Валентин Сычеников - Противоречие

- Я не помню... не помню-у-у... - ныл мой командир. - А ты вспомни, миленький, вспомни. Что с тобой, лапушка, произошло? Почему ты так безобразно вел себя? - Не знаю-у-у, - скулил он. - Как бес в меня вселился-а-а... Что-то я дергал, что-то двигал... Не знаю-у-у... - Ты успокойся, миленький, не плачь... Подумаешь, бесик в него вселился... Это бывает, дорогуша, со всеми бывает... А мы прогоним его,- и я смешно замахал конечностями:- Кыш, бесик! Кыш отсюда! Я гладил Мэйсика по тому, что напоминало головку, утирал его слезы и боролся с неотвратимым желанием поцеловать его в носик, губки, подбородочек... Тут я размахнулся и двинул в этот самый подбородочек так, что командир свалился на свой бестолковый пульт. Вдруг загрохотало, в кабине потемнело, только беспорядочно метались какие-то огни, и в них я смутно различил, как мимо вроде мелькнуло что-то - мохнатое, с хвостом. Корабль наш затрясло, на мгновение я, кажется, потерял сознание, а когда пришел в себя,- узнал до боли родные и стройные линии нашей кабины, строгие стрелки приборов, а на экране - заветную звезду КР-200ч. - Ну, Мэйс...- процедил я, скрипнув зубами. А командир, оправившись от удара, потрогал подбородок, словно убеждаясь, что он на месте, и улыбнулся: - Во! Здорово ты меня, штурман, а?- отвратительно восторгнулся он и захохотал. Потом глянул на свой привычный командирский пульт, на КР-200ч на экране, забарабанил пальцами... Это было возмутительно. Но, борясь с возобновившимся желанием двинуть его в челюсть, я только сломал логарифмическую линейку и подумал: пусть уж так. А Мэйс все улыбался. - Ну вот,- приговаривал мой стройный и даже до противного симпатичный командир,- а ты говорил не выберемся, не найдем эту нашу звездулю. А она вот же она! Ай да штурман! Молодец! Ля-ля-ля-ля,- запел он и принялся привычно быстро чем-то манипулировать на своем пульте.

1988