Нил Гейман - Интермир. Серебряная греза

Движения я не уловил. Что-то кольнуло меня в шею (будто ужалило), и по телу разлилось неприятное тепло. Я не мог шевельнуться. Тени вокруг стали еще туманнее, глаза заволокло сиреневой пеленой, зашумело в ушах.

Лишь грянувшись на землю ничком, я понял, что упал. Боль куда-то ушла, будто спряталась за сиреневую завесу. Я попытался встать или хотя бы перевернуться на спину, чтобы увидеть Акасию. Тело не слушалось. На секунду возникло жуткое воспоминание о том, как я попал под чары госпожи Индиго. Тогда внутренний голос вопил, приказывая бежать, но я лишь исполнял ее команды. Я испугался, что и Акасия меня околдовала. Потом в поле зрения появились ее ступни, она присела и положила руку мне на лоб. Лицо ее было печально.

Потом Земля исчезла, и мы вновь провалились сквозь Время.

Толком я ничего не видел, но показалось, что штаб-квартиры Хроностражи и Интермира очень похожи. Акасия меня не околдовала, только обездвижила. Я еще не вполне пришел в себя, когда под ногами почувствовал опору – белые плиты, в которых отражались яркие потолочные лампы. Вокруг гудели голоса, я слышал голос Акасии, но слов не разбирал.

Акасия взяла меня за руку, и я будто стал невесомым. Она повела меня коридорами, озарявшимися пурпурными и зелеными всполохами. Я не понимал, иду я или плыву над полом. Все вокруг было выдержано в мягких красивых тонах и сияло чистотой. Потом мы вошли в комнату, и меня уложили на нечто вроде каталки. Все тревоги ушли, я лежал и смотрел на небесный свод.

Не знаю, было ли это настоящее небо, видимое сквозь купол, или нарисованное, но оно завораживало. Представьте вечерний небосвод, только светлый, в дымке облаков, пронизанных тысячей закатных лучей. Вообразите голубые, зеленые, оранжевые, бледно-лиловые и розовые звезды и тысячи солнц и лун, больших и маленьких, уместившихся на этом небосклоне. Темные и светлые части его менялись местами и легонько пульсировали в ритме сердца. Так было во всех вестибюлях и коридорах, через которые Акасия катила меня, точно пациента на операцию.

Вообще-то сравнение малоприятное.

Я услышал приглушенные голоса. Хотел повернуть голову – и не смог. Краем глаза я видел нечеткие фигуры, сродни тем, что остались во временной воронке. Они шептались. Шум в ушах немного стих, и я разобрал, как кто-то спросил: «Это он?»

Акасия повезла меня дальше, потом вроде как вкатила в лифт. Я не понимал, едем мы вверх или вниз. Наверное, вниз, потому что по прибытии небо исчезло. Нарядность тоже. Белые стены сменились серыми.

Еще я увидел решетки.

Акасия вкатила меня в маленькую камеру. Ко мне вернулась чувствительность – температура здесь была умеренная, ни холодно, ни жарко. Я сумел повернуть голову и чуть согнуть пальцы. Акасия, точно призрак, сквозь решетку вышла в коридор. Когда она взялась за прутья, теперь весьма прочные, ногти ее вспыхнули зеленым светом.

– Извини, Джо, – сказала Акасия и ушла.

Тело опять меня слушалось. Но я стал узником Хроностражи.

– Она хочет тебе помочь.

Охранник ни капли на меня не походил, от чего я уже отвык. Обычный человек – на улицах моего мира полно таких прохожих с внешностью полицейского или бизнесмена. Долговязый парень ни разу на меня не взглянул, неподвижно утвердившись перед моей камерой.

Я не говорю «в дверях», поскольку двери не было. От пола до потолка – только решетка и ничего похожего на петли. На входе я будто прошел сквозь зябкий туман, а когда Акасия ушла, по прутьям пробежала этакая рябь.

Я торчал здесь уже несколько часов и только мерил шагами камеру. Ничего другого не оставалось, поскольку сторож мой не выказывал расположения к беседе. Но вот вдруг разродился репликой.

– С чего ты взял? – спросил я.

Молчание. Настроение, и без того паршивое, упало ниже плинтуса.

– Слушай, кончай изображать статую. Начал говорить, так договаривай. С чего ты решил, что она хочет мне помочь?

– Сама сказала.

Я обвел рукой камеру:

– Хороша помощь!

– Здесь ты в безопасности.

– Я не просил убежища!

– Это ее работа.

Я невольно вспомнил предостережение Джея и, набрав в грудь воздуха, спросил:

– А конкретнее?

– Оберегать тебя.

– Ее работа – оберегать будущее! – рявкнул я. – Что, для этого потребовалось меня вырубить и запихнуть в тюрягу?

Впервые за все время охранник посмотрел мне в глаза:

– Ты и есть будущее, Джозеф Харкер.

В животе екнуло, я напрочь онемел. Я же всего-навсего рядовой в армии своих копий. Но то-то и оно. Они – это я. Наверное, охранник имел в виду всех нас. Весь Интермир.

Даже не знаю, что я смог бы на это сказать. Но ответить я просто не успел. В тот же миг за спиной охранника возник огромный человек в черном наряде и хлопнул его по плечу. Переменившись в лице, часовой отскочил, но затем поклонился и безмолвно исчез.

Незнакомец был высок и крепок, глаза его прятались за темными зеркальными очками, на ухе красовалась телефонная гарнитура. По правде говоря, он выглядел типичным телохранителем, и я приготовился, что следом появится какой-нибудь важный коротышка или дама в брильянтовой диадеме. Однако никто не вошел. Глядя на меня, человек взмахнул рукой, и в решетке образовался проем размером с дверь.

– Ступай за мной, Джозеф Харкер. – Губы незнакомца не шевелились, но говорил, несомненно, он. Не знаю, в чем фокус, хотя в Интермире я видал чудеса и покруче.

– Где Акасия?

– Ее ты не найдешь, если задумал сбежать. Не суетись.

Я покорно кивнул. Но когда незнакомец вновь вскинул руку, я под нее поднырнул и задал стрекача. Нащупав на поясе, активировал диск – если вдруг мне вслед пальнут из лазера. Еще я успел подумать, почему Акасия оставила мне щит, а в следующее мгновение очутился на полу. Надо мной высился незнакомец. Он просто возник передо мной, словно Шагнул через портал, которого я не чувствовал…

– Не пытайся бежать, не надо, – так же ровно и даже несколько устало сказал незнакомец, протягивая ко мне руку.

Я откатился вбок, но он ухватил меня за шкирку и вздернул в воздух, словно я ничего не весил. Безо всяких зеленых мигалок и антигравитационных полей, какие использовала Акасия. Я лягнул его, не особо надеясь на успех. Наверняка у мужика припасен какой-нибудь хитрый приемчик, но попытка не пытка.

Я угодил ему в коленную чашечку, однако незнакомец не отреагировал. Никак. Я чувствовал, что попал хорошо, но противник не поморщился и даже не охнул. Пожалуй, хватит валять дурака, решил я и поднял руки – мол, всё, сдаюсь.

Незнакомец поставил меня на пол, но воротника моего не выпустил. Плевать, все равно я больше не собирался бежать. Зачем? Чтобы опять в него уткнуться? Лучше выяснить, где я нахожусь.