Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года. Брат теней

— Да, начало, Мерфи. Но нам еще предстоит многим овладеть. Вот бы взглянуть на ваши записи о севере! Мы, Звездные Люди, не проникали так далеко…

— Конечно. И… — Мерфи, казалось, колебался, прежде чем самому обратиться с просьбой… эта клетка с крысами. Я велел принести ее в мой шатер. Три из них все еще живые, и от них мы можем узнать…

Форс содрогнулся. У него не было никакого желания снова видеть этих пленных животных.

— Ты считаешь их своим военным трофеем?

Мерфи рассмеялся.

— Да, я так считаю. И помимо этих хищников мы попросим у вас еще один трофей — гораздо больший дар. Твой собрат, скиталец…

Он нежно прикоснулся к согбенным плечам Форса. Горцу показалось, что на мгновение на лице Ярла мелькнуло удивление.

— У этого парня есть способность к языкам и пытливый ум. Он станет для нас проводником. — Слова Мерфи лились так, словно теперь он нашел родственную душу, которой мог излить мысли, их он больше не мог таить в себе. — И в свою очередь мы покажем ему незнакомые земли и далекие места. Потому что в нем есть жилка скитальца — как и в нас…

Пальцы Ярла теребили нижнюю губу:

— Да, он родился скитальцем, и в нем течет кровь степняков. Если он…

— Вы кое–что забыли. — Тут уж Форс не мог сдержать улыбки. — Ведь я мутант.

Но не успел хотя бы кто–нибудь из них ответить, как подошел еще один человек — Арскейн. На его лице все еще были следы сражения, и, двигаясь, он оберегал плечо. Но когда он заговорил, в его голосе звучала властность, которую, по его мнению, никто не должен был ставить под сомнение.

— Мы собираем лагерь и уходим в поход… Я пришел за моим братом!

Мерфи ощетинился.

— Он поскачет с нами!

В ответе Форса не было никакого юмора:

— Поскольку я не могу путешествовать пешком, то меня в любом случае придется нести…

— Мы запряжем пони в носилки, — ревниво начал Мерфи.

Ярл шевельнулся.

— Похоже, тебе–то и предстоит сделать выбор, — безразличным тоном сказал он Форсу. На какое–то мгновение молодому горцу показалось, что только они и присутствуют здесь. Ни Арскейн, ни Мерфи больше не настаивали на своих правах.

Все еще болевшая голова Форса покоилась на его здоровой руке. Да, это так: от его матери половина его Крови — от степняков. И дикая свободная жизнь скитающихся всадников звала его. Если он отправится с Мерфи, то теперь ни один секрет страны руин не укроется от Него — он многое узнает. Он сможет составлять такие карты, которые и не снились Звездным Людям, увидит забытые города и будет выискивать в них сокровища, и перед ним всегда будут простираться другие, еще не исследованные земли.

Если же он примет предложение Арскейна, высказанное несколько минут назад, то он будет связан братским, и близкими семейными узами с кланом, подобных которым он никогда прежде не имел. Он познает всю теплоту привязанности и отправится строить городок, а возможно, через некоторое время и город, который будет первым их шагом назад, к тому пути, который оказался утраченным для сыновей Древних из–за их грехов. Это будет суровая жизнь, но, по–своему интересная, полная приключений — хотя ему никогда не придется уходить куда–нибудь далеко… как Мерфи.

Но… был еще и третий путь. И он начинался с выбора, о котором он знал слишком хорошо. Когда ему казалось, что он умирает — тогда, во время битвы, — его ноги ступили на этот путь помимо его воли. И он привел его в разреженный холод гор, в суровый холод наказания, боли и вечного упадка духа.

Поэтому, подняв голову, он не посмел взглянуть ни на Арскейна, ни на Мерфи: он встретил и выдержал непреклонный взгляд Ярла, когда спросил:

— Верно ли, что я вне закона?

— Тебя три раза вызывали к костру Совета.

Он признал эту суровую истину и принял ее. Но у него был еще один вопрос:

— Поскольку меня не было там, чтобы ответить самому, у меня есть право на отмену всего в шестимесячный срок?

— Да.

Форс взялся за перевязь левой руки. Еще была надежда, что она полностью вылечится и станет снова такой же сильной. Целитель пообещал ему это после осмотра раны.

— Ну, тогда, мне кажется, — ему пришлось остановиться и подобрать слова, чтобы вновь овладеть своим голосом, — я отправлюсь в Эйри и буду притязать на эти права. Ведь шесть месяцев еще не прошло…

Капитан Звездных Людей кивнул.

— Если ты сможешь ехать, то через три дня ты там будешь.

— Форс!

При этом протестующем возгласе Арскейна горец поморщился. Но когда он повернул голову, голос еще по–прежнему оставался твердым:

— Ты сам, брат, был тем, кто напоминал о долге…

Рука Арскейна опустилась.

— Не забывай: мы братья, ты и я. И где бы ни был мой очаг — там всегда есть место для тебя. — Он пошел прочь, не оглядываясь, и его поглотила толпа соплеменников.

Мерфи шевельнулся. Он пожал плечами. Он уже думал о других планах, горел другими задумками. Но он задержался достаточно долго, чтобы сказать:

— С этого часа в моем стаде всегда будет бежать приготовленный для тебя скакун, и в моем шатре ты найдешь убежище и еду. Ищи Знамя Рыжего Лиса, когда тебе понадобится помощь, мой юный друг. — Его рука коротко отдала ему салют, когда он пошел прочь.

Форс обратился к Капитану Звездных Людей:

— Могу я пойти…

— Со мной. У меня тоже есть что сообщить племени — мы пойдем вместе.

«Какие же это известия: хорошие или дурные!» — При иных обстоятельствах Форс не мог бы желать лучшего, чем путешествовать в компании Капитана Звездных Людей. Но теперь он в каком–то отношении был пленником Ярла. Он сидел и окидывал хмурым взглядом поле боя. Это только мелкая стычка, о которой Древние с их воздушными флотами и наземными бронированными колоннами даже не упомянули бы. И все же здесь произошла настоящая война, и из нее родилась идея… которая, возможно, станет поворотным пунктом для человечества. Людям предстоит проделать долгий извилистый путь — обратно к тому миру, который знали Древние. И быть может, даже сыновьям сыновей тех, кто сражался здесь, не доведется дожить до тех дней, чтобы увидеть больше, чем слабые проблески начинающегося возрождения человечества. А может быть, грядущий мир будет лучшим миром.

Степняки и темнокожие все еще подозрительно относились друг к другу, все еще остерегались друг друга. Вскоре племена на некоторое время расстанутся. Но, наверное, через шесть месяцев отряд степняков снова отправится на Юг, чтобы посетить излучину реки и увидит удивленными глазами там хижины. И какой–нибудь всадник обменяет хорошо выделанную шкуру на глиняную тарелку или нить цветных бус, которые он возьмет домой, чтобы поразить своих женщин. Впоследствии появятся и другие, и их будет много, и со временем будут браки между племенами. И через пятьдесят лет — одна нация.