Raptor - Тенебрариум

— Спасибо. Я уже всё сам собрал… Э-э, Гудвин. Скажи, как мне поступить? Уйти, или остаться?

— Зачем спрашиваешь?

— Хочу узнать твоё мнение.

— Моё мнение — пустота. Руководствуйся своим мнением.

— И всё же, ответь.

Гудвин вздохнул.

— У тебя появилось сомнение? Твоя уверенность пошатнулась?

Подумав немного, я твёрдо ответил, — нет.

— Тогда иди по той дороге, которую выбрал. Уверенность прежде всего. Уверенность — это таран, который пробьёт любые преграды. Поверь своему старому другу. Я понимаю, что тебе грустно с нами расставаться. Но ты должен. Если ты уверен в своей цели.

— Спасибо тебе, Гудвин.

И опять меня ждал сюрприз. Если не вся Апологетика, то явно большинство её жителей вышло меня встречать, заполнив весь зал жилого блока реабилитации. Сначала я попрощался с Верховными. К моей великой радости и успокоению, Нибилар не держал на меня обиду, а вместо этого сказал очень приятные слова, — 'Ну что ж, прощай, Писатель Дающий Имена. Обещаю, что твоё новое имя мы заберём с собой, и оно навсегда останется в нашей истории. Пусть удача благоволит тебе. Слэргос'.

— Очень жаль, что ты отказался от моего предложения, — сочувственно произнёс Эвилон. — Но это твой выбор, и я не вправе диктовать тебе, что верно, а что нет. Будь счастлив, Писатель.

Далее, я попрощался с остальными Верховными. Теперь даже Артехог пожелал мне удачи вполне искренне, и не сквозь зубы. После краха Латуриэля он заметно сдал свои позиции в противостоянии с Нибиларом, тем не менее, это поражение, на мой взгляд, не усугубило общую ситуацию, а даже сплотило 'грязнуль' и 'чистюль', что лично меня не могло не радовать.

Я не знаю, сколько в то утро пожал рук, и сколько выслушал приятных, вдохновляющих напутствий. Помню, что много. Они слились для меня в одну сплошную музыку. А я всё кивал, улыбался, благодарил и думал, что в конце меня ждёт прощание с друзьями. Самое мучительное.

Как не оттягивай финал, он неизбежен. И вот я стою напротив них. Апологеты неторопливо расходятся, и мы остаёмся стоять своей маленькой группой: Я, Райли, Флинт, Гудвин и Тина.

— Ты чего такой красный? — спросил Флинт.

— Да ну, — ответил я. — Столько пожеланий услышал.

— Это же хорошо.

— Хорошо, не спорю.

— Маршрут уже продумал? — спросил Гудвин.

— С этим пока что проблема. Как раз хотел у вас уточнить, где находится вторая школа.

— Да мы тебе объясним, не переживай. Вторую школу найти несложно, — ответил Флинт.

— Не сомневаюсь. Меня больше волнует другое. Придётся опять идти через эти 'Сепараторы' и 'Зеркала'.

– 'Зеркало' не бойся, — ответил Гудвин. — Оно одностороннее. Ну а насчёт 'Сепаратора' не уверен.

— Не надо его стращать, — оборвал его Флинт. — Если сумеречники ему обещали, что всё будет путём, значит 'Сепаратор' ему тоже не страшен.

— А если нет? — взглянул на него я. — Не хотел бы я лезть в подземелья, к джамблям. Без Тинки мне там кранты.

— Да погоди ты раньше времени рыпаться, — махнул рукой Флинт. — Если 'Зеркало' одностороннее, то и 'Сепаратор', скорей всего, тоже. Просто иди осторожно.

— А куда деваться? Так и пойду, — кивнул я. — Ну ладненько, голуби мои, давайте прощаться будем. Теперь уже окончательно. Не скучайте тут без меня. И не поминайте лихом.

Мы крепко обнялись с Гудвином.

— У меня ещё остался один маленький вопросик к тебе, — хлопая его по широкой спине, произнёс я.

— Какой?

— Как тебя звали раньше?

Расцепив объятия, он призадумался, — в смысле, моего 'старого хозяина', ты имеешь в виду?

— Да. Райли мне сказала, как звали её 'старую хозяйку', а с вашими я так до сих пор и не познакомился. Понимаю, теперь это вовсе неважно. Вы — это вы, а они — это они, но…

— Щербаков, — перебил меня Гудвин. — Борис Иванович. Майор в отставке.

— Спасибо, — я повернулся к Флинту и выжидающе на него поглядел.

— Да не помню я, — отвернулся он.

— Фли-инт.

— Николаев. Анатолий. Инженер-проектировщик.

— Благодарю тебя, — мы обнялись, и долго стискивали друг друга в крепких объятиях.

Следующая была Тинка. Она стояла чуть в стороне, и не смотрела на меня. Я подумал, что она всё ещё сердится за то, что я её 'отшил' во время нашей последней встречи.

— Ну что, Тинка-паутинка, давай и с тобой попрощаемся, что ли? — подошёл я к ней. — Чего ты дуешься? Обиделась на меня, да? Ну прости. Я не хотел. Просто мне было очень тяжело. Да и вообще. Сложно объяснить. Постарайся понять и не держи зла, хорошо?

Она стояла насупившись и отвернув лицо в сторону. Я хотел было её обнять, но она отстранилась, а затем, молча развернувшись, быстрым шагом удалилась к себе в комнату, оставив меня стоять в полнейшей растерянности.

— Тина! — крикнула ей вдогонку Райли.

— Чего это с ней? — пожал плечами Флинт.

Гудвин задумчиво покачал головой.

— Психованная девка, — Флинт ободряюще похлопал меня по плечу. — Да забей на неё друг. Ну не хочет прощаться, и хрен бы с ней. Тоже мне, подруга. Глянь, какая фифа, обиделась она видишь ли, на что-то… Не обращай внимания.

— Я заметила, что в последние дни она очень странно себя ведёт, — произнесла Райли. — На неё не похоже.

— Может быть сказывается реабилитационная апатия, как у меня, — размышлял Гудвин. — Хотя, по-моему, здесь кроется что-то другое.

— Да она чокнутая, — воскликнул Флинт. — Взяла и испортила проводы. Шут бы с ней.

— Как-то это непонятно, — я повернулся к Райли.

Та стояла, скрестив руки на груди. Какое-то время я растерянно мялся, не зная, как поступить: прощаться с ней, или идти за Тинкой. Но тут она мне помогла.

— Сходи, узнай, что с ней не так, — произнесла подруга.

— Ты считаешь, нужно?

Она кивнула.

— Да хорош, — попытался остановить меня Флинт. — Дурью не майтесь. Нашли за кем бегать.

Его слова я дослушивал уже затылком, направляясь в сторону комнаты Тинкербелл. Райли права. Мы не должны были так расставаться.

Дверь была не заперта. Я вошёл в полутёмную каморку, отведённую Тинке апологетами-распределителями. Она стояла посередине, спиной ко мне, и даже не повернулась, когда я вошёл.

— Тин, что случилось? — начал я. — Я не уйду, пока не узнаю причину. Мы так и будем стоять? Ну ладно, давай постоим… Я же попросил у тебя прощения. Да, я виноват, но хотя бы сейчас-то ты можешь меня простить?

— Да ни в чём ты не виноват! — оборвала мой монолог девочка. — Это всё я…

— В каком смысле… Ты?

— Я не могу, Писатель. Я думала, что сумею. Была уверена до последнего, но сейчас. Сейчас я понимаю, что не имею на это права.

— Да объясни ты мне наконец! О чём ты вообще? — я подошёл к ней поближе.

— Я хотела… — она с трудом подбирала слова. — Я хотела тебя использовать. В своих целях. Против твоей воли. Думала, что когда мы придём в Апологетику, и ты найдёшь выход, то я… Прости, я не могу тебе этого говорить. Это моя тайна, и она должна остаться со мной.