Джек Вэнс - Вечная жизнь. (Сборник)

— Но я же ничего не сделал!

Помощник коменданта покачал лорнетом:

— Вселенная существует восемь биллионов лет, и последние два биллиона лет производят разумную жизнь. За это время не наберется и час, когда царила бы полная справедливость. Не исключено, что состояние ваших личных дел согласуется с происходящими событиями.

— Другими словами...

— Другими словами — ходите беззвучно, глядите по углам, не позволяйте соблазнительным самочкам увлечь себя в темные комнаты. — Он дернул тугую струну. Вошел молодой свекр. — Проводи Эйли Фарр-сайаха на борт «Андрея Саймака». Мы отменяем все дальнейшие проверки.

Фарр недоверчиво воззрился на него.

— Да, Фарр-сайах, — сказал свекр. — Мы чувствуем, что вы были честны.

Совершенно запутавшийся, Фарр покинул стручок. Что-то было не так. Исцики отменяли проверки. Такого не было никогда и ни с кем.

Оказавшись на борту корабля «Андрей Саймак», он улегся на эластичную панель, служившую койкой. Он был в опасности. Так сказал свекр. Эта мысль никак не укладывалась в голове. Фарр был человек довольно смелый. Он не побоялся бы вступить в бой с явными врагами. Но знать, что в любую минуту тебя могут лишить жизни и не подозревать, кто, зачем и как... От таких мыслей внутри все холодело. Конечно, помощник коменданта может и ошибаться. Может быть, он воспользовался таинственной угрозой, чтобы заставить Фарра держаться подальше от Исзм.

Он встал и тщательно обыскал каюту, но ничего не обнаружил, ни открытых механизмов, ни таинственных шпионских тайников. Затем он привел в порядок свои вещи таким образом, чтобы сразу можно было заметить нарушение. Потом Фарр отодвинул ворсистую панель и выглянул в коридор. Он был пуст. Фарр вышел и торопливо направился в комнату отдыха.

Там он изучил список. На борту, включая его самого, находилось двадцать восемь пассажиров. Некоторые из них были ему знакомы, мистер и миссис Эндервью, Джонас Ральф, Вильфред Виллерен и Омен. Прочие — приблизительные транскрипции чужеродных форм — не значили для него ничего...

Фарр смог увидеть своих спутников не раньше, чем «Андрей Саймак» вышел в пространство и капитан, чтобы огласить, как полагается, список корабельных правил, пришел в комнату отдыха. Здесь находились семеро исциков, девять землян трое коммерсантов с Монаго, трое монахов с Кадайна, совершавших ритуальное паломничество по планетам и еще пятеро с различных миров. Большинство пассажиров прибыли на Исзм с этим же кораблем. Исцики, за исключением Омена Безхда, были наряжены в золотые и черные ленты — форма агентов плантаторов, людей высокопоставленных и строгих. Фарр предположил, что по меньшей мере двое из них свекры. Группу землян составляли двое словоохотливых юных студентов, седеющие санитарные инженеры, что возвращались на Землю, супруг Эндервью, Ральф и Виллерен, а также Карте и Модел Клевски — молодая путешествующая пара.

Фарр, рассматривая присутствующих, пытался каждого в отдельности представить в роли потенциального убийцы. Он окончательно запутался. Попавшие на борт корабля словно автоматически становились источниками подозрений, особенно кадайнские монахи и торговцы с Монаго. Не было никаких причин подозревать исциков да и землян — какой им смысл причинять ему вред? Какой смысл кому бы то ни было причинять ему вред? Он рассеянно почесал голову, с огорчением обнаружив, что шрам, оставшийся от падения в полость корня на Тхиери, никуда не девался.

Путешествие было скучным. Однообразие полета прерывались лишь трапезами и часами сна. Чтобы избавиться от скуки, а может быть, потому, что скука не давала ни о чем другом думать, Фарр затеял невинный флирт с миссим Эндервью. Муж ее был погружен в написание многотомного доклада об условиях миссии на Дета Куури, что на планете Мазей, и появлялся только во время еды, оставляя миссис Эндервью большее время на попечение самой себе и Фарра. Это была очаровательная женщина с чувственным ртом и провоцирующей полуулыбкой. Усилия Фарра не заходили далее игры ума, теплоты в голосе, многозначительного взгляда или завуалированной иронии. Он был весьма удивлен, когда миссс Эндервью (он не запомнил ее имени) однажды вечером явилась в его каюту. Фарр сел, моргая:

— Можно войти?

— Вы уже вошли.

Миссис Эндервью медленно кивнула и затворила за собой панель. Фарр вдруг обнаружил, что она гораздо милее, чем он позволил себе заметить, и что она использует духи непреодолимой сладости: элоэ, кадамаш, лимон.

Она села рядом.

— Я так скучаю! — сказала она. — Каждую ночь Мерит пишет и думает только о своем бюджете. А я — я люблю веселье!

Приглашение вряд ли могло быть более откровенным. Фарр прикинул так и этак. Он кашлянул. Миссис Эндервью, слегка покраснев, смотрела на него.

Раздался стук в дверь. Фарр вскочил на ноги, словно уже был виновен. Он отодвинул панель. Снаружи ждал Омен Безхд.

— Фарр-сайах, можно вас на секунду? Я понимаю, что не самое удобное время...

— Да, — сказал Фарр. — Как раз сейчас я занят.

— Дело безотлагательное.

Фарр повернулся к женщине:

— Одну минутку. Я сейчас вернусь.

— Спеши! — она выглядела очень неспокойной.

Фарр с удивлением поглядел на нее, и открыл было рот, чтобы заговорить.

— Шшш! — предостерегла она.

Он пожал плечами и вышел.

— В чем дело? — спросил он Омена Безхда.

— Фарр-сайах, вы хотите сохранить жизнь?

— И даже очень... Но...

— Пригласите меня в каюту, — попросил Омен Безхд и сделал шаг вперед.

— Это едва ли возможно, — ответил Фарр. — И вообще...

— Вы поняли меня или нет? — серьезно спросил исцик.

— Нет. Я хочу, но, видимо, не могу.

Омен Безхд кивнул:

— Галантность следует отбросить. Давайте войдем в каюту. Времени нет.

Отодвинув панель, он шагнул вперед.

Фарр прошел следом, чувствуя себя очень глупо.

Миссис Эндервью вскочила.

— О! — воскликнула она, заливаясь краской. — Мистер Фарр!..

Фарр беспомощно развел руками. Миссим Эндервью попыталась выйти из каюты, но Омен Безхд загородил ей путь. Он улыбнулся — рот раскололся, обнажая дугу острых зубов.

— Прошу вас, миссис Эндервью, не уходите. Ваша репутация в опасности.

— Я не могу терять времени, — резко ответила она.

Фарр вдруг увидел, что она совсем не миловидна, что у нее помятое лицо, а глаза злые и себялюбивые.

— Дрошу вас, — сказал Омен Безхд, — не сейчас. Сядьте, если угодно.

Стук в дверь. Голос хриплый от бешенства:

— Откройте! Эй вы, там, открывайте!

— Конечно же, — сказал Омен Безхд.

Он широко распахнул дверь. В проеме стоял мистер Эндервью, сверкая щелками глаз. В руке он держал шаттер, и рука у него дрожала. Он увидел Омена Безхда, и плечи его поникли, а челюсти лязгнули.