Роберт Стоун - Дорога смерти (Обретение волшебства - 2)

Брент огляделся вокруг и сообразил, что Рэчел случайно завезла его в беднейший и самый опасный район, который горожане называли Лабиринтом Блейка. Он прекрасно помнил эти узкие, мрачные улочки, ведь ему самому пришлось достаточно долго прожить здесь. Брент очень хорошо понимал: задерживаться в этом месте было равносильно тому, чтобы нарисовать мишень у себя на лбу. Обитатели Лабиринта Блейка знали вкус конины и понимали толк в одежде. К тому же они могли за полмили учуять, есть у вас деньги или нет. Брент отчаянно нуждался в относительной безопасности трактира и был бы счастлив остановиться в первом же попавшемся на пути.

Вскоре перед ним замаячила видавшая виды вывеска, обещавшая пиво и комнаты для ночлега. Перед лачугой - слишком много чести было назвать эту развалюху трактиром - болталась троица бедно одетых женщин. Взглянув на их покрытую мурашками кожу, Брент содрогнулся. Они сбились в кучку, испуганно глядя на путника, и, когда он остановил Рэчел у дверей, принялись шепотом совещаться. Две женщины, по всей видимости отчаянно нуждавшиеся в деньгах, понадеялись, что какая бы загадочная хвороба ни мучила путешественника, она окажется не заразной или по крайней мере не смертельной, и постарались привлечь к себе его внимание.

Брент проигнорировал их жалкие попытки. Каждое движение стоило ему бешеного количества сил и решительности. Он сконцентрировал всю свою волю на извлечении кинжала из ножен. Затем принялся слабой рукой пилить один из ремней, удерживающих его в седле.

Впрочем, с тем же успехом он мог бы воспользоваться ножом для масла.

Путник подозвал ближайшую из девиц. Прежде чем приблизиться к лошади, та ехидно улыбнулась товаркам, бросив на них взгляд, преисполненный триумфа. Затем она повнимательней рассмотрела клиента. Черные волосы, похоже чуть тронутые сединой, - разобрать было нелегко, поскольку они до самых корней пропитались потом, впрочем, как и одежда, кстати, достаточно дорогая, хотя и непримечательного, черного цвета. Он мог даже показаться привлекательным, если бы выглядел не таким измученным и хотя бы на несколько мгновений перестал дрожать. Девица мысленно взмолилась о том, чтобы не подхватить болезнь, терзавшую незнакомца. Разумеется, при ближайшем рассмотрении она усомнилась в том, что он окажется способен хоть что-то с ней проделать. Впрочем, это уменьшало риск заражения.

Путник приставил к ее плечу какой-то предмет, и девица с ужасом поняла, что это был нож. Она взвизгнула и отскочила в сторону.

- Нет, - прохрипел он. - Обрежь ремни.

Только тут она заметила кожаные полоски, которыми незнакомец привязал себя к седлу. Проститутка взяла кинжал и перерезала ремни несколькими уверенными взмахами. Ей, высокой и ширококостной, было несложно помочь ему слезть с лошади, но сделав это, девица обнаружила, что теперь придется еще и поддерживать клиента, иначе он рухнет прямо на мостовую.

Весьма потасканного вида косоглазый парень появился из дверей трактира и взял под уздцы лошадь Брента. Бывший шпион понадеялся, что в услугу входила и обратная доставка лошади.

- Отнеси эти сумки в мою комнату, - приказал он. Это была самая длинная фраза, произнесенная им за последние дни.

К тому времени как шлюха помогла Бренту подняться на второй этаж, где располагались спальни, их догнал косоглазый, тащивший чересседельные сумки Брента.

- Сюда, - пробурчал он, указав на одну из хлипких дверей, выходивших в полутемный коридор.

Девица помогла Бренту войти внутрь и опустила его на кровать. Трактирщик грохнул сумки на пол и вышел, сально ухмыльнувшись, прежде чем закрыть за собой дверь.

- Хочешь, чтобы я сняла с тебя все это, сладенький? - осведомилась девица и, не дожидаясь ответа, сноровисто принялась стаскивать с Брента одежду, произведя при этом парочку сладострастных движений, которые должны были подогреть интерес клиента. Похоже, она была всерьез обеспокоена возможной неудачей. Когда обнаженный Брент растянулся на кровати, она перешла к более откровенным действиям и принялась расстегивать пеструю обтягивающую блузку. На свет появился весьма внушительный бюст, отмеченный красными пятнами там, где предыдущие воздыхатели впивались в него зубами, и все же, по ее мнению, самый лучший на улице.

Однако ее предполагаемый зритель уже спал.

Девица подождала целых полторы минуты -достаточно для того, чтобы убедиться, что клиент находится в бессознательном состоянии, - затем застегнула блузку, забрала все деньги Брента и ушла.

"В любом случае, - подумала она, - похоже, выдалась недурная ночь".

Проснувшись, Брент приоткрыл глаза, надеясь понять, где он находится, но окружающий мир расплывался, словно он смотрел на него сквозь пелену слез, туманящих взор. Он обладал определенным жизненным опытом, который подсказал ему две вещи: он больше не находится на спине лошади и очень скоро ему предстоит умереть. Последнее обстоятельство, должно быть, заслуживало глубочайшего сожаления, однако, если смерть способна погасить пожар, бушевавший у него внутри, Брент готов был лишь приветствовать ее приближение.

- Доброе утро.

Голос был веселым и слишком громким. Брент моргнул и постарался повернуть голову. Неподалеку маячил туманный овал, который, по всей вероятности, являлся головой незваного гостя. Брент вновь моргнул, попытавшись сфокусироваться на пятне.

- Ну, как мы чувствуем себя нынче утром? Это надо же, настолько расслабиться прошлой ночью, и где, в Лабиринте Блейка! Насколько я знаю, ты вполне мог бы позволить себе что-нибудь более пристойное. Обуяла ностальгия по дешевому пиву и еще более дешевым женщинам?

Брент прикрыл глаза и тихонько застонал. Если уж ему суждено умереть, то пусть это произойдет побыстрее, поскольку этот голос он узнал бы из тысячи.

- Как ты нашел меня, Марвик? - с трудом прохрипел он.

Человек расхохотался.

- Нельзя сказать, что тебя совсем уж не знают в нашем городишке. Да и вел ты себя вчера не то чтобы неприметно.

Брент помотал головой. Движение отозвалось жуткой болью, которую, по его представлениям, нельзя было не только вытерпеть, но даже представить.

- Я не настолько лез на рожон, к тому же прошли годы с тех пор, как я в последний раз бывал в Белфаре.

- Что ж, - продолжил Марвик все тем же игривым тоном, - не хочется тебе льстить - мамаша некогда говаривала, что лесть забивает башку так же быстро, как мерзкие вши, - но годы оказались к тебе милосердны. Малость прибавилось седины на висках, но в остальном...

- И все-таки, как ты разыскал меня?

Бренту было безумно тяжело говорить, но он решил, что боль, вызванная собственными словами, предпочтительнее мучительной болтовни Марвика.

Приятель вздохнул.