Джек Вэнс - Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Дерве Кориме отлетела в угол, и Кугелю пришлось на четвереньках пробираться к ней. Девушка была почту без сознания.

— Читай руны! Называй мне имена, а я буду громко повторять их! Быстрее, иначе нам не спастись!

Но Дерве Кориме лишь застонала в ответ. Тем временем черный демон уселся верхом на Венилла, не торопясь, отрывал от него куски плоти и разбрасывал по залу. Венилл выл и ревел, рычал и клацал зубами, мотал головой и пытался схватить противника длинными зелеными руками.

Черный демон погрузил лапы глубоко в его тело и, очевидно, задел какой-то жизненно важный орган — Венилл превратился в зеленоватую слизь, которая, искрясь и переливаясь, впиталась в каменный пол.

Кугель поднял голову и увидел усмехающегося Слая.

— Жить хочешь? Тогда отдавай амулет. Ни секунды на раздумье, иначе ты труп!

Кугель снял браслет, но отдавать не решался. И тут его осенило:

— А если я подарю амулет демону?

Глаза Слая вспыхнули.

— Тогда мы все погибнем. Но мне уже все равно. Дари. Я ненавижу тебя. Впрочем, если хочешь жить — отдай амулет мне.

Кугель опустил взгляд на Дерве Кориме.

— А она?

— Я выгоню вас обоих. Быстрей амулет — демон уже близко.

Черное чудовище нависло над ними. Кугель торопливо отдал браслет, Слай что-то выкрикнул резким голосом и нажал на алмаз. Демон взвыл, задергался и пропал.

Злорадно ухмыляясь, старец отступил на шаг.

— А теперь убирайтесь оба — и ты, и баба! Я сдержу слово, сохраню вам жизнь, но не более.

— Выполни хотя бы одну просьбу! — взмолился Кугель. — Больше всего на свете я хочу сейчас очутиться в Алмери, в долине реки Кзан, около дома Юконю — Смеющегося Волшебника! Там я смогу избавиться от язвы по имени Фиркс!..

— Нет, — отвечал Слай. — Я отказываюсь выполнить твое самое сильное желание. Прочь!

Кугель помог Дерве Кориме подняться — девушка все еще не пришла в себя и бессмысленно таращилась

на разгром, учиненный демонами. Кугель вновь повернулся к старцу.

— Там... на мраморной дороге может быть упырь.

Слай кивнул.

— Охотно допускаю. Завтра я им займусь. А сейчас мне надо вызвать мастеров из другого мира, чтобы восстановить великолепие Силя. Прочь отсюда! Или вы думаете, меня волнует, удастся ли вам избежать клыков упыря?! — Лицо старика исказила ярость, рука потянулась к амулету. — Вон!!!

Снаружи было тихо. Кугель помог Дерве Кориме спуститься по ступеням и отойти в сторону, под прикрытие запущенного сада. Там он остановился и прислушался. Из дворца доносились стуки и скрипы, хриплые окрики и завывания; в окнах мерцали разноцветнее огни. На мраморной дороге показалась фигура в белом, крадущаяся в тени пьедесталов. Она тоже замерла, с удивлением прислушиваясь и рассматривая огни. Пока упырь был поглощен этим занятием, Кугель увел Дерве Кориме в глубь сада, в самую гущу деревьев, а оттуда — дальше, в кромешную ночь...

В глубокой задумчивости колдун Мазириан шел по своему саду. Деревья простирали ветви, усыпанные ядовитыми плодами; цветы подобострастно склоняли головы; агатовые глаза мандрагор следили за каждым его шагом.

Сад Мазириана представлял собою три террасы, заросшие самыми удивительными растениями. Здесь были и диковинные кусты, переливающиеся радужными красками, усыпанные желтыми, зелеными, лиловыми цветами, шевелящимися словно морские анемоны, и странные деревья с кронами, напоминающими зонтики из перьев и деревья с прозрачными стволами, пронизанными красными и синими венами, с листвой, как кольчуга, — каждый лист из какого-нибудь металла — меди, серебра, бронзы, голубого тантала и зеленого иридия. Качались на ветру огромные соцветия, похожие на воздушные шары. Растения с тысячами цветков-свирелей тихо насвистывали мелодии состарившейся Земли: песни красного остывающего солнца, сочащейся сквозь черную почву воды и ласкового ветра. А за изгородью, окружавшей сад, высокой, загадочной стеной стоял лес.

Жизнь на Земле подходила к концу. Не осталось человека, который мог бы сказать, что исходил все дороги и тропы, повидал все горы и долы, луга и поляны, бесчисленные озера, болота, ручейки, таинственные рощи и брошенные усадьбы...

Заложив руки за спину, Мазириан бродил по саду. Ему не давал покоя образ молодой красивой женщины, жившей в лесу. Каждый вечер она подъезжала к саду верхом на большом черном коне. И всегда смеялась... Мазириану очень хотелось ее поймать, но пока это не удавалось, несмотря на все его усилия. Она была очень осторожна. Не помогали ни обещания, ни угрозы, ни хитрость — каждый раз черный конь уносил ее прочь.

Тусклое красное солнце опускалось за горизонт. На небе появились первые звезды. И вдруг Мазириан почувствовал чей-то взгляд. «Наверное, опять эта лесная женщина», — подумал он, замерев на месте. Не оборачиваясь, он произнес заклинание.

Большой зеленый мотылек безжизненно упал на землю. Замерли в неподвижности деревья и кусты — гибриды растений и животных. Мазириан повернулся. Да, это действительно была женщина. Пожалуй она подъехала даже ближе, чем обычно. Глаза колдуна радостно блеснули. Он поймает ее и запрет в комнате со стенами из зеленого стекла. Он испытает ее волю льдом и пламенем, радостью и горем. Она будет подавать ему вино и исполнит восемнадцать танцев обольщения...

Победно улыбаясь, Мазириан направился к загадочной всаднице. Но когда до нее было уже рукой подать, она круто повернула коня и под стук копыт исчезла в лесу.

В бешенстве Мазириан швырнул наземь свой плащ. Она опять ускользнула от него! На этот раз оказалась бессильно даже его колдовство. Может, она знает защитные заклинания? А вдруг это ведьма? По своей ли воле она появлялась или служила лишь орудием в руках его врагов? Если так, то кто ее послал? Может быть, принц Кандив по прозвищу «Золотой», у которого Мазириан обманом выведал секрет вечной молодости? Или Азван Астроном? Или Турджан? Колдун криво улыбнулся. Нет, Турджан здесь ни при чем. А вот с Азваном можно и поговорить.

Он вошел в мастерскую, подошел к столу, на котором стоял большой хрустальный куб и достал из стоявшей рядом шкатулки медный гонг и серебряный молоток. Он ударил в гонг, затем еще и еще, пока в кубе не появилось искаженное болью и смертельным страхом лицо Азвана.

— Остановись, Мазириан! — взмолился он. — Не бей в гонг моей жизни!

Мазириан замер, подняв молоток.

— Не ты ли шпионишь за мной, Азван? Не ты ли подослал ко мне женщину, чтобы завладеть гонгом?

— Нет, хозяин, не я! Я слишком боюсь тебя!

— Вот что, Азван, доставь-ка эту женщину ко мне.

— Но, хозяин, это невозможно! Я не знаю даже, кто она!

Мазириан вновь поднял молоток. Но Азван так униженно взмолился о пощаде, что Мазириан с отвращением швырнул гонг в шкатулку. Постепенно лицо Азвана исчезло, и хрустальный куб стал таким же прозрачным, как прежде.