Блэйд все равно на мне не женится — я сказала это только потому, что хотела ему помочь, когда он тягался с Рыжебородым. Я надеялась, что Рыжебородый боится моего отца и не посмеет... но сейчас все в прошлом. Давай не будем говорить о том, что прошло. Я хочу увидеть Блэйда и сказать ему, что жениться на мне он вовсе не обязан, пусть не переживает.

Ярл поправил на голове шлем с серебряным шпилем.

— Успокойтесь, принцесса. И будьте ей благодарны. Блэйд жив — она не солгала. Скоро мы высадимся в Бурне, а оттуда отправимся в Вас. Если только мне удастся удержать этих диких псов на цепи.

Карие глаза сверкнули, и Ярлу стало не по себе.

— Спокойствие — как раз то, чего добиваются от нас дру, — сказала Талин. — Это в их интересах. Они называют смирение добродетелью, но с меня довольно их добродетелей. Ярл, ты не должен присутствовать на нашей встрече. Я пойду одна.

Она посмотрела в сторону двери, за которой скрылась среброволосая женщина, и взгляд ее Ярлу не понравился.

Блэйда разбудил солнечный луч, проникший в открытый иллюминатор. Друзилла никогда не открывала иллюминатора, разговоры с ней велись при свете коптящей лампы, — и теперь горячее солнце и запах моря живительной струей ворвались в тесную каюту. Блэйд чувствовал себя лучше. В голове прояснилось, и хотя он все еще был слаб, и рана побаливала, от смертельной летаргии не осталось и следа.