Василий Тарасенко - В катакомбах времени

Он стоял на дороге. Памятная легкость в теле и... Он снова был мальчишкой! Тем пацаном, который гонял мяч по пыльным улицам провинциального городка Мало-Сибирск. Он тогда еще боялся прыгать в реку, тихую сонную Сибирку, с Пальца, высокого валуна, намертво вросшего в дно. Но все-таки прыгал. Он вспомнил, как гонял с друзьями на флаинг-великах, распугивая редких прохожих, сунувшихся на расплавленные солнечные улицы. Он снова был Витькой Лебедевым, больше известным как Зеленый... Его прозвали так после того, как он не дал другим мальчишкам вырвать несколько мешавшихся на берегу молодых деревцев...

Он встряхнулся, потер старую ссадину от неловкого приземления с откоса на локте и рассмотрел дорогу повнимательней. Обычная дорога, пыльная, вся в выбоинах, заросшая по кромке подорожником и полынью, смешанными с разнообразным сухостойником. Сзади дорога растворялась в плотной серой дымке. По сторонам тянулись пустыри, перемежающиеся с чахлыми рощицами, и тоже окутанные вдалеке серой дымкой. А впереди ничего серого не было. Там, под синим небом, вздымались далекие башни и шпили какого-то города... Внезапно в овражном сухостойнике хрипло взлаяла собака, серым вихрем промчалась через дорогу, обдав Витьку воздушной волной, и помчалась по пустырю, распугивая с травы бабочек. Чей-то звонкий голос позвал:

- Ковбой, тормози! Куда?!

Снова стало тихо. Витька зашагал по дороге, чувствуя прилив хорошего настроения, а вокруг ощутимо клубилось ожидание ЧЕГО-ТО... И Витьке было все равно, что должно случиться - хорошее или плохое. Он знал: что бы ни случилось - все будет отлично... Больше никаких встреч по дороге не было. Вскоре Виктор вошел в Город. Еще на подходе к домам он понял, что это не просто город, а именно Город.

Дома были каменные, добродушные, они таращились на Витьку полукруглыми от удивления глазами-окнами, а иногда приветливо поскрипывали удивительными вывесками. Вывески были разные. Чугунные, с солидным скрипом, на которых затейливыми буквами были написаны сведения о конторах. Деревянные, раскачивавшиеся с удальскими присвистами, приглашали зайти Витьку то в таверну "Золотой петух", то в сапожную мастерскую, даже остроносый сапог, нарисованный черной краской, задорно раззявил рот. Еще попадались ажурные, сравнимые разве что с облаками. Такие вывески солидно извещали о том, что "приглашают посетить адвокатское бюро Бр. Сивосысоевых"... В трещинах каменной мостовой жизнерадостно пробивались к солнцу желтые головки одуванчиков. Фундаменты домов заросли чахлой полынью, пестро-зелеными травами и подорожником. А тротуарные дорожки часто утопали в тени черемух и акаций, наполнявших воздух приторным ароматом. Пару раз Витька набредал на большие деревянные заборы, покрытые затейливой резьбой. Звери, птицы, сюжеты из сказок, даже один портрет молодой женщины попадались на глаза Витьке. Он бодро шел к четырем высоким башням, обозначавшим центр Города, и разглядывал улицу с ощущением красочного открытия. Встречались, конечно, и люди. Несколько раз мимо неспешно шагавшего Витьки проносились голосистые ребячьи компании, вздымая столбы пыли. Увидел Витька и старика, поливавшего дорогу из шланга, протянутого от деревянного дома со ставнями на окнах и крыльцом с резными перильцами В распушенных струях холодной воды скакали ребята всех возрастов. Они с криками плясали на мокрой пыли, вскинув руки в небо. Витька тоже поскакал под этим душем, даже получил дружеский тумак в спину от одного из веселых мальчишек. Пошел дальше, помахав рукой на призыв приходить еще... Уже совсем близко от башен Витька встретил пожилого мужчину, шедшего за руку с энергично скачущим пацаненком, одетым в белую матроску с синими полосками и в потрепанные шорты, бывшие когда-то лимонно-желтыми. На ногах улыбчивого прыгуна болтались расхлябанные сандалеты,

@хлопавшие незаправленными ремешками. Внук, наверное, решил Витька... А потом вышел на широкую асфальтированную улицу, укутанную летним маревом. На другой стороне сверкали свежеумытые окна лавок и магазинчиков, неспешно прогуливались парочки с легкими белыми зонтиками. На затененных тентами лотках продавались отпотевшие бутылки с холодными соками, мороженое, сдобные булочки с чаем, смешанным со льдом... А посреди улицы тянулись две сверкающие нити трамвайных рельс. Наверное, кольцевой маршрут. Звонко дребезжа, подкатил запыленный вагон, распахнул складчатые двери. "Вот удача-то", - подумал Витька и, пробежав по мягкому асфальту, запрыгнул в прохладный салон. А когда двери закрылись и трамвай тронулся, распугивая с пути разомлевших голубей, запоздало сообразил, что у него нет денег. К нему уже величественно двигалась по пустому вагону полная женщина с потрепанной сумкой, увешанной тонкими рулончиками разноцветных билетов. На ум пришли из прошлого детства слова старой заклинашки. Витька сунул руку в карман и прошептал:

Солнце, лужи и заборы,

Я решу все ваши споры,

А за это мне в ответ

Дайте маленький совет,

Как подсчитывать ворон

И где мне достать талон?

Сработала... Витька достал из кармана новенький трамвайный талон и заозирался в поисках компостера. Звонко щелкнула пружина и Витька солидно предъявил кондукторше дырявый абонемент. Женщина улыбнулась, с интересом посмотрела на него и спросила:

- Ты не здешний?

- А почему вы так решили? - осторожно поинтересовался Витька.

- У нас все знают, что на трамваях дети ездят бесплатно. Ну-ка дай талон, - она порылась в сумке и достала другой, непробитый. - Держи взамен...

Женщина еще раз глянула на Витьку, вернулась на место и на весь вагон объявила:

- Подъезжаем к площади, господа...

Витька хихикнул, не замечая в вагоне никаких "господ", кроме себя, поймал на себе сердитый взгляд кондукторши и прислонился к поручню. Трамвай шустро вбежал на широкую площадь, остановился и вздохнул, распахивая двери. Витька выскочил на мостовую и окунулся в зной.

Из тени под кирпичным навесом остановки он осмотрел главную площадь Города. На башнях сияли надраенными цифрами огромные часы. Часов, как и башен, было четыре и все они показывали разное время. Одни говорили, что еще раннее утро, другие авторитетно заявляли, что уже вечер, третьи сообщали, что еще только предобеденный час, а четвертые, их-то Витька и решил считать близкими к истине, показывали пятнадцать минут второго...

Асфальтовое кольцо дороги охватывало большой, вымощенный булыжниками круг с большим фонтаном посредине. На камнях белой краской была нарисована огромная стрела, которая входила в один бордюр бассейна, а выходила с другого края, указывая разлапистым наконечником на какую-то тенистую тихую улочку, исчезавшую в скоплении двухэтажных домов. Взгляд Витьки вернулся к фонтану. Посреди мраморного бассейна возвышался веселый медный бородач с большим трезубцем в одной руке и с мальчишкой, запрокинувшим голову в заразительном смехе, на сгибе другой руки. Из короны на голове гиганта и из раскинутых рук медного мальчишки с шумом били прозрачные струи воды. Еще с десяток медных ребятишек отплясывали бесшабашный танец по всему бордюру бассейна, вскинув сцепленные руки к бородачу. Получалось, что они плескали водой в него. Разбивающиеся друг о друга струи воды создавали множество радуг...