Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

– Девчонки, только не надо больше за яйца дергать! – Йоки наконец-то удалось выплюнуть дурацкую тряпку.

Эльфийка, сжимавшая его мошонку в попытках вернуть былую упругость мужскому деревцу, удивленно уставилась на орка.

– Девушки! Я знаю, что у вас не получается! Раз-вя-жи-те меня! Я покажу, как надо!

– Хммм… А не убежишь?! – в журчащем голосе девушки прорезалось удивление.

– Нет! – клятвенно заверил орчик. – Ни за что!

«И вам не дам», – мысленно пообещал он себе.

– Баа, никак дядюшка Йохар собственной персоной?! Рада тебя видеть! – рыжая эльфийка улыбалась ласковой, как прикосновение холодного шелка к коже, улыбкой.

– На-ка, хлебни! – Она протянула орку фляжку. – Сейчас я тебя развяжу, только обещай без экцессов, ладно? Слово?

– Хорошо. Слово! – проворчал орк, отхлебывая чуть кисловатый напиток. – Только скажи мне, где мальчик?

– Мальчик? Какой мальчик? – эльфийка изумленно уставилась на пожилого орка.

– Мальчик. Со мной был… – Орк прикусил язык. Может, Йоки удалось уйти, хотя вроде бы перед тем, как его щеку обжег парализующий эльфийский дротик, он видел, что тело молодого орка оплела охотничья лиана… Йохар судорожно пытался вспомнить, был ли у Йоки нож… Но по всему выходило, что нет – вряд ли бы он стал надевать пояс на голый зад, а портки он как раз и стирал.

– Мальчик?! Орк был молодой, весен двадцать всяко, а вот мальчика не было!

– Какие двадцать?!! Шестнадцати еще нет! – возмутился орк. – Что вы с ним сделали?!

– Упс… – Эннис слегка замялась. – Ну, понимаешь, девушки… они, видишь ли, в первый раз, ну, хотели потренироваться… А паренек вроде крепкий, такому не повредит…

– В чем потренироваться?! – вскричал старина Йохар, видимо, уже представляя себе ужасную картину: Йоки, утыканного эльфийскими стрелами, или… чего хуже.

– Ну, видишь ли, им еще не приходилось иметь близость с мужчиной, а предстоит. Ну… В общем, девочкам хотелось посмотреть поближе, как парень устроен и все такое. Короче, Йохар, не переживай, там всего двое…

Орк шумно выдохнул и недоверчиво хмыкнул. Впрочем, что-то подобное было когда-то и с ним, да и сейчас бы он не отказался повторить, эх – жаль, молодость не вернешь! А ведь когда-то они с Эннис… Он печально взглянул на совсем не изменившуюся за минувшие годы женщину… Он уже старик, а она… Йохар улыбнулся краем губ – когда-то, когда-то… Но так давно…

Эльфийка покачала головой, увидев знакомую усмешку.

– Давай-ка лучше еще. – Эннис свернула снятую с орка веревку и протянула орку фляжку. Взволнованный Йохар машинально отхлебнул еще напитка.

Очертания эльфийки стали чуть расплывчатыми, но чертовски соблазнительными. Меч наслаждений Йохара взбодрился и настойчиво стал требовать удовлетворения. Эннис лениво потянулась, наблюдая, как глаза орка обшаривают ее фигуру, задерживаясь на колеблющейся в разрезе туники груди…

Но в это время из-за деревьев раздался отчаянный вопль.

– Йоки! – Орк сорвался с места и кинулся к деревьям. Встревоженная эльфийка ринулась за ним.

Там, на маленькой уютной полянке, смутно освещенной пробивающимися сквозь тенистую листву лучами яркого солнца, молодой орк самозабвенно, с выражением полного блаженства на клыкастой физиономии, «любил» стоящую на четвереньках эльфийку. Девица отчаянно вопила – не разберешь, от боли или от удовольствия!

А ее подружка стояла рядом и, наклонив голову, испуганно причитала:

– Ой, ты же дырку перепутал, ниже надо было!

Не прекращая ритмичного движения, молодой орк, отдуваясь, выдохнул:

– Ниче, так тоже сойдет! – и, с громким чмоком извлекая блестящий от влаги ствол из протяжно застонавшей эльфийки, уточнил: – Сойдет же?

Та, кулем завалившись в траву, только простонала что-то невразумительно-утвердительное.

– О! – довольно показал на нее орк и, издав радостный вопль молодого, озабоченного гамадрила, не спеша повернулся ко второй эльфийке.

– Ну и ты становись, что ли?

Йохар, замерший за деревьями на краю полянки, шумно выдохнул. Впрочем, Йок вряд ли его заметил бы.

– Ну, видишь, я же говорила, что с твоим парнем все в порядке! – Эльфийка как ни в чем не бывало хлопнула орка по плечу. – Молодежь у вас нынче бойкая.

Она завистливо вздохнула:

– При луне начали, глядишь, к новой и утомятся…

Йохар повернул ухмыляющуюся зеленую физиономию к эльфийке:

– Молодежь, говоришь? Так, может, и старая гвардия еще ничего? – и весело шлепнул эльфийку по кругленьким упругим ягодицам.

– А вот сейчас и посмотрим, на что способна старая гвардия! – взвизгнув, подмигнула Эннис, подумав про себя:

«Отличное зелье! Ни разу оно еще меня не подводило!» – и плотоядно уставилась на старого орка. Все же старая дружба не ржавеет.

С поляны до них донесся задумчивый голос Йоки:

– И тебя туда же, говоришь?

Не менее сосредоточенный голосок твердо ответил:

– Была не была, давай так же, как и ее!

– А орать не будешь? – подозрительно осведомился орк.

– Не дождешься! – нагло ответила эльфийка…

Дядя Йохар довольно ухмыльнулся – и он любил эту позу, когда подруга на четвереньках. Судя по томным стонам, рыжей тоже нравилось.

С поляны донесся ликующий вопль Йокерита:

– Медведя́ хорошо, оленя́ хорошо, а эльфийку лучше!

«Еще бы!» – мысленно согласился Йохар с учеником, стараясь ускорить движения и не обращая внимания на радикулитную ломоту в пояснице. В малиннике облегченно вздохнул измученный медведь, избежавший сегодня позорной участи…

Спейсен вышел из дома. Сегодня, в выходной, по телевизору абсолютно нечего смотреть – сплошные оргиастические шоу извращенцев. В последнее время их стали показывать все чаще: психологи, психотерапевты и психиатры, словно сговорившись, хором утверждали, что с маниями лучше всего бороться, потакая им. Тогда, дескать, они быстренько дойдут до своего финального развития – потому что дальше некуда – и самоликвидируются.

И вообще, говорили они, человек должен быть свободен. Можно делать все, что не ущемляет свободы другого человека.

Долгая пропаганда дала свои плоды: люди пустились во все тяжкие.

Куда делись те буколические времена, когда хозяева с гордостью показывали, как их четвероногие питомцы ходят на задних лапах, на передних лапах, прыгают на одной ножке (и не по причине отсутствия остальных!), катаются клубком (речь идет не о ежиках), делают стойку на языке и на ушах. Теперь они показывали совсем иное…

К сожалению, описать все, проделываемое ими на экране (хозяевами вкупе со своими питомцами), нет никакой возможности. И не потому, что не поддается никакому описанию. Но даже если бы и поддалось, цензура все равно не пропустила бы ни одного, пусть даже и в пока что свободной печати. Что поделаешь: законы консервативнее окружающей действительности, и если порнография запрещена, ею лучше не заниматься. Извращения – другое дело. То есть заниматься ими не возбранялось, а вот описывать – нельзя.