Евгений Филенко - Объемный взрыв

«Я тоже хочу оказаться дома, – подумал Оберт сердито. – Но отныне ни одна сволочь не заставит меня считать своим домом эту жестяную тюрьму!»

– У вас ведь совсем нет планов вернуть нам свободу, не так ли? – спросил он вызывающим тоном.

Капрал Даринуэрн промолчал.

– Вы никогда нас не освободите, – настойчиво продолжал Оберт. – Мы будем заперты в этом террариуме, пока не умрем. Вы же не собираетесь однажды прекратить войну с Федерацией. И вам как можно дольше будет нужен живой щит.

– Не в моей воле решать, – сказал капрал уклончиво.

– Охо-хо, – вздохнул с непонятной досадой командор Хендрикс, нагибаясь и поднимая брошенный капралом парализатор.

– Что вы задумали на этот раз? – нахмурился эхайн.

– Корабль наш, господа, – провозгласил командор, печально улыбаясь.

– Какой корабль? – удивился Даринуэрн.

– Это образное выражение, – охотно пояснил командор Хендрикс. – Оно означает, что мы с вами поменялись ролями. Теперь мы хозяева на этой станции.

– Удивляюсь, почему вы раньше этого не сделали, – буркнул капрал.

– Раньше оружие не валилось из ваших рук.

– И это все? – спросил Оберт, с трудом сдерживая слезы. – Так просто?!

Причиной его слез была отнюдь не внезапная перемена участи. Нога как-то чересчур стремительно отошла от парализующего воздействия и теперь напоминала о себе самым жестоким образом – судорогами, жгучими мурашками по коже и невыносимой щекоткой где-то в самой кости.

– Ну хорошо, – промолвил капрал, старательно не обращая внимания на его мучения. – Допустим. Хотя для полного контроля над станцией вам понадобится еще разоружить моих людей. А у них нет приказа сдать оружие. Да я и не собираюсь им приказывать. Что вы станете делать со свалившимся вам в руки имуществом?

– Хватит врать!.. – прорыдал Оберт, корчась на траве, как подбитый футболист.

– Кто-нибудь, помогите ему! – не выдержала Клэр Монфор. – Что вы все стоите как истуканы?!

– Сейчас пройдет, – равнодушно проронил капрал Даринуэрн. – Ваш герой совершенно не умеет переносить боль.

– Я не герой! – плачущим голосом отозвался Оберт. – Сами вы… Черный Властелин! И вы снова водите нас за нос!

– Да, кстати, – промолвил командор Хендрикс. – Дирк совершенно прав. Предлагаемая вами картина нашего мира неполна или недостоверна. Вы утверждаете, что у станции нет двигательной установки. Как же тогда она покидает экзометрию для разнообразных технологических процедур и пополнения ресурсов?

– Мы находимся не в экзометрии, – подхватил ван Ронкел, – а в лимбической зоне, не так ли?

Даринуэрн открывал и закрывал рот, словно рыба на песке. Выглядел он крайне нелепо и, судя по всему, сам это сознавал.

– Я не знаю, – выдавил он наконец, побагровев от неудовольствия.

– Ах, оставьте! – прохныкал Оберт, скорее по инерции, нежели от реальной боли. Ему и впрямь стало намного легче, и теперь он просто сидел, хлюпая носом и энергично массируя больную конечность. – Мы ведь уже выяснили, что вы намного осведомленнее, чем желаете выглядеть.

– Но я действительно…

Капрал вдруг осекся и жестом потребовал тишины. Поднес к лицу браслет-коммуникатор. Его лицо очень скоро обратилось в обычную, ничего не выражающую маску. Разобрать голоса, доносившиеся из крохотного устройства, было положительно невозможно.

Затем он медленно опустил руку и произнес деревянным голосом:

– Вам придется вернуть мне оружие.

– Не в данных обстоятельствах, – веско сказал командор Хендрикс.

– Именно в данных, – капрал скорчил циническую усмешку. – У нас на борту гости. Непрошенные и не очень вежливые. Полагаю, отныне все свои вопросы вы будете задавать Истребителям Миров.

Оператор астероидного тральщика «Пиранья» Шерир мысленно призвал в помощь Дающего силу и победу, в робкой надежде, что тот окажется снисходителен к маленьким слабостям своего ничтожного создания – недаром Многократно Прощающий одно из имен его! – и бросил кости.

«Шеш-беш», шестерка и пятерка. Совсем неплохо. В особенности если учесть, что происходит это третий раз кряду.

По невыразительному лицу инспектора Ильвеса пробежала слабая тень неудовольствия.

– Как вам это удается? – медленно осведомился он.

– Удача благоволит праведникам, – ухмыльнулся Шерир.

– Удача? – инспектор поднял белесую бровь. – Возможно. Но никак не теория вероятности.

– Я знаю только теорию тяжелых механизмов и еще небесную механику в условиях слабых гравитационных взаимодействий, – прикинулся Шерир. – Чуть-чуть.

– Игральные кости, – веско заметил инспектор Ильвес, – с определенным допущением могут рассматриваться как объекты небесной механики. Но я не уверен, что вы до такой степени сведущи в этом предмете, чтобы раз за разом, в нарушение статистических законов, выбрасывать одни и те же кости…

– Уважай себя, когда так говоришь! – Шерир начал сердиться. – Мы будем играть или мериться, у кого язык длиннее?

– Да, конечно, – рассудительно согласился инспектор. – Потому что я желаю понять, в чем секрет вашего везения.

– Не причиняй боль моим мозгам, – сказал Шерир, продвигая фигуры по игровому полю. – И своим тоже. Твой ход, инспектор.

Ильвес собрал кости в стакан. Затем для чего-то высыпал на ладонь и, сосредоточенно хмурясь, взвесил.

– Что это значит? – начал вскипать Шерир. – Ты меня мошенником считаешь?! Если ты с ног до головы в белом, это не значит, что ты самый лучший в мире!..

– Не хочу никого подозревать, – проговорил Ильвес. – Но, кажется, я понимаю, отчего у вас столь неоднозначная репутация. Надеюсь хотя бы, что как специалист вы на что-то годитесь.

– Эй, расслабься! – Шерир осерчал нешуточно. – Умей проигрывать с достоинством! Или найди себе подобного, чтобы говорить ему такие обидные слова…

Инспектор Ильвес проигнорировал его эмоциональную речь, старательно ощупывая кости длинными тонкими пальцами с раздражающе ухоженными ногтями.

– Очевидно, что у одной кости искусственно утяжелена грань «пять», а у другой – «шесть», – рассуждал он вслух. – Отчего же тогда у меня выпадает что угодно, только не этот ваш… «шеш-беш»?!

– Я устал от твоего голоса! – вскричал Шерир. – Ничего там не утяжелено, ты просто неудачник и не способен к серьезной игре с сильным соперником!

Инспектор быстро окинул его косым взглядом.

– Вы должны понимать, господин оператор Сайяд, что если я поставлю перед собой задачу выиграть, то непременно выиграю. И вы не оставляете мне выбора.

Неприятно усмехаясь, он метнул кости на игровое поле.

Шерир открыл рот, чтобы сказать еще какую-нибудь обидную колкость, и забыл закрыть.

Обе кости, прокатившись по полю, встали каждая на ребро между «пятеркой» и «шестеркой». И застыли в этом весьма неустойчивом положении как влитые.