Михаил Таманов - Конец властелина подземелий или Новые приключений Чебурашки и его друзей

- Да, - сухо ответил Дуремар, принимая угощение.

- Пойми меня правильно. После того, как ты посадил Мальвину на иглу и продал ее в публичный дом, я вынужден был уйти в тень.

- Ты предал меня.

- Я не предал, я затаился. А иначе мы оба могли пострадать. Но теперь мы должны позабыть старые обиды. Перед нами появились новые возможности.

- Интересно, какие?

- Помнишь деревянного мальчишку по имени Буратино? Во-первых, мы можем получить с него хорошие денежки. Я запер его папашу у себя и получу выкуп.

- Как все сложно, - удивился Дуремар, наблюдая, как пытается выбраться на скользкий бетонный парапет котенок, выброшенный с моста злыми мальчишками.

- Ничего сложного. Я проворачивал дела и покруче. Буратино где-то в Шотландии. Мои люди ищут способ довести до него информацию о похищении Карло.

- А не проще ли отвернуть голову старому пердуну Карло, напилить реек из его сыночка и спокойно взять наши денежки?

- Ты рассуждаешь, как школьник. Думаешь, Буратино хранит несколько сот тысяч фунтов стерлингов в кармане своей бумажной курточки? Наверняка уже вложил в какое-нибудь дело. И потом, ты напрасно думаешь, что я затеял всю эту бодягу из-за его вшивых денег.

- А что же еще?

- У меня появились сильные покровители. Ты не представляешь масштабов того дела, которое мы сейчас проворачиваем. Этот городишко Москва будет у меня вот здесь, - Карабас потряс своим волосатым кулачищем. - А потом и вся страна.

- Я сейчас тресну от восторга, - вяло пробормотал Дуремар.

- Извини, пока не могу всего рассказывать, - продолжал Карабас, не обращая внимания на иронию. - Но у нас будет настоящая власть и настоящие деньги. Сейчас я просто скупаю недвижимость. А скоро я стану повелителем подземелий. Я буду везде, но никто не узнает где именно.

- А я-то здесь причем?

- Мне могут помешать эти ублюдки - друзья Буратино. Двое уже у меня на хвосте - Чебурашка и крокодил Гена, которого мы не успели убить на Мальте. Как я и задумывал, узнав о моих планах относительно Карло, они слетаются в Москву, как мухи. Вот и прекрасно - их можно прихлопнуть одним ударом. И сделаешь это ты!

Дуремар смотрел на Карабаса с легким испугом и шевелил губами.

- Но почему ты не спрашиваешь, сколько ты получишь за это? - удивился Карабас.

- А какая разница, если все мы одинаково подохнем. А сколько я получу?

Карабас нервно засмеялся и протянул пухлый пакет.

- Вот здесь три тысячи долларов. Еще семь получишь, когда сделаешь дело. Ну а дальше - как знать. Будь с нами и ты не пожалеешь.

Дуремар смотрел на деньги и глаза его едва не лопались от жадности.

- И не дрейфь! Если что - похороны за мой счет.

Карабас хлопнул его по плечу, забрал сгущенку, которую тот так и не смог открыть и сел в машину.

Дуремар отвернулся к реке. Он представил себе, как всадит пулю в живот Чебурашке. Он уже давно мечтал это сделать.

Шура Сироткин, про которого все уже забыли, проснулся только к вечеру. Течение несло его среди неведомых берегов. Он отхлебнул из бутылки немного браги, но не согрелся.

В голубых сумерках блеснули и исчезли какие-то огни. Не было сомнений, что лодка приближается к большому городу. Вскоре справа потянулись скучные серые пристани. Сироткин выловил из воды кусок доски и начал осторожно подгребать к берегу. Через несколько минут лодка ткнулась в бетонный выступ набережной, что окаймляла пустынный городской парк. Шурик выбрался на берег и осмотрелся. Первое и последнее, что он увидел, были двое патрульных сержантов с резиновыми дубинками и рациями.

- Очень хорошо, что я вас встретил! - обрадовался Шурик. - Я обладаю информацией, имеющей решающее значение для всей страны. Прошу немедленно связать меня с ближайшим подразделением госбезопасности...

Было видно, что патрульных эти слова сильно огорчили. Они переглянулись.

- Ну что, свяжем товарища, раз он просит?

- Да ладно, так дотащим...

Изумленного Шурика взяли под локоток.

- Ну, пойдем. Сейчас будет тебе и госбезопасность, и ЦРУ, и даже Организация Объединенных Наций.

...В отделении было холодно и пустынно. Худосочный дежурный с большой родинкой на щеке с дикой тоской глядел в глаза Сироткину и слушал его бессвязный говор.

- Я за ними когда погнался, они грузовик угнали. Стойте, говорю, и ружье достал. Ну они, понятно, перепугались, а потом как что-то в голову ударило, я - раз! - и в овраге.

- Дыхни-ка, - попросил дежурный. - Посмотрим, что тебе в голову ударило.

Шура дыхнул.

- Ясно. А документы есть?

- Да нет же! Кто ж с собой на такие дела документы носит? Даже партизаны, когда на задание шли, оставляли и документы, и награды...

- А ты, стало быть, партизан? Нехорошо... Партизаны чужих лодок не воруют.

- Ну я ж не крал! Меня бандит туда спихнул.

- Ну это понятно... Покажи-ка, что у тебя в кармане.

Шура хотел возразить, но вовремя одумался. В конце концов, право на личный досмотр они имеют.

Дежурный с тревогой наблюдал, как на столе вырастает куча всевозможных проволочек, увеличительных стеклышек, непонятных железочек, шнурочков и прочей дребедени. Недопитая бутылка увенчала груду этого хлама.

Дежурный с крайне озадаченным видом поскреб шею и подвел итог разговору.

- Ну, значит так. В нетрезвом виде, без документов, на ворованной лодке... Придется твоей партизанской душе потомиться в наших застенках. До выяснения личности мы тебя задерживаем.

Первые секунды Шурику хотелось возражать, спорить, отстаивать законные права, но вдруг он понял - сопротивление бесполезно. Он сдал шнурки и ремень и поплелся в подвал, где были камеры для таких, как он.

Когда стальная дверь захлопнулась за Шуриком и глаза его привыкли к темноте, он разглядел в углу на нарах кучу тряпья. Куча шевельнулась, отхаркалась и, чуть приподнявшись, уставилась на Шурика.

- А ну, сынок, включи свет, - сказала куча, свесив с нар ноги.

Сироткин зашаркал по стене в поисках выключателя.

- Да нет же, сынок, лампочку закрути.

Когда яркий свет залил камеру, куча оказалась коротеньким гражданином с бритой головой и золотыми зубами.

- Ну, рассказывай, мил человек, кто таков, как сюда попал?

Шурик сел, откинувшись на колючую стену.

- Политический я... - ответил он с горечью. - За правду страдаю.

Они помолчали.

- Понятно, - с сочувствием сказал гражданин. - И за какие же государственные преступления тебя арестовали? Разглашение нецензурных слов возле винного магазина? Или проникновение под чужую юбку путем ее насильственного свержения?

- Партизан он! - заорал охранник, который подслушивал разговор через глазок. - Террористический акт путем подкладывания бутылки с брагой начальнику дежурной смены.

Последовал хохот и удаляющиеся по коридору шаги.

Шурик безучастно сидел, разглядывая надпись "Проверено: баб нет", выведенную чьей-то дерзновенной рукой на двери.