Евгений Филенко - Объемный взрыв

– Заткнитесь, мастер-сержант, – холодно сказал капитан Лгоумаа.

– И очень жаль, что не можете, – с укоризной сказал полковник Нарданд. – Сейчас это весьма пригодилось бы. – Он окинул пеструю компанию значительным взглядом. – Господа! Великая честь для меня завершить воинскую карьеру в столь блистательном окружении.

Если в этой фразе и таилась ирония, то на недосягаемой глубине.

Эхайны молча отсалютовали. Дези, с большим трудом сознававшая, что вокруг нее происходит, как сумела воспроизвела этот незатейливый жест. Никто даже не улыбнулся.

– Мы пошли, – глубоко вздохнув, сказал Кырханг и крепко взял женщину за руку.

– Нет, – остановил его полковник. – Разве вы не поняли? Первым пойду я. Капитан и мастер-сержант – за мной следом, а штаб-сержант займет позицию на крыше. Противник наверняка где-то пристроит снайпера, было бы неплохо, если бы вы, штаб-сержант, его засекли. И уж совсем было бы замечательно, если бы нейтрализовали. А уж вы, яннарр военспец, и вы, янтайрн Дези, пойдете, когда шум боевых действий утихнет и силы противника стянутся к выходу из щели, чтобы осмотреть и пересчитать тела.

– Простите, какие тела?! – опешила Дези.

– Наши, разумеется, и противника, – терпеливо пояснил полковник. – В столь тесном и загроможденном пространстве это займет некоторое время.

– Это… это неправильно! – воскликнула Дези.

– Яннарр военспец, – сказал капитан Лгоумаа с огромным сарказмом. – Пока идет пальба, объясните милой янтайрн, что правильно в военной операции, а что нет.

– И пойдете вы, – продолжал полковник внушительно, – а точнее – побежите, не через узкий захламленный проход, а через площадь. Очень быстро. Изо всех сил – как ветер. У вас будет десять, а то и все одиннадцать спокойных минут, чтобы достичь посадочного поля «Гелелларка».

– Достичь, – угрюмо сказал военспец Кырханг. – Допустим. А что дальше?

– Продолжать движение в направлении корабля, – пожал плечами полковник. – И там уж как повезет. У меня нет планов на эту часть операции… А до той поры спрячьтесь за этими безобразными цистернами и ждите.

Он избавился от куртки, не глядя зашвырнув ее куда-то ко всем демонам, расстегнул ворот мундира и закатал рукава, обнажая мощные жилистые лапы в выцветших татуировках.

– За мной, отщепенцы! – весело сказал полковник Нарданд и, слегка припадая на правую ногу, но все же нарочито молодым, легким шагом направился к производственным корпусам.

Незадолго до начала активных действий Голиаф вызвал Носова в коридор и, деликатно зажав в углу между стеной и каким-то бесформенным кактусом в вазоне, осведомился, не нужна ли помощь. Носов с благодарностью отказался. «Ну и прекрасно, – сказал Голиаф, по лицу которого читалось, что, напротив, он видит все происходящее в самых мрачных тонах и чрезвычайно удручен этим обстоятельством. – Мера ответственности и цена ошибки тебе известны. Ты знаешь, где меня искать. Не стану торчать у тебя над душой и другим не позволю. Даже этому… как бишь его… Фаберу. Кстати, где он?» – «Занимается любимым делом», – ухмыльнулся Носов. «Наверное, упорядочивает архивы и сортирует наглядные пособия», – понимающе кивнул Голиаф и удалился.

Вернувшись в кабинет, Носов тщательно закрыл дверь. Налил себе кофе в самую большую кружку, какая только отыскалась на полках. Выкатил кресло из-за стола на середину знаменитого раритетного ковра с эллиническими орнаментами и, поерзав немного, устроился с большим удобством, спиной к окну, а лицом к увешанной картинами и графиями стене. Бросил в рот пластинку стимулятора и запил из кружки. Несколькими манипуляциями убавил свет до умиротворенного, немного вязкого полумрака и развернул перед собой просторный, от пола до потолка, видеокластер. И только тогда, проникнувшись величием момента, ощущая полную гармонию мыслей и чувств, отдал сам себе приказ к началу спасательной операции в системе Троктарк.

В кабинете, обычно пустом и тихом, сразу сделалось чрезвычайно многолюдно.

Вразнобой, каждый своим чередом, явились как мужчины, так и женщины, что для Носова с его непримиримым профессиональным консерватизмом было удивительно. Некоторые из его визитеров не принадлежали к человеческой расе. При всем том никакого столпотворения не наблюдалось, и большинство гостей даже не подозревало, что рядом есть посторонние. Каждый из них мог вполне основательно полагать себя визави вице-президента Департамента оборонных проектов.

Впрочем, некоторые персоны занимались своими делами в рассуждении, что когда понадобится их участие в обсуждении, к ним обратятся специально.

Носов не слишком-то жаловал видеоконференции, при прочих равных условиях предпочитая общение с глазу на глаз. Это внушало ему отрадную иллюзию полного контроля над собеседником: о чем тот думает, о чем, напротив, думать не желает, что скрывает – искусно или не слишком, сильно ли волнуется, лжет ли сознательно, говорит ли чистую правду… до какой степени его гнетет разговор или, паче чаяния, развлекает – такое случалось намного реже. Что это всего лишь иллюзия, прекрасно понимал и сам Носов: многие из тех, кто был вхож в обычный его круг общения, владели теми же приемами психологической защиты, что и он. Кроме того, с некоторых пор Носов перестал доверять собственным стенам, в которых мерещились ему хитроумно замаскированные следящие устройства потенциального противника. «Все это гнусная паранойя, друг мой, – говаривал в таких случаях Олег Викторович Лярниц, личный психоаналитик и большой хохмач, что в его ремесле не всегда шло на пользу. – Зрю отчетливые симптомы профессиональной деформации личности. Ботинки на улице перед зеркальными витринами еще не перешнуровываете?» – «Я не ношу ботинки, – парировал Носов, – в нашем климате больше годятся сандалии, что-нибудь вроде вьетнамок. А еще того лучше босиком. В полевых же условиях я ношу… гм… сапоги-скороходы». – «Вам необходим отдых, – тетеревом токовал доктор Лярниц, – пассивный отдых… много читать, много слушать хорошую, неагрессивную музыку… веселая компания смешанного типа с преобладанием женского пола и длинношерстных кошек… простые удовольствия и незатейливые развлечения. И никаких мыслей о работе, никаких! Желаете, чтобы я вразумил ваше руководство?» Носов не желал. Отделывался шуточками, обещал вести себя рационально. И все чаще, оставаясь в кабинете наедине с собой, ловил себя на обдумывании вопроса, где бы он сам захотел приткнуть микромониторы, дабы видеть злокозненным оком и слышать недружественным ухом все здесь происходящее.

Но сейчас наступил момент, когда видеоконференция была неизбежна. Не существовало иного способа собрать вместе и одновременно всех, кому надлежало быть под рукой.