Андрэ Нортон - Камень предтеч. Звёзды, не нанесённые на карты

— Налево и назад.

Я повиновался. Его указания привели меня на территорию, которой я не знал, к другой шахте, для роботов, обслуживающих комнаты. Здесь тоже должны были быть сканеры, и хотя я и оплатил счёт, этот выход был предназначен исключительно для машин, одна из которых с грохотом приближалась сейчас к нам.

Это был робот–разносчик, доставляющий пищу в номера, ящик на колёсах с множеством кнопок для заказа блюд на верхней панели. Чтобы пропустить его, я был вынужден прижаться к стене — этот проход не был рассчитан на присутствие людей.

— На него! — приказал Ит.

Я совершенно не понимал, что он задумал, но уже достаточно часто попадал в трудные ситуации, и знал, что у него в голове чаще всего имеется какой–нибудь план спасения. Я забросил на крышку разносчика Ита и сумку, а затем запрыгнул и сам, стараясь при этом не нажать на кнопки.

Механизм, казалось, даже не заметил моего веса, ни на секунду не замедлив своего движения дальше по коридору. Зато я просто одеревенел от напряжения, стараясь сохранить равновесие на гладкой поверхности ящика, где абсолютно не за что было ухватиться.

А когда он, даже не затормозя, оторвался от пола и завис в пустоте гравитационной шахты, я едва удержался, чтобы не закричать. Но силовое поле скомпенсировало его вес, и он стал плавно опускаться подо мной, словно платформа лифта, везущего пассажиров и багаж с борта лайнера в здание космопорта. На следующем уровне к нам присоединился робот–уборщик, но, видимо, машины были снабжены направляющими лучами, предохранявшими их от столкновений. Вверху и внизу в стволе шахты были видны и другие обслуживающие роботы, плавно опускающиеся вниз — наступало время их утренней работы.

Мы спускались всё ниже, этаж за этажом, я считал их по мере движения, и каждый немного отличался от того, который мы покинули. И я знал, что мы приближаемся к нашей цели. Но когда мы достигли нижнего уровня, и моя опора прекратила спуск, мы увидели лишь широкую пустую поверхность.

Мы оказались несколько ниже поверхности земли, я полагал, этажа на три. А разносчик вместе с нами уже катился в непроглядной тьме, наполненной леденящим душу лязгом движущихся машин. Ит никак не реагировал на происходящее.

Я собрался с духом, вынул фонарик и посветил вокруг, но увидел лишь зловещие силуэты механизмов, метавшиеся туда и сюда по широкому пространству пола.

Теперь я боялся свалиться с везущей меня машины, не зная, среагируют ли на меня направляющие лучи деловито снующих многочисленных роботов, и не попаду ли я под один из них. До этого часа я воспринимал механическую прислугу как что–то само собой разумеющееся, и никогда не подозревал о существовании такого грандиозного хозяйства.

Было очевидно, что разносчик знает, куда ему ехать. Он целенаправленно катился во мраке, пока не достиг стены, в которой я заметил узкие щели. Машина вплотную подкатилась к одной из них, и я сообразил, что объедки и одноразовая посуда выбрасываются в какую–то мусороуборочную систему. Здесь же находился и робот–уборщик, также сбрасывавший своё содержимое.

Свет моего фонарика позволил разглядеть, что эта стена не доходила до потолка, а значит, должен был существовать проход, который мог увести нас от дороги, по которой внешне беспорядочно носились роботы, хотя, конечно, мог завести и в тупик.

Я осторожно встал на крышку разносчика, а Ит взял фонарик, зажав его между неуклюжими лапками пуухи. Забросить на стену сумку было просто, а вот моего мохнатого спутника — несколько сложнее, так как его новое тело было мало приспособлено к такого рода подвигам. Но, оказавшись наверху, Ит сразу же уселся и взял фонарик в зубы, которыми ему было намного удобнее удерживать его, чем лапами.

Ориентируясь на свет, как на маяк, я подпрыгнул, и ухватился за край стены, хотя и боялся, что мои пальмы могут соскользнуть с гладкой кромки, а затем, совершив усилие, которое, казалось, вот–вот разорвёт мои мышцы, втянул своё тело на неприятно узкую поверхность.

Эта поверхность была не только узкой, но вдобавок еще дрожала и вибрировала под моей тяжестью, и я живо представил себе картину мусоросжигающей печи, или конвейерной ленты, которая сбрасывает мусор в измельчитель.

Надо мной, так низко, что можно было сидеть только пригнувшись, находился потолок помещения. Осторожно посветив фонариком, я обнаружил, что стена, на которой я, скорчившись, сидел, уходит в тёмный проём в другой стене, пересекающейся с ней справа, словно тропинка, ведущая в пещеру.

Ввиду отсутствия вариантов, я начал двигаться по направлению к этой дыре, волоча за собой сумку. К счастью, Ит не нуждался в моей помощи, и шёл за мной, балансируя на широких лапах.

Когда я добрался до отверстия, то обнаружил за ним небольшую каморку. Фонарик осветил ряд привинченных к стене скоб, образующих нечто вроде трапа. Вероятно, это было служебное помещение, время от времени посещаемое кем–нибудь из обслуживающего персонала. Благословляя своё везение, я приготовился испытать этот трап, так как от лязга и грохота несущихся внизу машин у меня звенело в ушах и кружилась голова. Чем быстрее я выберусь из их угрюмого царства, тем лучше.

Лапы Ита не были приспособлены для лазания, и мне было интересно, не откажется ли он по такому случаю от маскировки. У меня не было ни малейшего желания тащить его на себе, я даже не представлял, как это осуществить.

Но если он и мог убрать маскировку, то предпочёл этого не делать. В конце концов мне пришлось повесить сумку на ремне за спину, и расстегнуть свой китель, чтобы Ит, наполовину забравшись мне за воротник, устроился у меня на плечах. Обе ноши ужасно мешали держать равновесие, когда я начал карабкаться наверх. А так как у меня, к несчастью, отсутствовала третья рука, фонарик пришлось убрать.

Всё, что я хотел в эту минуту, было выбраться из тёмной страны механической прислуги, хотя поднимался я в полную неизвестность. К сожалению, я слишком зависел от предупреждений Ита о приближающихся опасностях. А он не общался со мной с того момента, как мы взобрались на разносчика.

«Ит, что впереди?» — Я постарался придать своему вопросу настойчивость, потому что начал бояться того, что может ждать нас в конце подъёма.

«Пока — ничего,” — но его мысленный сигнал был слабым, как будто его разум был занят какой–то новой сложной проблемой.

Через несколько секунд я обнаружил, что трап закончился: протянув руку в поисках новой опоры, я больно ударился о твёрдую поверхность. Растопырив пальцы, я ощупал её, и нашёл круглое углубление, которое, скорее всего, означало закрытый люк. Убедившись в этом, я нажал на крышку, сперва осторожно, затем увеличив усилие. Не почувствовав результата, я встревожился. Если люк заперт, нам придётся повернуть назад, а о возвращении в тоннель к роботам не хотелось даже и думать.