Генри Лайон Олди - Призраки Ойкумены

– А что же?

– А черт его знает что! – признался честный профессор. – Вы рассказывайте, рассказывайте, я сгораю от нетерпения… Где вы взяли это чудо?

Я рассказываю, с удивлением отметил Диего. Да, сухо и кратко, как записной гематр. Тем не менее – я, ненавистник монологов… Хорошо, что профессор ограничен моим изложением фактов. Имей он возможность забраться ко мне в мозг, душу, сердце, стать пенетратором, использующим Диего Пераля как шлюху – о, простите, как базу данных! – сколько чудесных открытий легло бы в ладони Адольфа Штильнера! Чувства он выбросил бы, как шелуху, кушал бы только ядрышки… Мне же осталась одна шелуха; мне, побывавшему под шелухой . Вот, мы с Карни взлетаем с Эскалоны в составе колланта. Вот, нас атакует рой комарья. Качается в седле Карни, облепленная коконом с ног до головы. Вот, мы высаживаемся на Хиззаце: жизнь, смерть, похороны. Вот, вот, вот! Так рубит солдат-неумеха. Кричит, машет, колотит вслепую. Вот я фехтую с Джессикой, рапира плещет струйкой звенящей мошкары, и я вижу Адольфа Штильнера, моложе нынешнего на четверть века, вижу женщину, которую он любит, вижу спрута флуктуации, в чьих объятиях бьется космический корабль, где лежат двое любовников, мокрые от пота, и из них выплескиваются близнецы Давид и Джессика, как если бы время значило меньше макового зернышка…

– Флуктуации воспринимают время иначе, чем мы, – кивнул профессор, и Диего понял, что слишком развязал язык. – Итак, вы видели меня с Эмилией. Дорого бы я дал, чтобы еще разок взглянуть на это, пусть даже со стороны… Продолжайте, прошу вас.

– Этот пробой не случаен, – вмешался дон Фернан. – Когда мы дрались, он узнал кое-что из моей биографии. Полагаю, были еще прецеденты.

– У вас есть какие-то соображения? Гипотезы?

– Нет, – сказал Диего.

– Нет, – сказал Пшедерецкий.

– Нет, – сказал мар Фриш.

– Да, – сказал мар Яффе. – У них есть соображения. Но они вам их не откроют, профессор. Они и со мной не были откровенны до конца. Довольствуйтесь тем, что они сочтут нужным озвучить. Тут мы с вами в одинаковом положении.

Дуэль, подумал Гиль Фриш. Для эскалонца дуэль – шпага в руке, секундант неподалеку. Для помпилианца – цирк под шелухой , рабы на трибунах, рабовладельцы на арене. Для ларгитасца – космос, эскадра против эскадры, залпы плазматоров. У вудунов дерутся Лоа дуэлянтов в мире духов. Каждый найдет, как и зачем сойтись с противником. Лишь у гематров нет дуэлей. У хладнокровных, расчетливых, бесстрастных гематров – нет и быть не может. В этом уверена вся Ойкумена, и она ошибается.

Трижды в своей жизни Фришу приходилось стрелять в человека. Два раза из парализатора, один раз – из пистолета Диего Пераля. Дуэлью эту стрельбу не назвал бы самый записной выдумщик вроде Луиса Пераля-старшего. Впрочем, el Monstruo de Naturaleza не назвал бы дуэлью и разговор, который состоялся между коллантом и аламом Яффе в доме Антона Пшедерецкого, не назвал бы – и ошибся, как и вся Ойкумена.

Сегодня мар Фриш дрался на дуэли с мар Яффе.

Если бы ставкой в поединке служила его собственная жизнь, Фришу было бы легче. К сожалению, на кону лежала жизнь Диего Пераля, случайного прохожего, который остановился рядом с раненым гематром, хотя мог бы пройти мимо. То, что Фриш с Яффе не держали оружия в руках, не стреляли и не пытались проткнуть друг друга острой сталью, ничего не меняло. Проиграй Фриш схватку, и сеньор Пераль умрет скверной смертью. Нет, победитель не станет убивать маэстро лично. Он просто и пальцем не пошевельнет, чтобы помешать сделать это другим.

Оружие гематров – информация. Выбор оружия был за Фришем: он решал, что предоставить противнику, а что оставить себе. Преимущество? Им надо еще суметь воспользоваться. Шансы на победу? Гиль отказался от расчетов. Даже если шансы – пара процентов, он все равно будет драться за Диего Пераля. Четырех минут семнадцати секунд, в которые уложился алам Яффе, Гилю Фришу хватило для анализа ситуации.

Разумеется, Яффе рассказал не все. Фриш ответил ему тем же.

– …Мы взяли их на Террафиме. Пераля и его…

Сарош замялся, подыскивая нужное слово.

– Невесту, – пришел на помощь Фриш.

– Да, его невесту. За них попросил…

– Попросил я.

– Да, точно.

– Диего Пераль спас мне жизнь. Я у него в долгу.

Первый выстрел.

Мар Фриш намеренно опустил слово «был». Это значило: до сих пор в долгу. Он знал, что алам заметит купюру, сделанную во фразе, и примет к сведению. Пусть замечает. Главное, чтобы Фриша поняли коллантарии. Рекогносцировка, отладка связи.

Проблема: Бюро «Каф-Малах» не захочет прикрывать Диего Пераля.

Причина: Диего Пераль представляет для Бюро минимальную ценность.

Уточнение: помпилианцам уже известно о пассажирском колланте. Как носитель этой информации, сеньор Пераль потерял свою ценность и для Великой Помпилии.

Отрицательный момент: беречь его больше нет смысла. Положительный момент: ликвидировать Пераля также бессмысленно. Дополнительный фактор: у помпилианцев в пользу ликвидации может сработать эмоциональный посыл, в частности, желание отомстить за пострадавшего агента. Второй дополнительный фактор: мстительность у помпилианцев чрезвычайно развита.

– Мы отправились на Хиззац. По пути…

Говоря от имени колланта, вехден Сарош вызвал огонь на себя. Он демонстрировал Яффе: каждое произнесенное слово – чистая правда. Запрет на ложь – один из древнейших у расы Хозяев Огня. За века эволюции запрет перешел на уровень рефлекса. Вехдены физически неспособны соврать. Но кто сказал, что они обязаны говорить всю правду? Что не воспользуются двусмысленностями, иносказаниями, метафорами? Стажируясь на следователя, Гиль Фриш прослушал спецкурс по вехденскому риторическому искусству «лгать правдой». Сарош владел этим искусством, но был далек от совершенства. Вехден тщательно взвешивал слова, брал паузы после каждого смыслового блока. Этим он давал Фришу возможность вклиниться, прервать – или направить рассказ в нужную сторону.

Первая связь установлена.

– …нас атаковала флуктуация.

– Рой.

Проблема: ценность Пераля, как пассажира колланта, которого можно исследовать, для Бюро стремится к нулю. Да, к предыдущим клиентам-пассажирам так просто не подступишься. Но достаточно перевезти в большом теле двух-трех человек, специально отобранных Бюро – и объекты для исследований готовы.

Резюме: Диего Пераль больше не нужен.

– Туча! Туча мошкары! Думал, живьем сожрут…

Рыжий невропаст поймал намек на лету. Я в игре, говорил кивок. Я понял. Тему роя развивать можно и нужно. Рыжий принялся в красках живописать злоключения колланта, атакованного гнусом. Подключился Джитуку, за ним – Анджали…