Александр Иванов - Остров Дронов 3. Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ)

«Интересно получается, — подумалось ему, — противников у нас много, а враг, по сути, один. Вот здесь, в нашем регионе мы сражаемся в основном с юсами. Ну, иногда, с арджами и с бразами. И очень редко с чинами. А на Северном Востоке основной неприятель — чины. Реже оустры. И то, оустры это те же юсы. Даже иногда оустры больше юсы, чем сами юсы. И редко-редко встречаются совсем уже экзотические неприятели типа брахмы или чиле-доче-фраче.

Но как бы враг не рядился в различные одёжки, какими бы названиями не именовался, сущность его одна — порождение Тьмы он есть. И Тьма Властелин его».

За окном выл и посвистывал ледяной ветер, он нёс колкий крупчатый сухой снег и им стирал остатки всяких следов на земле и остатки бледного света тусклого дня на небе. Что же там Метель? Как же он там, в пургу? Час где-то им ещё сюда топать, или чуть больше. Если всё нормально. Главное, чтобы на волков не нарвались, или на юсов.

Э-хэ-хэ… волкИ, волкИ, твари вы тёмные. Спи, Волчок, спи, к тебе это уже не относится…

# «Тела волков покрыты плотной и длинной белой шерстью. Пока волки служат юсам или кому-либо ещё, за ними тщательно ухаживают: вовремя кормят, лечат, точат когти и следят за внешним видом — регулярно чистят и расчёсывают шерсть. Внешний вид, это не просто красота, — это необходимость. Это маскировка, это лучшая выживаемость в тяжёлых условиях жизни во льдах и на снегу. Белый цвет позволяет скрыться на белом фоне от глаз врага. А густая шерсть не даёт замёрзнуть даже в самые жестокие морозы, смягчает удары в бою и при падениях с кручи, и глушит взгляд врагов.

Сытый волк имеет больше шансов на выживание, но хуже дерётся. Потому, что сыт. А когда он сыт, он всем доволен и ленив. Голод, это дополнительная мотивация на битву. Вот их перед боем и не кормят. Поэтому они и рвутся сражаться сами, алча вцепиться во врага и напиться его крови. Но, голодный волк, это очень тонкая грань. Если он будет слишком голоден, то может вцепиться и в своего хозяина, потому, что ему в принципе всё равно, чем утолить свой зверский голод. Поэтому здесь нужен точный расчёт — сытый волк плохо дерётся, слишком голодный опасен для тебя самого. К тому же, постоянное пребывание в состоянии недоедания плохо сказывается на психике волков — они сходят с ума. С тех мизерных зачатков разума, каким наградил их создатель. А когда они сходят с ума, они дичают.

Дикие волки оставляют своих хозяев, уходят в снежную пустыню и сбиваются в стаи. Шерсть их быстро становится серой потому, что самим им не приходит в голову её чистить. Остаётся загадкой, почему они не нападают друг на друга. Ни разу не наблюдалось грызни внутри стаи. Наоборот, стая — очень устойчивое образование. Она заботится о своих членах, поэтому выжить в ней, гораздо легче, чем в одиночку. Стая выступает как единый, слаженный организм, обладающий своим коллективным разумом. Разум её выше разума самого разумного волка. Это не толпа, где всё наоборот, где с ростом массы уменьшается и интеллект, становясь ниже интеллекта самого неразумного индивидуума. Разум стаи возрастает с ростом её численности, поэтому волки подсознательно стремятся к её увеличению. Без особого труда происходит слияние разных свор в единую, могучую боевую группу, достигающую иногда нескольких сотен единиц. Но это происходит не часто, потому что столь огромный коллективный организм сложно прокормить. Поэтому такие образования долго не живут и быстро распадаются на мелкие части.

Обычно процесс эволюции волчьих стай происходит так. Мелкая группа обнаруживает крупное формирование врага. Воем и другими сигналами призывает окрестных собратьев к объединению, те сбегаются со всей округи, и когда численность их достигнет достаточной величины, происходит жестокое нападение на потенциальную жертву. В случае успеха, добыча пропорционально делится между всеми членами большого сборища и стремительно пожирается. Далее стая вновь рассыпается на мелкие группы, которые незамедлительно растворяются во льдах и пустынных снегах.

Противостоять такой звериной тактике очень не легко, так как мелкие группы сложно обнаружить, а с большими тяжело сражаться.

Юсы, в отличие от нас, никогда не пытаются вновь приучить диких волков. Наверное, они боятся, что волк, побывавший на свободе, дурно повлияет на остальных пока ещё добропорядочных собратьев. Поэтому они уничтожают дикарей без колебаний и всякой жалости. А вместо сбежавших бунтовщиков просто заводят сотни новых. Юсам это не трудно, тем более что воспитать нового волка намного проще, чем перевоспитать одичавшего.

Однако не надо думать, что жизнь дикарей легка и приятна. Смертность среди них высока, так как добыча легко в пасть не даётся, а всегда сама стремится выследить и напасть на охотника. С другой стороны, такой интенсивный жизненный прессинг способствует формированию из волков закалённых и высокоэффективных бойцов, сломить которых в бою невероятно тяжело…»

* Суховато получается, но так необходимо — здесь конкретная польза заложена. Это вам не лирика — это уже наставление по боевой подготовке. Такое тоже необходимо писать. И тут вам не «хи-хи», а жестокая правда жизни. Волки — это вам не… птенцы пингвинов. Волки это вам… волки. Бард приподнял взгляд от Тетради, и слегка наискось всматриваясь в кружащуюся непогоду, задумался.

… и перед его мысленным взором встала безветренная, синяя ночь яркой Луны в долине Большого Ледникового Разлома. Высокое небо, подёрнутое тонкими пластинами прозрачных серебряных облаков, мерцает нереальным, призрачным светом. В воздухе висит сухая морозная тишь. Тихо настолько, что, кажется — от редких бледных звёзд на ледяную, промёрзшую пустыню струится тонкий, переливчатый хрустальный звон. Звон небес ниспадает на сияющие вершины высоких снежных холмов, стекает по их ребристым склонам и скапливается в неглубоких распадках, кажущихся просто плоскими тёмными пятнами на серебристо-синей поверхности полированного до матового блеска многослойного многовекового наста. И из этих нереальных тёмных пятен, сквозь застывшие лучи лунного света, изредка взбивая искристую снежную пыль, серыми призрачными тенями, абсолютно беззвучно, стремительным намётом несётся на них дикая волчья стая. Солдаты роты заняли огневые позиции и мужественно изготовились к смертельной битве. Враг всё ближе и ближе… И вот, когда им остаётся преодолеть последнюю пару сотен метров, волки на ходу испускают дружный, пронзительно-призывный вой и тотчас, сзади, за спинами остолбеневших бойцов раздаётся такой же дружный и пронзительный ответ…

Когда подоспела помощь, в живых от всей роты осталось только двое. Сотня волчьих трупов вокруг них, догорая, освещала сцену жестокого побоища — растерзанные, но не сдавшиеся огнемётчики до конца исполнили свой долг. Враг не прошёл…