Ирина Станковская - Фантастические миниатюры. Сборник рассказов

Кашкин одел космические боты в тёплые наботники и любовно потрепал их по заклёпкам. Боты благодарно пискнули. «Они живые?» – удивилась Стелла, тупая курица. «Да», – Кашкин был краток. Стелла клевала всё без разбору, опустошая и без того скудные запасы охотника за пумпочками, маленькими и очень ценными частицами материи, водящимися только в этом далёком, забытом всеми уголке Космоса. Теперь Кашкин жалел, что из боязни одиночества потратил деньги на речевой преобразователь «курица-человек-курица». Стелла пожала крыльями и, примерившись, тюкнула заклёпку мощным клювом (модификация для «питомцев космонавта»). «Оу!» – взвыли боты. Кашкин чувствовал, что обувь придуривается, но на всякий случай погрозил Стелле пальцем. Боты были натасканы на поиск пумпочек, и Кашкин относился к ним очень бережно. Собственноручно связал им наботники из шерсти марсианской козы, которую лично остриг, прячась от суровых козоводов в тени кратера у гор Нереид. Он оправдывал свой бесчестный поступок тем, что шерсть у марсианских коз росла быстро и очень густо, так что урон для обворованного им фермера был минимальным. Марс, Марс, чудесная планета!

Кашкин взял сачок, накинул плащ для работы в открытом космосе и вышел из хижины, аккуратно прикрыв дверь. Сила тяжести на его астероиде была никакая, поэтому охотник путешествовал с большим чемоданом, в котором лежали запасные ракеты-носители, баллончики с кислородом, приманка для пумпочек и много всякого хлама, который Кашкин не выбрасывал из лени. Тем более, вес чемодана был здесь неактуален.

Боты уверенно несли его от астероида, от хижины и Стеллы. «Пумпочки!» – воскликнули они вдруг. Кашкин поправил съехавший с талии на бёдра ремень с ракетой-носителем, и боты потащили его в тёмную даль.

Вернулся он спустя несколько земных часов. Коварные боты опять его подвели, в последнее время они частенько подшучивали над хозяином. Кашкину даже стало казаться, что пумпочек здесь отродясь не водилось, и его обманули, подсунув заведомый брак. Мало того, он стал задумываться, существуют ли пумпочки вообще. Но ведь он проштудировал энциклопедии, справочники и методические указания по поиску проворных частиц! Он видел объявления: люди покупали и продавали пумпочки ко взаимной выгоде! Даже тупая курица Стелла знала о пумпочках… Стоп! Первый раз он услышал о пумпочках именно от Стеллы… Нет, не может быть!

– Стелла, – стараясь сохранять спокойный тон, начал он. Курица почувствовала недоброе и притворилась, что что-то клюёт в углу комнаты. Боты безмолствовали. И Кашкин понял, что они заодно!

– Стелла! – воскликнул он возмущенно. – Ведь пумпочек на самом деле нет?! Это куриный заговор!!!

Стелла помолчала, пощёлкивая модифицированным клювом.

– Ну да, – неохотно сказала она, – люди едят яйца, смекаешь? О бройлерах уж и не говорю! А нам это неприятно… Люди в сущности такие дураки… Да, мы пустили слух про пумпочки. Многие попались, но потом же не будешь признаваться, что тебя обманули глупые курицы?! Вот и устраивают фиктивные купли-продажи… И ещё радуются, что находятся такие идиоты, которые едут за тридевять земель неизвестно за чем… В конце концов, делают же деньги из воздуха. Почему не сделать деньги из пумпочек?

– Шею сверну! – простонал Кашкин. – Суп, суп сварю!

Курица сердито затрясла головой. «Он единственный, кто мне наботники связал, – неожиданно вступились за хозяина боты. Даже жалко его обманывать было, хотя он сам не без греха, коза-то, а!»

Внезапно носы бот задвигались, как органы обоняния у настоящей охотничьей собаки. Они, не надев наботники, юркнули в дверь. Кашкин хотел кинуться за убегающей обувью, но боты уже вернулись. Между двумя чуткими носами золотилась крошечная искорка.

– Пумпочка! – ахнула Стелла. – Ну и ну!!!

– Сказка стала былью! – не отпуская искорку, отозвались боты.

Кашкин посмотрел на пумпочку, она посмотрела на него.

– Идите, отнесите ее туда, где взяли, – сказал он тихо, – пусть живёт на свободе!

Боты развели носы, и искорка запорхала по комнате. Стелла нажала клювом на кнопку «Выход», и пумпочка порскнула в образовавшуюся щель.

Один из лучших козоводов Марса вздыхает, оглядывая задумчивым взором звёздное небо над полупрозрачным куполом. Рядом с ним сидит крупная курица в космических ботах. Кашкин стал солидным фермером, ведь охота на пумпочек и других призрачных сущностей удел молодых. Он повзрослел, остепенился, завел семью. Но посиделки с двумя старыми друзьями, соратниками юношеских исканий, никто и никогда у него не отнимет. Его старший сын уже собирается на охоту за граппочками – он услышал об этих редких частицах космической материи от очень культурного индюка. А Кашкин не возражает, только иногда улыбается в усы.

Внезапная смерть лорда Кларенса поначалу не вызвала у полиции особых вопросов, однако при ближайшем рассмотрении дела обнаружилось одно маленькое, но весомое «но». Поэтому в поместье покойного лорда срочно направили суперинтенданта Джеймса Бамбера. Спокойный, рассудительный, въедливый, он пользовался в Скотланд-Ярде заслуженным уважением. Суперинтендант был среднего роста, голубоглазый, с коротко постриженными тёмно-русыми волосами. Он недавно пережил тяжелый и дорогостоящий развод и старался избегать женского общества.

– Ах, это опять вы! – обречённо прошептала леди Агата, увидев входящего в гостиную детектива. – Но почему, почему вы меня преследуете?!

Она заломила руки – высокая, тоненькая, с длинными волосами медового цвета, словно сошедшая с картин прерафаэлитов.

Бамбер подождал приглашения присесть, невозмутимо разместился в чиппендейловском кресле напротив леди Агаты и приступил к допросу.

– Ваш муж упал с лошади, не так ли?

– Да, дворецкий позвонил мне в Лондон.

Леди Агата умоляюще взглянула на собеседника:

– Меня и моих людей допрашивали почти три часа! Я очень устала!

– Конечно, понимаю вас, миледи, – кивнул Бамбер, – но меня беспокоит совсем другое. Наши частые встречи по печальным поводам, например.

Он откинулся на спинку кресла и принялся перечислять на память, глядя в испуганные карие глаза:

– 1948 год, остров Уайт, лорд Н., несвежие морепродукты. 1950 год, Дорсет, лорд С., судорога в ванной. 1952 год, Эссекс, лорд Г., упавшее дерево. Ну-с, далее с периодичностью в два года поражение молнией, крушение яхты и вот теперь, в 1958 году, падение с лошади!

Леди Агата судорожно вздохнула.

– Но меня не было рядом в момент их смерти! – воскликнула она. – Я не отрицаю, что была замужем за этими людьми! Но мы ещё в прошлые встречи пришли к выводу об отсутствии серьезных мотивов! Наследства мне доставались самые мизерные, отягощённые долгами, малолетними детьми и бывшими жёнами!