Александр Иванов - Остров Дронов 3. Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ)

— Ну… Понимаете, Ник-Ник, он, собственно, в том же духе высказывается, что и мы. Ну, почти. Он считает, что кумир его Корней буквально вложил в дронов частицы своей души. То есть, они как бы его духовные дети. Посему и Карчмарь их держит за родственников. Ну, почти. Более того, он считает, что если все эти частички каким-то образом собрать вместе и слить в единую суть, то от этого соединения возродится душа самого Корнея. В новом, так сказать, э… высшем качестве. И его кумир, стало быть, воскреснет в механической плоти. Не больше и не меньше. Ну, не псих ли он после этого? Беседы с молотками, знаете ли, даром не проходят…

Николай Николаевич задумчиво помолчал.

— Да… — протянул он со странным выражением минуту спустя, — а ведь он поэт. Карчмарь ваш. Не находите?

— Да бог с вами, Ник-Ник! — возмутился начальник СБ Полигона. — Какой поэт? Да этот сухарь и книжек-то никаких не читает, кроме технических справочников! Вы ему только об этом не обмолвитесь, а то нас тут завалят поэмами на производственные темы. С его-то дикой работоспособностью станется…

— А что, Василий Васильевич, может быть, стоит напрямую спросить у Стекляруса, как его там — Антона Тузова, зачем ему всё это нужно? Встретиться с ним вне Острова, и спросить. Как вы считаете?

— Кхэ… — снова поперхнулся хозяин кабинета, — э… Вообще-то это э… грубо и не эстетично. Выпадает из рамок Игры, чего мы априори не должны допускать. Но мы уже попробовали и этот вариант. Э… инкогнито и очень осторожно, естественно. Ну, вы понимаете. Так вот, Тузов абсолютно не в курсе, зачем ему надо играть глупую, как он сам считает, роль «поставщика тупых квестов». Все эти «задания», с его точки зрения не имеют никакого смысла. Никого он ни для кого не «присматривает», никто ему ни для чего не нужен совсем. Всё это простая э… обманка. «Дурилка картонная», как он выразился. Все проходят бастион и пулемёт и все уходят ни с чем. С его точки зрения, естественно. А исполняет он эту роль исключительно по личной просьбе своего старого друга, э… сами знаете кого. Я предполагаю, астроном до сих пор испытывает чувство вины перед ним . За то, что бросил его одного в подземельях Четвёртого Бастиона. Ну, вы помните, два года назад. Мы проверили практически всех, прошедших этот э… тест. Можем подтвердить: ничего необычного в их поведении не выявлено. Ну, разве что, среди них несколько б о льший процент забросивших игру и покинувших Остров без видимого желания вернуться. Но в свете последней статистики это не выглядит чем-то совсем уж из ряда вон — возможно они просто не желают больше играть. Потеряли интерес. Мы прогнали некоторых наших людей через этот э… квест. Но, как вы только что убедились, также ничего не выяснили. Практически совсем ничего.

— Не могу в это поверить, — через минуту размышления произнёс начальник СБ Военного Сектора Острова дронов.

— Во что? — быстро спросил Василий Васильевич.

— В то, что за этим ничего не стоит, — уточнил Николай Николаевич.

Василий Васильевич улыбнулся.

— Ну-у, я тоже не верю. Только вот, ЧТО за этим стоит?

В кабинете наступила настороженная тишина. Два скромных серых робота, дистанционно управляемые двумя удалёнными от Острова людьми, задумчиво стояли перед окном, сосредоточенно наблюдая туманные голубые дали низкорослой тайги под долгим северным летним рассветом…

А за окном, по просторному бетонному плацу в направление Клуба, где располагался музей Боевой Славы Полигона, робко протопала небольшая группа экскурсантов в невзрачных корпусах, ведомая импозантной Ниночкой Царенко, младшим сотрудником отдела Общественных Связей, в образе изящного, тонкой эксклюзивной выделки дрона выставочного образца. Экскурсанты явно чувствовали себя неважно в своём нынешнем электронно-механическом виде — не к месту взмахивали манипуляторами, не по делу вертели головами, смешно подпрыгивали при ходьбе, постоянно сталкивались друг с другом и часто спотыкались на ровном месте — далеко не каждому удаётся правильно рулить модулем с первого раза. Василий Васильевич непроизвольно пересчитал посетителей. Семеро. Всего семеро. А ведь совсем недавно их было много больше, и менее десяти человек группы не водили. И шляющиеся повсюду т о лпы завсегдатаев полигонных тусовок заполняли общественные места и заведения круглые сутки. Невзирая на непогоду и неблагоприятные сезонные условия. А теперь на всём обозреваемом им в данный момент пространстве можно насчитать от силы с пару десятков передвигающихся объектов. И то многие из них являются представителями сервисных служб или сотрудниками различных ведомств, занимающихся здесь разработкой и тестированием образцов новой робототехники. Правда, наполняемость учебных групп пока по-прежнему находится на достаточном уровне, но… Видимо это действительно «пока». Тенденция спада ощущается уже и там.

— Как обстоят дела в реале, Николай Николаевич? У него дома, э… были?

Начальник островной СБ отошёл от окна к столу и вновь принялся бесцельно рассматривать интерактивную карту Северного Полигона. Некоторое время он молчал, затем удручённо вздохнул.

— И были, и… И не только дома. Нет его нигде. Мать отвечает, что он под конец зимы уехал в гости к своей подружке, в Закарпатье. Несколько раз звонил оттуда по скайпу, выслал свои фотографии — вместе с девушкой на природе в горах. Сообщил, что домой не торопится, ещё не нагулялся, достаточно не отдохнул и не до конца поправил здоровье. В общем, его мать ничем не встревожена, наоборот очень довольна — потенциальная невеста ей понравилась. За судьбу сына она теперь спокойна и уверена, что тот в скором времени женится и останется жить на Украине. Кстати, с работы на авиапредприятии он уволился. Друзья и коллеги не в курсе его возможных планов и в недоумении от такого резкого поступка. И ничего не знают о его возможном местонахождении теперь. Даже не догадываются. По Комсомольску-на-Амуре это всё. По Ивано-Франковску. Гелена Полонски, «Снеж», проживает с родителями (мать, отец) и с младшей сестрой в пригороде, в частном доме. С объектом провела две недели в поездках по Карпатам. Особой цели для отдыха не имели — пешие и конные прогулки по горам, ночёвки в приютах и гостиницах, посещения минеральных источников, катания на лыжах — обычный недорогой набор неорганизованных туристов. Выглядит она как совершенно счастливый человек, хотя на осторожные расспросы о дальнейших отношениях с объектом отвечает уклончиво. Где он теперь находится, так же не знает, но думает, что у матери в Комсомольске. Связь с ним поддерживает постоянно, хотя на Остров больше не ходит — боится. Но, как и через что держит связь? Ничего вразумительного не говорит, а самим нам выяснить не удалось. Наблюдение ни с неё, ни с его матери не снимаем, но результат пока нулевой… Не надо забывать, что наши возможности вне Игры весьма ограничены. Это всё. А у вас? Как дела в Карчме?