Григорий Темкин - Кораллы Кайобланко

Колонию коралловых полипов ждала бы неминуемая гибель, но колонии уже не было - был он, Атолл, еще не разум, но животное с достаточно высокой организацией, умеющее приспособиться к природным и климатическим невзгодам.

Кораллы начали контролировать свой рост, активизируя почкование в верхней части, заполняя борозды, прорезанные льдинами, новыми полипами, стремясь угнаться за прибывающей водой и удержаться на прежнем уровне от поверхности.

И наступило Детство.

Атолл осознал себя. И среду, его окружающую. И факторы, воздействующие на эту среду. И приемы, которыми можно отгородить себя от нежелательных воздействий. Атолл стал достаточно умным, чтобы понять свою силу и разработать тактику и стратегию самосохранения.

Он принял решение основную массу полипов сконцентрировать у себя в средней части, а вокруг нее надстроить уступы, через которые не прорвутся никакие айсберги. В лагуне Атолл на некоторое время замедлил темп роста, дождался, когда над центральной частью стало шестьдесят метров воды, все прибывающей от таяния льдов, и определил себе эту глубину как оптимальную: она обеспечивала безопасность и гарантировала обилие пищи в лагуне.

Атолл дифференцировал функции различных своих участков, сосредоточив мыслительные процессы в центре, а на периферию вынеся обязанности в основном рецепторные и силовые.

Он окружил себя идеальным, самостоятельно отлаженным микромиром и установил с ним гармоничные отношения. Можно было теперь бесконечно и бесконечно, пока существует океан, совершенствоваться, но...

Атолл вдруг почувствовал одиночество.

И с этого началась Зрелость.

Атолл предполагал, что в океане возможны и другие мыслящие коралловые образования помимо него, он мечтал о них, он даже бредил ими, рисуя в воображении прекрасные, уютные лагуны, где в таком же одиночестве растут и мыслят его братья. Но проверить, существуют они на самом деле или нет, никак не удавалось.

Будь океан помельче, он мог бы засеять дно полипами и проложить к соседям живую коралловую дорогу, но его плоскогорье окружали тысячные глубины. Он пробовал делать упряжки, прикрепляя к рыбам полиповые блоки, достаточно крупные для сбора и хранения информации, но ни один из таких "разведчиков" обратно не вернулся.

Атолл проанализировал неудачу и пришел к выводу, что от рыб не будет толку, пока они не обретут хотя бы минимальный интеллект. И этот интеллект дать им сумеет только он сам.

Он создал теорию генетики, разработал технику генной инженерии с помощью силового поля и модифицированных полиповых щупалец, начал процесс выведения требуемой породы рыб. На это могли уйти тысячелетия, и результат невозможно было гарантировать, но Атолл работал.

И втайне от себя мечтательно надеялся, что, прежде чем он отправит своих посланцев на поиски братьев по разуму, братья сами найдут его. Вовсе не обязательно, чтобы они тоже оказались кораллами. Вполне возможно, они будут похожи на те странные существа, что летают над поверхностью моря. Или на сухопутные создания с материков - их мертвые тела в шторм иногда заносит к нему на рифы. А может быть, явится искусственно созданный посредник, что-нибудь наподобие его сверхрыбы. Неважно, какая у него форма и вид. Главное и обязательное - это будет органическое, живое существо, одаренное способностью мыслить, и оно придет к нему как друг.

Когда огромный металлический "краб" опустился четырьмя лапами прямо ему в середину, Атолл вздрогнул от боли. Но боль была ничто по сравнению с томительно-сладостным предчувствием: свершилось! Толстый панцирь "краба" не давал понять, есть ли внутри жизнь, но, когда из его брюха вышли существа с четырьмя конечностями, Атолл понял сразу и непоколебимо: это они.

Атолл предполагал, что понять друг друга будет не просто, но раз они пришли, они рассчитывают найти с ним общий язык. А он им в этом поможет. Стараясь не причинить пришельцам вреда, он время от времени демонстрировал себя, "проявлял", но, поскольку он понятия не имел, как это лучше делать, ему казалось, что попытки его весьма неуклюжи. Но пришельцы, судя по всему, испытывали то же самое: в их передвижениях, довольно ощутимых для его тела. Атолл пока не видел системы или определенной цели. Но информация постепенно накапливалась, и он надеялся ее в конце концов расшифровать.

Наметились определенные сдвиги: Атолл начал улавливать биополя пришельцев, ему стал различим цвет их эмоций. Найдя нужный диапазон. Атолл теперь продолжал вслушиваться в пришельцев, даже когда те забрались в своего "краба". Как ему хотелось понять их, узнать, что знают они, и поделиться тем, что есть у него! Но все это будет, обязательно будет, раз встреча произошла...

Когда Чекерс остановил пропеллеры и включил тягу, Игорь затаил дыхание, готовясь к резкому падению: пока двигатель не заработает, не поддерживаемый больше винтами дисколет упадет на несколько метров, "провалится"...

Но падения... не было.

Срезонировав с бьющимся в отчаянии, захлебывающимся стыдом бессилия и все же несдающимся разумом Человека, чужой, но нечуждый Разум напряг свои невидимые мышцы и, словно арбузную косточку, выщелкнул дисколет на поверхность.

Включился двигатель, гул реактивных струй слился с шипением испаряющейся воды. Дисколет взлетел вверх и исчез, растаял в небе планеты, уходя к грузовой станции на орбите.

А внизу, на планете со звучным названием Кайобланко, в маленькой подводной колонии кораллов, недоуменно вспыхивали цветные огоньки. Атолл, пытаясь разобраться в происшедшем, снова и снова прослеживал события последних дней. На его коралловых склонах загорались непонятные ему, но явно что-то означающие символы, в которых он все-таки пытался распознать по-русски написанное имя "Надежда".

Впрочем, Атоллу было ясно одно значение этого символа. Он понимал, что пришельцы обязательно вернутся.