Светлана Сухомизская - Невеста колдуна

Однако ответ я все-таки получила.

- Пожалуй, ты права. - Кирилл провел меня в просторную комнату, служившую одновременно столовой и кухней. - Но у меня осталось еще одно маленькое дельце, в которое мне не хочется никого посвящать. Разберусь с ним -и явлюсь с повинной.

- И когда же это случится?

- Да завтра, ближе к полудню.

Кирилл усадил меня на длинный угловой диван и, присев рядом, сжал мои руки в своих:

- Я могу на тебя рассчитывать? Ты ведь меня не выдашь?

- За кого ты меня принимаешь?! - возмутилась я. - Ты что, думаешь, что я...

Тут-то он меня и поцеловал. Настолько неожиданно, что я не смогла бы сопротивляться, даже если бы и хотела. А через несколько секунд уже рылся в холодильнике, сопровождая этот увлекательный процесс понятными только ему одному комментариями. А я ошеломленно хлопала ресницами и недоумевала, как это я могла так оплошать: ведь не секрет, что в большинстве случаев любая женщина может предсказать предстоящий поцелуй как минимум за пять минут до его наступления, и только редкостную разиню это приятное событие может застать врасплох.

Пока Кирилл доставал из холодильника и выкладывал на стол разнообразную снедь, я рассеянно смотрела на пол - кафель, плавно переходящий в паркет на незримой границе между территорией, предназначенной для приготовления пищи, и территорией, предназначенной для ее поглощения, - и сочиняла предлог, который позволил бы мне без лишнего промедления покинуть это гостеприимное жилище.

Разглядывая постеры на стенах, иллюстрирующие пристрастия хозяина квартиры, - скачущие во весь опор лошади, брызги пота и кровавой слюны, летящие из-под бьющей в челюсть боксерской перчатки, свирепо оскалившийся самурай с взлетевшим над головой мечом, капли воды на спине обнаженной девушки, заходящей в воду, - я размышляла. Конечно, Кирилл мне нравился ужасно, я бы даже сказала - до неприличия. Но, во-первых, это совсем не значило, что я в него влюблена; детские чувства в пионерлагере не в счет, тогда я влюблялась каждую неделю, каждый раз совершенно безнадежно, поскольку объекты пылкой страсти всегда оказывались либо абсолютно недосягаемы, либо чарующе глупы - взять того же Кирилла, например. А во-вторых, к своему большому изумлению, я вдруг обнаружила, что скучаю по Себастьяну и готова отдать все на свете за то, чтобы он оказался сейчас рядом со мной.

Из задумчивости меня вывел голос Кирилла:

-- Рыжая, а ты что сидишь, как неродная? Ждешь, когда я все подам тебе на блюдечке с голубой каемочкой? Очень напрасно, потому то мы не можем ждать милостей от природы. Вот тебе ножик, вот тебе доска. Действуй!

Проклиная все на свете, я принялась ожесточенно нарезать тоненькими лепестками сырокопченую колбасу, пока Кирилл делал то же самое с сыром. Мысль о том, что сыр как более мягкий продукт Кирилл мог бы уступить мне, посетила меня слишком поздно - когда ломтики уже были затейливо выложены на прозрачную синюю тарелку.

- Слушай, а ты правду сказал отцу про крестик? - вдруг спросила я.

Нож дернулся в руке Кирилла и впился ему в палец. Вскрикнув и чертыхнувшись, он бросился к мойке, оставляя за собой дорожку из кровавых капель.

- Что за дурацкая манера - задавать вопросы под руку! - сердито воскликнул он. - Я чуть палец себе не отхватил и все вокруг загадил. Ты посмотри - ветчина вся в крови!

Придя в ужас от вида стекающей с его пальца ярко-красной воды, я забормотала какие-то извинения и оправдания, но Кирилл только махнул здоровой рукой:

- Да что с тебя взять! Иди лучше в коридор, там, в шкафу, в верхнем ящике найди пластырь. И перекись водорода, если она там есть, конечно.

Когда кровь была остановлена, палец благополучно заклеен, а кровь с пола, стола и ветчины моими стараниями удалена, Кирилл сказал:

- Думай обо мне что хочешь, но все эти стрессы меня довели. Мне нужно выпить.

- Пожалуй, - задумчиво ответила я, - мне тоже.

Несмотря на обильную закуску, захмелели мы довольно быстро. Давнее пионерское лето на берегу Черного моря ожило перед нашими глазами, и нас закачало на волнах воспоминаний. От полноты чувств пихая друг друга локтями и нетерпеливо перебивая, мы говорили без умолку: о цветочной клумбе, ограбленной Кириллом в честь моего дня рождения, о щенках во дворе столовой, которых мы ходили кормить после обеда, о подаренном мне игрушечном пистолете, о моем позорном опоздании на торжественную линейку, о драке Кирилла с парнем из первого отряда, пригласившим меня танцевать на дискотеке, о зеленых персиках, которые хрустели, как огурцы... Стало смеркаться, заметно потемнело, и Кирилл зажег два изящных торшера по углам комнаты, отчего атмосфера в ней приобрела дополнительную интимность. Впрочем, меня это уже не слишком волновало, тем более что в мою не слишком трезвую голову внезапно вернулась ускользнувшая, было, мысль.

- Слушай! - оживленно воскликнула я. - Ты же так ничего и не сказал мне про крестик?

- Какой еще крестик? - слегка запинаясь, удивился Кирилл - выпил он гораздо больше меня, и это было заметно.

- Ну, тот, который якобы был зажат у тебя в кулаке! Когда тебя из озера выловили!

Кирилл на минуту задумался, туповато уставившись на меня.

- И что я должен тебе рассказать? - наконец произнес он.

- Действительно ли он был у тебя в кулаке, и если да, то как он туда попал? - чрезвычайно гордясь собой,вопросила я.

- Нет! - признался Кирилл, водя головой из стороны в сторону. - Он был не в кулаке. Он был у меняв плавках! И как он туда попал, я понятия не имею!

- Я тебя серьезно спрашиваю! - обиделась я.

- А я тебе серьезно отвечаю - не приставай ты ко мне со всякими глупостями! И вообще, не женское это дело - вести следствие.

- Что-о?! - оскорбилась я. - Да ты, оказывается, этот... как его... Обскурант!

- Это тебя в университете научили так ругаться? Правильно, я всегда говорил - нечего женщинам делать в университете!

- Знаешь, как про таких, как ты, говорят в Америке? Мужская шовинистическая свинья!

- Вот только феминизма здесь не надо! Я этого не люблю!

Речь в защиту феминизма, готовая вырваться наружу, была задержана рукой Кирилла, попросту зажавшей мне рот.

- Спокойно! - внушительно произнес он. - Грубая мужская сила всегда торжествует. По этому случаю предлагаю тебе проследовать за мной. Я открою тебе одну важную тайну.

Заинтригованная, я последовала за ним, начисто забыв о необходимости продемонстрировать свои ораторские способности.

Нетвердыми шагами мы прошли через не слишком большой, но очень темный холл - освещение Кирилл включать не стал, очевидно, для соблюдения конспиративности - и попали в чуть менее темную комнату - через незашторенные окна с улицы проникали лучи уличных фонарей.

Я бросила беглый взгляд на зеркальные двери шкафа-купе, мигающий разноцветными огоньками дисплей музыкального центра, громоздкую кровать у дальней стены и едва собралась поинтересоваться, где же обещанная тайна, когда Кирилл обнял меня, и все его секреты стали для меня яснее ясного. Еще более понятной стала необходимость немедленно отрезвить зарвавшегося друга детства парочкой крепких оплеух.