Алексей Павловский - Опыты
- Название:Опыты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Павловский - Опыты краткое содержание
Опыты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Я вернулся на поле боя. Ситуация переменилась: из автобуса один за другим повылезли сумрачные пролетарии в непритязательной одёжке, и теперь с тяжелым интересом молча вникали в суть конфликта. Автомобилисты, внезапно оказавшиеся в тесном кольце серьёзных молчаливых мужиков, сразу заговорили как-то тихо и вежливо, а водила автобуса, только что намеревавшийся отдать все наличные деньги и сам продаться в рабство со всей семьёй, ободрился и даже вытащил из кабины какие-то замусоленные квитанции, которые теперь бережно показывал издали новым русским. Пролетарии неспешно переводили взгляд с бумаг на зад «Жигулей», пытаясь, видимо, понять, которую именно из многочисленных царапин оставил там «Икарус». Наконец, один из них вынул из кармана маленький блокнотик, скрывшийся в мозолистой длани и, записав там что-то, спрятал его обратно. Это стало последней каплей. Побледневшие новые русские несмело матюкнулись и, убрав сотовый телефон, под визг шин стремительно удалились.
— Заходите, ребята! — Задорно крикнул водила, по-ковбойски заскакивая в кабину, и мужики неторопливо загрузились в салон. Я от лица Хэмингуэя горячо поздравил про себя рабочий класс с новой победой над буржуазией и сел на свободное место, спиной по ходу.
— Ничего, ничего, они уехали, я им сказал, а то, тоже ещё, моду взяли! — ободрил водила расстроенную кондукторшу и воинственно тронулся с места. Я слышал, как у меня за спиной кондукторша движется по проходу и всё менее дрожащим голосом требует с пролетариев деньги.
— Вы? — Она вопросительно возвысилась надо мной. Настоящая Тётя Эмма, высокая пожилая дама с интеллигентно синими волосами. Рулончик билетов смотрелся у неё на животе инородно. Я показал ей своё вечное пенсионное, уже год как просроченное, и она уважительно тронулась далее. Проводив её взглядом, я заметил стоявшую в конце автобуса девчушку. «Ух ты!» — Подумал я.
Невысокая, с трудом дотягиваясь до поручня, она бодро встряхивала хвостиком русых волос, шумно и весело втолковывала что-то своей сидящей подруге. Подруга-то ничего, какая-то такая никакая, а эта симпатичная, живая, оторвочка такая из одиннадцатого класса, и большое зелёное яблоко грызёт. Настоящая. Реальная. Очень симпатичная. Я передвинулся на соседнее сиденье — видно лучше — и стал откровенно глазеть.
Огромная синяя куртка, джинсовый комбинезон и отъявленные ярко-зелёные кроссовки. Классно! Яблоком оживлённо машет. Нет. Наверное, ПТУ, второй курс, и непременно на швею!
— Нет, а ты ему так и скажи, а то лезет, руки распускает, а сам идио-о-от! А она бе-ме, мол парень ничего-о, то-да-сё, и ничего сама решить не может!
Товарка её слушала, поджав губки, и грустно кивала: видимо, знакомая ситуация. Приблизилась контролёрша.
— А? — Взмахнула русым хвостиком. Как лошадка эдакая… — Ща! — И стала рыться по карманам, а карманов-то много, и там, и тут, и кенгурятничек на пузе, и везде мелочи всякие, календарики, вкладыши от жвачки, расчёска, колечко для волос шерстяное. Полосатое.
— Во! — Просияв, откусила от яблока и показала какую-то белую книжечку. Совершенно не испорченная Шопенгауэром. Я так загляделся, что только теперь вспомнил: челюсть лучше захлопнуть.
Подруга её безразлично, по-рыбьи показала такую же книжечку. Уж она-то точно знала, в каком отделении сумочки что лежит.
Автобус проехал лесом и остановился на «Зоне Отдыха».
— О! Наша! — Спохватилась, и только зелёные кроссовки в воздухе сверкнули — выпрыгнула. За ней аккуратно сошла её подруга. Какие-то незначимые люди вошли, двери зашипели и автобус тронулся. Я на секунду представил себе, как мог бы вдрызг испортить всю жизнь такому живому человечку. Собой.
Вытащив из кармана прайс-лист «Белого Ветра», я попробовал читать. «SoundBlaster AWE-64». Чёрт возьми…
— Эх, саундбластер, саундбластер… — Вздохнул я и протёр себе гляделку в серый дождливый пейзаж.
1997
Опыт работы
Яркий-яркий свет прямо в морду, и кто-то металлически копошится в моей ноге. Громкий бас:
— Анестезиолог, чёрт возьми! Александр Сергеевич, он у тебя проснулся! Аккуратнее…
На лицо мне падает что-то вроде прозрачного вантуза, и я восхищённо засыпаю.
В следуюший раз я пришёл в себя уже в больничной палате с затейливой трещиной на потолке. Остро медицински пахло, на ум приходило таинственное слово «карболка». Больше на ум не приходило ничего: он болел, голова слегка кружилась, и между ушами назойливо звенело. Я выпростал из-под одеяла правую руку и пощупал лицо: да… Здесь нужен скандиск, антивирус и дефрагментация. Кроме массы ссадин и набитых шишек, я ещё и нос сломал, а на лбу прощупывались швы, равно как и за ухом. Трактор, что ли, по мне проехал? Ну не помню, не помню… Какая уж тут память! Я сел на кровати, зашипев от боли: нет, это определённо был трактор. Левая рука в гипсе, и правая нога — до колена. И рёбра слева болят. Опять поломал рёбра. Ну что это такое: только год с целыми походил! Что же это было?
— О! Очнулся! Как это тебя так угораздило, леопард? — оторвался от газеты сосед у окна. Ха! Если бы я сам знал! Помню — велосипед там был. А леопарда я и вправду сильно напоминал, багрово-зелёного. Большими пятнами марганцовки и зелёнки. Скосив глаза, я попытался глянуть на своё лицо. То, что я увидел, тоже было зелёное. Джунгли зовут.
— Доброе утро. А правда, как это я так?
— Профессиональная травма. — Сказал, входя в палату, невысокий мощный грузин с добрыми глазами. Рука в перманентном гипсовом приветствии. — Скажи им, чтобы оформляли несчастный случай на производстве, будут юлить — настаивай, а то потом намучаешься. Хорошо? — он одной рукой подсмыкнул штаны и сел на вторую кровать у окна. На третьей кровати, справа от меня, лежал благообразный безмолвный старичок с капельницей. Хм-м… Случай на производстве…
— На производстве чего? — тупо спросил я.
— Ну, это тебе лучше знать, на производстве чего под грузовик попадают, — рассудительно изрёк грузин, — потом вспомнишь, по себе знаю. Кстати, меня зовут Малхаз, а это — Михаил Юрьевич.
Михаил Юрьевич поправил очки и чинно кивнул.
— А я Павловский. То есть Лёша. А это кто? — Скосил я глаза на старичка.
— Не знаю, — ответил Малхаз, — давно здесь лежит.
— Так, ну ладно, я здесь осмотрюсь пока. — Заключил я, начав осматриваться.
На тумбочке стояла литровая банка куриного бульона с кусочками мяса. Бабушка! Волнуется, значит. «Доведу я её до инфаркта когда-нибудь. Дурак.» - подумал я, вылавливая ложкой отбрыкивающееся мясо. Мясо было вкусно. Судя по содержимому тумбочки, здесь уже все перебывали. Книжка и шоколадка — это Миша с Таней, потому что книжка — Сэй-Сёнагон. Письмо — это Геннадич, его почерк. А вот кассеты — это точно и неопровержимо Руст, так как плейера он к ним не принёс. А спортивный костюм в ногах — это тоже моя бабушка. Вот это хорошо.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: