Михаил Таманов - Конец властелина подземелий или Новые приключений Чебурашки и его друзей

- Может заночуем здесь? - предложил Степашка.

- А может лучше сразу вены себе вскроем? - парировал Хрюша. - Вон, гляди, огонек какой-то. Пойдем-ка туда...

Пройдя несколько сот метров, друзья разглядели группу деревянных построек за условным забором, причем наметанный глаз Гены сразу определил, что в одном из домов кто-то есть. Впрочем, остальные это тоже сразу определили, поскольку свет в окне был достаточно красноречив.

Мурзилка прильнул к двери и уловил за ней какое-то движение. Гена тихо постучал.

- Есть там кто живой?

За дверью раздался такой звук, будто двадцать семь носорогов сыграли в чехарду. Затем все стихло и спустя несколько минут вкрадчивый голос проговорил:

- Пахомыч, иди домой. Тебе завтра транспортер менять.

Чебурашка ударил кулаком в дверь и резко произнес:

- Откройте, милиция!

Вновь по коридору пронеслось стадо игривых носорогов и затем послышались шлепки голых пяток об деревянный пол. Дверь открыл сморщенный мужичишка, завернутый в убогое желтое одеяло поверх замызганного солдатского кителя. Мурзилка осветил его фонарем и тот жалобно заскулил.

- Простите, - сказал Крокодил, - у нас сломалась машина и нам хотелось бы...

Мужчина радостно гикнул и как будто помолодел.

- Клавка! - вскричал он. - Это не наши, они не от Пахомыча. Я этих не знаю.

Из темноты коридора выплыло женское лицо - круглое и тревожное.

- Фу-ты, Господи, так и перепугать недолго, - незло сказала она.

- Так, вот мы хотели бы знать, как называется эта деревня.

- Да какая ж это деревня! - засмеялся мужичок, - это ж станция. А там хутор - Выселки. А деревня за оврагом - по большаку надо итить...

Внезапно лицо его исказилось и он нырнул обратно в хату. Женское тело растворилось, как рыбы-луна в ночном море.

Все обернулись.

Позади стоял некий гражданин в кепочке и жевал спичку. Он был кряжистым и беззубым, но выглядел очень бесстрашно.

- За козла меня держите, суки, - процедил он и, растолкав стоящих у входа, шагнул внутрь. Почти сразу же раздался истошный крик:

- Ай, рука, больно! Не трогай! Не бей! Клавка сама пришла. Ой-ей! В живот не бей, у меня аппендицит...

Все потонуло в грохоте бьющейся посуды. Двадцать семь носорогов в испуге расползлись по щелям и дырам.

Чебурашка отвел в сторону Крокодила.

- Кто из наших лучше всего водит грузовик?

- Да все вроде... А что?

- Гляди... - Чебурашка указал глазами вглубь двора, где поблескивал стеклами грязный "Урал"

- Пусть Хрюша ведет. Он, если надо, даже памятник первому паровозу завести сможет.

Через пару минут они уже тряслись на разухабистой дороге. Хрюша вдруг вспомнил завернутого в одеялку мужичка и чуть слышно проговорил:

- О, ревность - чудовище с зелеными глазами.

- Чего-чего?! - возмутился Степашка.

- Это Шекспир.

- Ты не выпендривайся, а за дорогой следи. Ишь, шекспирщик выискался...

Всем было наплевать, за что Пахомыч наказал сморщенного мужичка, бил ли он его в область аппендицита, и кем им обоим приходилась Клавка. Все вымотались и хотели спать.

Шура Сироткин заводил свой мотоцикл. Да, он видел все, он лежал меж вспаханных грядок, он таился в тени построек МТС, как призрак следуя за группой пришельцев. И окончательно он убедился в своих предположениях, когда увидел как угоняют машину, на которой дед Герасим развозил обеды комбайнерам.

Порой в его сознании вспыхивала кумачово-мажорная картина: он в новом пиджаке едет в Кремль, получать орден за разоблачение группы иностранных разведчиков и диверсантов. Но Шурик гнал эти мысли прочь - рано праздновать победу.

Его тело облегал тяжелый бронежилет, сделанный как-то из обрезанной фуфайки и блестящих стальных табличек, которые он свинтил в старом правлении колхоза.

Шурик вертелся вокруг мотоцикла и фонарь высвечивал по очереди: "Председатель", "Главный агроном", "Бухгалтерия", "Касса". Самая большая и солидная табличка закрывала спину. Она гласила: "Совет ветеранов войны и труда колхоза "Восток".

Голова Шурика была надежно укрыта под старой немецкой каской, что валялась в сарае с самой войны, плечо оттягивала двустволка, правый ствол которой был разорван уже давно. Многочисленные сумочки и кошельки, нанизанные на ремень, хранили сотни полезных мелочей, которые могут пригодится в деле.

Наконец двигатель отхаркал мумифицированный труп полевой мыши, которая на беду нашла в глушителе свой приют и завелся. Шурик нажал на газ и рванул вперед, оставляя после себя лишь струйку голубого дыма.

Ночная дорога неслась навстречу, холодная луна отражалась в глазах Шурика, благословляя его.

Через сорок минут впереди блеснули габаритные огни злополучного "Урала". Диверсанты направлялись в сторону райцентра. Шура унял дрожь в коленях - настало время действовать.

Он сделал смелый маневр, обогнал машину и встал впереди. Грузовик с визгом затормозил. Шурик соскочил с мотоцикла и, широко расставив ноги, направил одноглазую двустволку прямо в лобовое стекло.

- Всем выйти из машины! Все разоблачены.

Над бортиком кузова показалась угловатая тень Крокодила Гены.

- Это что за чучело? - сонно спросил он.

- Всем выйти! - повторил Шурик, пугаясь свое смелости.

- Выходим-выходим! - как бы испуганно проговорил Хрюша, доставая на всякий случай пистолет.

Шурик почувствовал себя увереннее. "Что бы еще такого сказать? мучительно вспоминал он. - Что-нибудь эффектное, сильное, чтобы они упали на колени и запросили пощады. А я засмеюсь..."

Ему не пришлось засмеяться. Какая-то страшная сила оторвала его от земли и швырнула в канаву. Вслед скатился мотоцикл.

Это был Мурзилка. Незаметно зайдя со стороны он так хорошо приложился Шурику в ухо, что треснула даже немецкая каска.

"Земля - колыбель человечества, но нельзя!" - подумал Шурик и отключился.

Фары отъезжающего "Урала" высветили полированную стальную табличку у него на груди: "Туалет только для работников правления".

Характерной чертой Фили была обстоятельность. Он ничего не предпринимал до того, как произведет анализ ситуации и вынесет решения.

Вот и сейчас, очнувшись в куче ветоши, он осмысливал произошедшее с ним и прогнозировал возможное развитие событий. Наконец, резюме было выработано.

"Это было так же неожиданно, - решил Филя, - как встать с унитаза и не обнаружить туалетной бумаги, в то время как у в доме уже неделю нет воды, а на кухне ждут гости."

Мужичок, посиневший и окровавленный, сидел на крыльце и курил, когда дверь сарая распахнулась и на пороге появился Филя, могучий и страшный в парашютном снаряжении.

Мужичишко вздрогнул, подпрыгнул, проглотил папиросу и бросился бежать. Филя с одного прыжка догнал его и, наварив для острастки своим неслабым кулаком ему по темечку, спросил: