Евгений Филенко - Объемный взрыв

– Каким образом, янрирр?

– Более несуразного вопроса от вас я не ожидал… Свяжитесь с командованием патруля, пусть отдадут приказ об окончательном решении. Да, да, Каннорк, нам брошен наглый вызов, нас выставили на посмешище… в особенности меня… и я хочу, чтобы этих мерзавцев расстреляли в воздухе.

– Нам придется многое объяснять в очень высоких кругах, – осторожно заметил Каннорк. – Ведь мы, кажется, не воюем со Светлой Рукой.

– Зато Светлая Рука, похоже, объявила нам войну. Положитесь на меня, я смогу объяснить что угодно и кому угодно. Как всегда и поступал…

Гранд-адмирал обнаружил, что Каннорк его вовсе не слушает, а стоит вытянувшись во весь немалый рост, выпятивши грудь и втянув живот, с бледным, как бумага, лицом и выпученными в пароксизме подобострастия глазами, и глаза эти устремлены вовсе не на своего непосредственного начальника, как полагалось бы, а куда-то поверх его головы.

С самыми недобрыми предчувствиями Вьюргахихх обернулся.

Обычно не используемый по назначению большой тактический видеал, занимавший половину стены позади кресла, в настоящий момент работал, и оттуда на все происходящее в кабинете с хорошо знакомой иронической усмешкой взирал Тултэмахиманору Эварн Эвритиорн, Справедливый и Грозный гекхайан Черной Руки Эхайнора.

– Кого это вы собрались расстреливать, старина Вьюрг? – ласково спросил гекхайан.

При тусклом свете разглядеть что-либо в подробностях было непросто. Но очевидно было, что никакой это не пункт связи, а если и был каким-то пунктом какой-то связи, то не использовался по назначению лет сто, не меньше. Из-под облезшей старинной обшивки повсюду проглядывала грубая пористая броня, а в щелях серыми тучками пышно и по-своему красиво клубился мох. Серебристый пандус, приятно пружинивший под ногами, сменился ноздреватыми темными плитами. Откуда-то из глубин бункера доносилось прерывистое жужжание.

– Что это за звуки? – опасливо спросил Оберт.

– Где-то замыкает, – отвечал капрал Даринуэрн вполголоса.

– Замыкает? – переспросил Ниденталь благоговейно. – У вас тут что же – электричество?! Я имею в виду – энергия движения заряженных элементарных частиц?

– Понятия не имею, – сказал Даринуэрн. – Какие-то тяжелые аккумуляторы. Очень большие и черные. Хотите покажу? Они где-то здесь, я видел на картинках. Почти разрядились, я полагаю, и вряд ли кто-то озаботится их подзарядкой в ближайшем будущем. Очень удачно, что в последний раз здесь ступала нога любопытствующего еще до моего прибытия.

– Так вы в этом склепе тоже впервые! – хладнокровно констатировал командор.

– Ну разумеется, – согласился капрал. – Что я тут потерял? Это не входит в мои функции…

– И в сферу интересов, – покивал командор. – Как мы могли об этом забыть?

В стене справа от себя Оберт обнаружил панель из белого с желтыми потеками пластика, с помигивающими разноцветными индикаторами и сенсорной полоской. Он тут же потянулся туда пальцем. Досадливо крякнув, капрал Даринуэрн перехватил его руку на волоске от цели.

– Здесь не следует ничего трогать, – строго предупредил он. – Видите, даже я не пытаюсь. Потому что не знаю, что за этим последует. Никогда не тычьте пальцем в неведомое!

– Прекрасно сказано, черт побери! – хохотнул Руссо, замыкавший процессию.

Проход между стенами был шириной ровно в одного крупного эхайна – капрал задевал обшивку то одним плечом, то другим, поначалу старательно стряхивал серую пыль на ходу, а потом оставил это пустое занятие, – а через равные промежутки шагов этак в десять в потолке обнаруживались светильники и какие-то неприятного вида устройства, бесшумно разворачивавшиеся вслед нежданным визитерам.

– Мониторы? – спросил Оберт уже нормальным голосом.

– Не только, – веско сказал Даринуэрн. – Квантовые пушки. Система слежения, совмещенная с первичным оборонительным контуром.

– Эта ваша система часом не сочтет нас за агрессоров? – спросил Ниденталь.

– Надеюсь, нет, – сказал Даринуэрн неохотно. – Но все же ведите себя надлежащим образом.

– Это как? – с нервным интересом осведомился Руссо.

– Не совершайте резких, а также бессмысленных движений. – При этих словах капрал покосился в сторону Оберта. – Старайтесь выглядеть спокойно и уверенно. Как будто вы здесь хозяева и знаете, зачем явились. Понимаю, это трудно.

Руссо снова хихикнул.

– Даже мне, – продолжал Даринуэрн. – Надеюсь, все обойдется. По крайней мере, в предыдущий визит обошлось.

– Вас же здесь не было, – напомнил командор Хендрикс.

– Мне рассказывали, – пояснил капрал. – Это старая система, реагирующая на отчетливо демонстрируемую агрессию. Там дальше должен быть центральный пост – с него можно было отдать приказ об уничтожении вторгнувшегося потенциального противника. Будь это современная система со сканерами психоэма, от нас уже и горстки пепла не осталось бы.

– Вы нас чрезвычайно ободрили, – сказал командор невозмутимо. – Далеко еще?

– Не вижу смысла, – сердито вмешался Руссо. – Даже идиоту понятно, что нет здесь никакого пункта связи, а господин капрал морочит нам голову.

– Во-первых, я не знаю, далеко или нет, – мрачно сказал Даринуэрн. – Мне и самому уже сделалось любопытно. А во-вторых, ничего и никому я не морочу. Это действительно пункт связи. Только очень старый. Вряд ли вообще когда-либо он использовался по назначению.

Они свернули за очередной поворот и уткнулись в бронированную дверь самого внушительного вида – металлическую, в ошметках губчатого покрытия, с потускневшим, а когда-то отполированным до блеска поворотным колесом допотопного запорного устройства.

– Кремальера, – проговорил Ниденталь с уважением. – Парни, где вы все это берете?!

– Я не знаю, что такое «кремальера», – сказал капрал Даринуэрн пасмурно. – Это было построено задолго до моего и, возможно, вашего рождения. Уж как сумели.

– Сейчас нам скажут, что шифр от замка утрачен, – язвительно промолвил Руссо. – Или что механизм заело. Или…

Капрал молча взялся обеими руками за колесо и с усилием провернул его несколько раз. В недрах двери что-то заскрежетало, сама она дрогнула и тяжко, безо всякой охоты приотворилась наружу.

– Нет здесь никакого шифра, – проворчал Даринуэрн и шагнул через высокий порог.

Сейчас же вспыхнул свет, такой же неяркий, но холодный, сообщающий лицам людей мертвенную бледность.

Они оказались в тесном помещении в форме полусферы. У противоположной стены в никому давно уже не ведомом порядке громоздились приборные доски, панели с циферблатами, а почти все пространство занимал массивный пульт с дурным обилием кнопок, тумблеров и реостатов. На полу, на стенах, на самом пульте не было ни единой пылинки, если не считать тех, что плясали в спертом воздухе, занесенные из коридора.