Ли Брэкетт - Исчезнувшая Луна

— Видали? — обратилась она к другим. — Вы — отродье Лхари, но никто из вас не смеет глядеть мне в лицо, а вот это темное создание, бог весть откуда явившееся, посмело, и да будет вам теперь стыдно!

Она снова взглянула на Старка.

— Кровь каких демонов течет в тебе? Почему ты не ведаешь ни осторожности, ни страха?

— Я знаю и то и другое, знал всегда, еще до того, как научился ходить. Но мне ведомо и иное чувство — оно зовется злобой.

— Так ты злой?

— Спроси об этом у Мальфора!

Двое мужчин подались вперед, а по губам девушки прошла улыбка.

— Мальфор? — пробурчала туша на кровати.

Она набила рот жареным мясом и капли жира упали с ее губ на постель.

— Это интересно. Но не злость на Мальфора привела тебя сюда. Я любопытна, чужеземец. Говори же.

— Хорошо.

Старк огляделся вокруг. Это место было могилой, западней. В воздухе разливался острый запах опасности Младшие Лхари молча следили за Старком. С тех пор как он вошел, никто из них не раскрыл рта, если не считать выругавшегося мальчишки, а такое молчание не предвещало ничего хорошего. Девушка наклонилась вперед и лениво погладила птицу. Та встрепенулась и с наслаждением выпустила из костяных ножен острые когти. Девушка взглянула на Старка самоуверенно, холодно и даже с неким вызовом. Из всех Лхари только она одна видела в пришельце человека, мужчину, для остальных он был всего лишь любопытной головоломкой, игрушкой, развлечением — не более того.

— В последний сезон дождей Шараан посетил один человек. Его имя Хильви, он сын маленького царька в Ярелло. Он пришел разыскивать брата, который нарушил табу и бежал, спасая жизнь. Хильви пришел сказать ему, что проклятие снято и он может вернуться. Но не вернулись ни тот, ни другой.

Старуха не без усилия приоткрыла тяжелые от жира веки.

— И что же?

— Я пришел за Хильви, потому что он мой друг.

Бесформенная туша вновь всколыхнулась от смеха, и отзвуки ее хохота тихим змеиным шипением прошелестели под сводами.

— Ты любишь своих друзей, иноземец. Что ж… Лхари — народ добрый. Ты найдешь своего друга.

И она замолчала, словно решив наконец передать право голоса молодым. И Лхари нарушили свое безмолвие: взрыв хохота прокатился по огромному залу, разбился о стены и потолок, рассыпался грохотом, оглушительным, точно смех демонов, доносящийся от пределов преисподней.

Не смеялся только калека. Он склонился над своей резьбой и вздохнул.

— Но бабушка!.. Зачем же так сразу?.. — воскликнула юная Лхари. — Пусть он чуть-чуть погостит у нас!..

Холодные жестокие глаза повернулись к ней.

— А что ты будешь делать с ним, Барра? Таскать на веревке, как Бор таскает этого жалкого зверя?

— Может быть. Хотя, я думаю, что для этого понадобится цепь покрепче.

Барра повернулась к Старку, прикидывая его рост и вес, вглядываясь в могучие упругие мышцы, в железную линию челюсти. Видимо, она осталась довольной этим зрелищем: на губах девушки сверкнула улыбка. Рот ее был очень привлекателен и напоминал красный плод болотного дерева, чья терпкая сладость полна отравы и несет смерть.

— Как-никак, а это — мужчина, — продолжала она, — первый мужчина, которого я вижу с тех пор, как умер мой отец.

Мужчины за игорным столиком встали, покраснев от гнева. Один из них шагнул вперед и грубо схватил девушку за руку.

— Значит, я, по-твоему, не мужчина, — сказал он удивительно мягко. — Печально, поскольку я буду твоим мужем. Нам лучше уладить это теперь же.

Барра кивнула. Старк увидел, как мужские пальцы яростно впились в крепкую мышцу ее руки, но девушка не дрогнула.

— Давно пора все это уладить, Эджил. Ты достаточно помучился со мной. Но времена дрессировки прошли. Теперь я должна уметь склонять шею и признавать своего господина.

Старк не сразу понял смысл сказанного: насмешливая нотка в ее голосе была едва заметна.

И тут женщина в белом, которая за все это время не двинула и бровью, вдруг залилась тонким звенящим смехом, уже знакомым Старку. По этому смеху и темной волне крови, прихлынувшей к лицу Эджила, Старк понял, что Барра просто повторила Эджилу его собственные слова.

Мальчик насмешливо фыркнул и замолк. Барра посмотрела на Старка.

— Ты будешь драться за меня?

Старк неожиданно засмеялся.

— Нет!

Барра пожала плечами.

— Ну что ж. Тогда я буду драться сама.

— Мужчина? — рявкнул Эджил — Я покажу тебе, кто мужчина, глупая маленькая ведьма!

Он сдернул с себя ремень и рывком пригнул девушку к земле, собираясь нанести ей хороший удар. Хищная птица, вцепившаяся в ее запястье, забила крыльями и закричала, дергая закрытой колпачком головой. Молниеносным движением девушка сдернула колпачок и швырнула птицу прямо в лицо Эджилу.

Эджил выпустил девушку и взмахнул руками, защищаясь от когтей и разящего клюва.

Широкие шумные крылья яростно били его по лицу.

Эджил взвыл. Мальчик Бор отскочил от стола и заплясал вокруг, визжа от радости.

Барра хранила спокойствие. На ее руке чернели синяки, но она не соблаговолила даже дотронуться до них Эджил ударился об игорный столик и скинул фигурки, резные костяшки покатились по полу. Затем он зацепился за подушку и упал ничком, а злобствующие когти рвали в клочья его тунику.

Барра повелительно свистнула. Птица в последний раз клюнула Эджила в затылок и недовольно вернулась на свой насест — на руку девушки. Теперь Барра повернулась к Старку — так решительно, что тот вообразил, будто настал его черед и сейчас крылатая хищница бросится на него. Но девушка внимательно оглядела пришедшего и покачала головой.

— Не стоит, — сказала она и надела на голову птицы колпачок: — Ты, пожалуй, сможешь убить ее…

Эджил встал и ушел в темноту, облизывая рану на руке. Лицо его почернело от ярости. Второй мужчина взглянул на Барру.

— Если бы ты предназначалась мне, я бы выбил из тебя твою спесь!

— Подойди и попробуй, — ответила Барра.

Мужчина пожал плечами и сел.

— Это не мое дело. В своем собственном доме я поддерживаю мир.

Он глянул на женщину в белом, и Старк увидел, что на ее лицо, до сих пор ничего не выражавшее, опустилась тень униженного страха.

— Да, поддерживаешь, — заметила Барра. — Но на месте Эйрил я зарезала бы тебя сонного. Впрочем, тебе нечего бояться: у нее не хватит на это духу.

Эйрил вздрогнула и посмотрела на свои руки. Собирая разбросанные фигурки, мужчина небрежно произнес:

— В один прекрасный день Эджил свернет тебе шею, и это не слишком огорчит меня.

Тем временем глаза жирной старухи е жадностью наблюдали за происходящим, а рот ее с такой же жадностью поглощал пищу.