Джек Вэнс - Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

— Так вот что это такое, лорд Блэйд... Милая Фригга, спасибо тебе за то, что ты наконец позволила мне это испытать. Теперь я знаю, что заниматься любовью — одно, а гадать о том, как это делается — совсем другое.

Блэйд поцеловал ее в ухо.

— Ты опять назвала меня лордом. Следует ли понимать твои слова так, что меня не повесят и не освежуют? Как насчет золотой веревки?

После долгого поцелуя она ответила:

— Теперь я всегда буду называть тебя лордом. Ты мой повелитель отныне, и я никогда не захочу другого.

Блэйд, ставший с годами скептиком, не придал этому обещанию большого значения. Помолчав, он спросил:

— Твой отец назначил мне аудиенцию на сегодняшний вечер. Еще не пора?

— Не сегодня, милорд. Я уговорила отца перенести встречу с тобой на утро. Он стар и утомлен недавним боем с Фьордаром.

— Кажется, я понимаю, кто на самом деле правит Васом, — усмехнулся Блэйд.

— Ты будешь править Васом, — твердо сказала она, — и я вместе с тобой. Отец проживет не долго.

Глядя на Талин из-под полуопущенных век, Блэйд растерянно постигал смысл ее слов. Она — чудесное дитя, волшебный эльф, и в то же время свирепая дикарка, достигающая цели любыми способами. Она еще наивна, но руки ее уже запятнаны кровью...

В этот момент компьютер лорда Лейтона вновь заявил о себе.

Прижавшись к Блэйду, Талин нашептывала ему в ухо:

— Я разговаривала с Абдиасом, главным советником отца, он узнал от своих шпионов много интересного.

Блэйд, вновь наполненный желанием, притянул Талин к себе, но она оттолкнула его.

— Нет! Сначала выслушай. Говорят, Леди Олвис мертва, а Ликанто спятил. Как я рада, благодарение Фригге! Но тебе нужно знать еще кое-что.

— Зачем ты мне рассказываешь о Ликанто и его жене? — с беспокойством спросил Блэйд, которого вновь одолевали воспоминания о прошлой жизни.

Талин подарила ему страстный поцелуй.

— Потерпи, я все объясню. Леди Олвис уличили в супружеской неверности и забили камнями до смерти. Конечно, это слишком легкая смерть для нее. А Ликанто ударился в запой, до сих пор его не оттащить от бочки с пивом. Одни считают, что он свихнулся от горя, другие — что на него пало проклятие дру. Короче говоря, он больше не правит в Альбе.

Блэйд приподнялся на локте и слушал с интересом, целуя при этом одно из ее нежных полушарий.

— И кто же правит в Альбе?

— Канобар Седой, Он сверг Ликанто, а сейчас движется на Вас во главе целой армии. Он будет здесь не позднее, чем через неделю.

Блэйд, лаская губами розовый сосок, счел эту новость не слишком возбуждающей.

— Ну и что? Разве Канобар не друг твоего отца?

— Друг, но дело в том, что Канобар давно просит моей руки. Впервые он заговорил об этом, когда я была еще девчонкой, таков наш обычай. Он мне нравился, но я не любила его и поэтому ничего не обещала. А вот теперь...

Блэйд оторвался от ее груди.

— Что теперь?

— Несколько дней назад я страшно разозлилась на тебя, ведь ты тогда дразнил меня ребенком, не замечая моей любви. И я послала Канобару весточку. Я...

Блэйд, усмехаясь, договорил за нее:

— Попросила Канобара выступить с армией и добиться твоей руки в честном и открытом бою, прикончив меня?

Она отвела взгляд.

— Да. Я об этом в ту же минуту пожалела, но письмо было уже отправлено. Хотя все это пустяки, милорд.

Он проследил за ее взглядом до бронзового топора, заново надраенного Сильво и сияющего в лунном свете.

— Ты без труда убьешь Канобара, — сказала Талин. — Из-за седины он кажется стариком, на самом же деле он еще хороший боец, но с тобой ему не тягаться. Меня это не тревожит.

— И меня тоже, — сказал Блэйд. — Потому что я не собираюсь драться с Канобаром в честном бою или в нечестном. Меня тошнит от крови и убийств.

Талин изумленно воззрилась на него.

— Такие слова не может говорить лорд Блэйд! Ты обязан сразиться с Канобаром — иначе он заберет меня, а тебя назовет трусом, ославив на весь мир!

В голове Блэйда словно взорвалась бомба. Он скорчился, едва не лишившись сознания.

— Пусть тебя забирает Канобар! Пусть тебя хоть дьявол забирает!

Его фраза повисла в воздухе. Дьявол? Чтобы Талин поняла, надо было сказать «Тюнор».

Ужас на лице принцессы сменился сочувствием.

— Тебе нехорошо? Помоги мне, Фригга! Кажется, что-то случилось. Ты сам на себя не похож, лорд Блэйд, и слова говоришь чужие. В чем дело?

Блэйд потянулся к ней и уже не встретил сопротивления. Талин продолжала что-то лепетать, но он закрыл ей рот поцелуем. Мгновение спустя она уже двигалась и постанывала под ним.

На грани оргазма его парализовало головной болью. Раздался крик, и Блэйд не сразу понял, что это кричит он сам. Когда боль отступила перед полной тишиной и покоем, он обмяк поверх Талин. На глазах у Блэйда она начала увеличиваться, и наконец заполнила собой весь мир, и он карабкался, как муравей, по ее гладким благоухающим холмам. И вот он проваливается в жаркую бездну навстречу шумящему водопаду девственной крови...

Лишь на миг он пришел в сознание и увидел в яркой вспышке света лицо Талин, Эскальп в углу и странное существо, мечущееся по комнате — себя самого. Случайно его рука скользнула под подушку, и в ней оказался круглый, гладкий и холодный как мрамор предмет. Что это?

Черная жемчужина, отнятая Ярлом у одного из морских разбойников и возвращенная Блэйду. «Слишком роскошная для него добыча, — объяснил Ярл. — От такой добычи у пиратов возникают лишние мысли... мысли... мысли...»

Блэйд оседлал жемчужину и вылетел из красного туннеля в туманы замка Каменный Череп. Шумел прибой, и королева Беата стонала в своей клетке. Огромная пирамида отрубленных голов была облеплена мухами, на щеках Блэйда запеклась кровь, а туман становился все холоднее...

Эскальп ожил и бросился на Блэйда из угла — мерзкая тварь с кровавым месивом вместо лица. Сверкнула бронза, и воздух наполнился зловещим шелестом кожистых крыл. В горле Блэйда застыл последний звук, но ни Тюнор, ни он сам не знали, что он хотел сказать.

— Многие величайшие изобретения, — сказал лорд Лейтон, — были сделаны по ошибке. Я думаю, Дж, и мое — тоже.

Дж ответил не сразу, разглядывая великана, лежавшего на узкой белой кушетке. Ричард Блэйд мирно спал, длинные черные волосы разметались по подушке. От электродов, прикрепленных к его телу, тянулись провода к электроэнцефалографу в углу стерильно чистой палаты. В госпитале под Тауэром царила тишина, нарушаемая только голосами да изредка шумом машин.

Благодушное, аристократическое лицо Дж носило следы тревог и бессонных ночей. Возглавляя британское суперагентство MI6A, он привык к постоянным заботам, но последние несколько недель легли на его плечи тяжким грузом.