Роберт Хайнлайн - Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе

Он решил поддержать эту затею. Ему было жаль времени, и он вряд ли смог бы повторить какой-нибудь мотив, но затея захватила и его: он танцевал хоть и плохо, но с большим энтузиазмом.

Поселок постановил, что танцы будут проходить по субботним вечерам, во время свадеб и праздников, — и сделал их «официальными», что означало, что женщины были обязаны надевать травяные юбки. Шорты, брюки и шаровары (естественно, те из них, что еще не превратились в лохмотья) не допускались. Сью говорила об изготовлении настоящего бального платья, как только она достаточно овладеет своим ткацким станком, и ковбойской рубахи для своего мужа, но для остальных колонистов это пока оставалось лишь отдаленной мечтой.

Музыка прекратилась, танцующие остановились, Керолайн передала свою гармошку Шорти и подошла к Роду:

— Станцуем, Родди?

— Я пригласил Сью, — ответил он быстро и правдоподобно. Он заботился о том, чтобы не приглашать дважды одну и ту же девушку и не оказывать никакого внимания замужним женщинам. Он давно дал себе слово, что в день, когда он решит жениться, он оставит свою должность мэра. Но пока он не собирался этого делать. Ему нравилось танцевать с Керолайн: она была хорошей партнершей — если не считать ее стремления вести партнера, а не быть ведомой им — но он старался не тратить много времени на общение с ней, так как она — его правая рука, его alter ego.

Род отошел и пригласил Сью. В колонии соблюдались несколько устаревшие правила вежливости, особенно во время танцев. Он повел свою партнершу и помог ей сплясать «техасскую звезду» на среднем уровне.

Позже, усталый, довольный и уверенный, что станцевал лучше всех, он отвел Сью к Биллу, поклонился, поблагодарил его и вернулся на место, которое ему всегда оставляли. Марджори с помощниками раздавала маленькие коричневые кусочки, снимая их с деревянного вертела. Он взял один.

— Пахнет хорошо, Марджи. Что это?

— Птички Мак-Нила. Это мясо молодого оленя, прокопченное и обернутое вокруг рубленого шницеля. Затем просолить и хорошо прокипятить вместе с сельдереем. Оно тебе понравится; нам оно стоило нескольких часов работы.

— Вкусно! Нельзя ли еще?

— Подожди. Еще не все получили. Какой прожорливый!

— Но мне нужно больше, чем другим. У меня тяжелая работа. Мне нужно восстанавливать силы.

— Я видела, что это за работа, сегодня после полудня, — она протянула ему еще кусочек.

— Я планировал наше будущее. Мой мозг гудел от напряжения.

— Я слышала это гудение. Оно было особенно громким, когда ты лежал на спине.

Как только она отвернулась, он схватил третий кусочек и уловил улыбку Жаклин; засмеявшись, он подмигнул ей.

— Все в порядке, Род?

— Конечно. А как ты, Джеки?

— Я никогда не была более счастливой, — серьезно ответила она.

Муж обнял ее рукой.

— Посмотри, Род, что может сделать любовь из хорошего человека, — сказал Джимми. — Когда я впервые встретил эту юную бедную девочку, она была побита, испачкана, готовила тебе еду и боялась открыть свое настоящее имя. Посмотри на нее теперь — толстая и изнеженная.

— Я толстая не в этом смысле.

— Приятная полнота.

Род взглянул на пещеру.

— Джеки, помнишь ночь, когда мы нашли ее?

— Никогда не забуду.

— И мое глупое предположение, что мы в Африке. Скажи, если бы все повторилось, ты бы хотела, чтобы я тогда оказался прав?

— Я никогда не думала об этом. Я знала, что это не Африка.

— Да, но если бы? Ты давно была бы дома.

Ее рука коснулась руки мужа.

— Я не встретила бы Джеймса.

— Да, конечно. И не встретила бы меня. И мой лучший друг избежал бы этой опасности.

— Возможно. Но я ничего не хотела бы менять. Я больше не тоскую при слове «домой», Род. Мой дом здесь.

— И мой, — подтвердил Джимми. — Знаешь что? Наша колония выросла и еще больше вырастет. Мы с Голди откроем адвокатскую контору. У нас совершенно не будет конкурентов, и мы сможем выбирать клиентов. Голди будет заниматься уголовными процессами, а я специализируюсь на разводах, и мы будем диктовать свои условия клиентам. Мы заработаем миллионы. Я куплю лимузин, впрягу в него восемь стремительных оленей и буду, покуривая большую сигару, свысока посматривать на фермеров. — Он добавил: — Я прав, Голди?

— Точно, коллега. Я сделаю для нашей конторы вывеску: «Голдстейн и Трокстон. Даем взаймы, не доводим до тюрьмы».

— Верно. Но лучше так: «Трокстон и Голдстейн».

— Я старше. Я на два года больше изучал законы.

— Увертка. Род, разве мы позволим, чтобы Толлерский университет оскорблял выпускника старушки-школы Патрика Генри?

— Конечно, нет. Но, Джимми, как ты додумался до этого? Разве нам нужна бракоразводная контора? Давай спросим Керолайн.

— Пустяки. Ты будешь скреплять браки, Род, а я — разводить.

— Спросите Керолайн… о чем? — вмешалась Керолайн.

— Нужна ли нам бракоразводная контора?

— Что? Да ведь у нас нет и брачных законов.

— Это пробел в туземной цивилизации, — объявил Голдстейн. — Может, это потому, что у нас нет бумаги?

— Верно, коллега, — согласился Джимми.

— А почему вы спрашиваете? — недоумевала Керолайн. — Никто из нас не думает о разводах, а если и подумает, то я буду знать об этом раньше их самих.

— Мы говорили не об этом, — объяснил Род. — Джеки сказала, что не хочет возвращаться на Землю, и Джимми с ней согласен.

Керолайн удивилась.

— А разве кто-нибудь хочет возвращаться?

— Верно, — согласился Джимми. — Это наш дом. Никакой въездной платы. Никакого транспорта, снующих толп, нет торговцев и коммивояжеров, нет телефонов. Серьезно, Род, вряд ли кто-нибудь из выдержавших экзамен на выживание хотел бы вернуться на Землю. Все равно после экзаменов мы были бы отправлены в космос. Так какая же разница? Просто все произошло скорее. — Он пожал руку своей жены. — Насчет большой сигары — это глупость. Я теперь богат, и очень богат!

Эгнис и Курт присоединились к их кружку и прислушались. Эгнис кивнула головой и сказала:

— По-моему, Джимми вовсе не шутит. Я в первые месяцы плакала каждую ночь и все думала, почему нас не находят. Теперь я знаю, что нас никогда не найдут, — и это меня мало беспокоит. Я не хочу возвращаться, даже если смогу. Единственная вещь, которой мне не хватает, — это губная помада.

Ее муж громко рассмеялся.

— Вот это верно, Род. Мы здесь все богачи… но поставь прилавок с косметикой за ручьем, и каждая женщина кинется в воду.

— Не шути, Курт. Ты ведь обещал мне сделать помаду.

— Дай мне время.

Подошел Боб Бакстер и сел рядом с Родом.

— Освободи меня от общего собрания завтра утром, Род.

— Подожди. Освобожу на следующей неделе.

— Ладно. — Боб принадлежал к секте, которая не признавала посвящения в сан: он сам произвел себя в священники и теперь исполнял эти обязанности вместе с обязанностями врача. Его проповеди не уступали христианским, иудейским или мусульманским, и их всегда посещало много народа.