Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

«Что-то происходит», – поняла Инна. Конечно, это было не совсем оформленной мыслью. Это вообще не было мыслью, скорее – ощущение, предчувствие. В глазах китаянки (которая, кстати, на самом деле была эмигранткой из Кореи – Инна желала знать о своих соперницах как можно больше) горел желто-зеленый огонь. Инна будто посмотрела в зеркало – и отшатнулась, потеряв сразу два очка.

Они стояли друг напротив друга, вцепившись руками в кимоно, напряженные, распаленные любовью и ненавистью.

– Кто? – вдруг спросила Инна.

Пу Ян резко рванула Инну в сторону, сделала почти полный оборот с соперницей… Инна увидала высокого полного китайца с открытым, мужественным лицом. Его глаза тоже горели…

– У меня будет ребенок, – вдруг сказала китаянка. Инна поняла не слова, а то, как они были сказаны. В схватке вообще сложно что-либо понять…

Судья тут же развел соперниц в стороны. Сначала он сделал предупреждение Инне, потом Пу Ян – за разговоры с соперником. Инна не слушала судью. Она тупо смотрела на живот женщины. Как так произошло – ведь надо пройти столько анализов, медосмотров, куда смотрел тренер? «Это случилось сегодня утром… Или вчера вечером», – вдруг поняла Инна.

Когда они вновь сошлись в схватке, Инна не сопротивлялась. Конечно, она не позволила Пу Ян выиграть вчистую – Инна была сильней да к тому же тяжелей на три килограмма. Просто победа по очкам – и ни в коем случае нельзя, чтобы Пу Ян слишком сильно напряглась – может быть выкидыш. Китаянка больше не была соперницей – просто женщина, которая любила. Любила другого…

Юрий шел к Инне мрачнее тучи. Он не позволил чувствам выплеснуться наружу прямо здесь, в общей раздевалке. Ему хотелось взять эту тупую бабу за шкирку, вытряхнуть душонку, заорать на весь мир: «Ты что делаешь, сука?»

Инна схватила его за руку, потащила за собой. Он покорно пошел за ней, а перед глазами – лишь красный туман. Каким-то образом они очутились в душевой, в отдельной кабинке. Юрий этого и хотел, хотел остаться с ней наедине, чтобы вправить мозги. Как только щелкнула щеколда, он заорал:

– Ты что делаешь, сука?

Она стояла перед ним и что-то повторяла, а он не слышал, кричал и матерился; а в ушах стоял страшный хруст и приговор врача: его, лучшего борца в стране, определяли на списание…

Инна прижалась к нему всем телом, дрожащим голосом повторяла, и только когда поток ругани утих, Юра услышал:

– Я люблю тебя… люблю тебя. Я люблю тебя.

Смысл слов не сразу дошел до него. Помнится, Юру предупреждал старый мастер-абхаз, что «эта девка в тебя по уши»… но как можно эту корову, эту фурию, которая каждый час норовит сломать тебя и страшно сопит, в ярости пытаясь вырваться из захвата на тренировке…

– Мы станем мужем и женой, – горячечным шепотом продолжала Инна, а пальцы проворно расстегивали, а точнее – просто отрывали пуговицы на рубашке, на брюках.

– Я рожу тебе ребенка, а потом сделаю все, что захочешь. Хочешь, выиграю следующие Игры? Для тебя, для нашего сына… У нас будет сын… Игры – это просто игры. А я – навсегда…

Юра почувствовал, что вся его ненависть вдруг уходит, но не исчезает, а скапливается в груди, а потом в животе, в самом низу. И на свете нет женщины, кроме Инны, к которой он бы был так привязан, так внимателен, так… влюблен? Он вспомнил, что последние годы не был близок ни с одной женщиной – эта неистовая Инна отбирала все силы и желания, постоянно требуя – «еще и еще». Теперь она стояла обнаженная, сильная, зовущая, желающая «еще», но теперь уже не того, чтобы он в тысячный раз отработал с ней прием. Сейчас она была невероятно сексуальной и смотрела на него, но куда-то вниз…

– Повернись, – приказал он, сдирая майку с груди.

Он вошел в нее и больше не стеснялся – чего стесняться, тем более в женской душевой, где минуту назад матерился так, что небесам было горячо? Инна тоже не стеснялась – ведь этого момента она ждала двенадцать лет! Ей не было больно – она привыкла к боли. До сих пор она ни разу не была с мужчиной. Они избегали смотреть на нее как на женщину. Называли – «мужик в юбке». Это было правдой. Плоская грудь, бычья шея, шары мускулов на плечах. Правда, Инна втайне гордилась плоским животом и широкими, мощными, совершенно женскими бедрами. Мужчины никогда не пытались ухаживать за ней. А несколько лет назад она имела неосторожность хорошо врезать одному, который попытался ущипнуть ее за мягкое место, а на теле Инны не было мягких мест. И не было времени на жалость – ни к себе, ни к другим.

Именно так она и мечтала – не на мягкой постели, но в душевой, или, в крайнем случае, – на матах; не нежные прикосновения – но вечный бой; животное желание и неистовое наслаждение. Она умела воплощать свои мечты в жизнь… А Юрий все не мог успокоиться. Он взял Инну сзади, потом повернул к себе лицом и, глядя в восхищенные, наполненные болью и одновременно полные немого обожания глаза, – вошел еще раз. Он хотел ей сделать больно – похоже, ей хотелось того же. В дверь робко постучали – Юрий зарычал и включил воду.

– Я еще не закончил! – закричал он в ярости.

Юрий знал, что адреналин в крови заставляет здорово держать в напряжении пещеристые тела. «Ну и женщина», – восхищенно думал он, весь отдаваясь в водоворот страсти. Он уже не сомневался, что Инна проиграла специально. «Давненько я не испытывал такого стресса», – отстраненно думал Юрий, бешено работая бедрами.

После четвертого раза дверь в душевую решили взламывать. Только тогда влюбленные соблаговолили выйти. Первым вышел Юрий – с гордо поднятой головой, в одних трусах, готовый за свою ученицу и в огонь, и в воду. Следом шла Инна. Она казалась немного смущенной – все-таки это случилось с ней в первый раз. Она медленно подняла голову и встретилась со спокойно-насмешливым взглядом Пу Ян.

На пьедестале, после вручения медалей, китаянка буквально выдернула Инну к себе, на первую ступеньку.

– Привыкай, – сказала Пу Ян. – Еще не скоро будешь здесь стоять.

И опять Инна поняла не слова, но интонацию. В ответ она только пожала плечами:

– Будь что будет.

Второе место они списали на беременность Инны. Был страшный нагоняй – но досталось в основном тренеру.

Через четыре года, после родов, двухлетнего перерыва и победы на национальном первенстве Инна вновь вышла на мировой помост. С Юрой они тренировались не только днем, но и ночью…

Говорят, самый страшный зверь на земле – медведица, защищающая медвежонка. После победы Инну еще несколько лет называли «Русской медведицей»…

Туда-сюда-обратно. Туда-сюда-обратно. Теперь вот так, круговыми движениями. Вверх, вниз. Вверх, вниз… Да! А сейчас чуть пожестче, вот тут, ага, вот-вот, вот-вот, еще… Вот так! Как хорошо! Уф, и с этим кончили. Как же вспотела-то… Это ничего, главное – удовлетворить клиента…