Евгений Филенко - Пламенная кода

– Собственно, это я и имел в виду, – усмехнулся Диридурн. – Вам предстоит тягостный период адаптации к реалиям грубой и незатейливой жизни Эхайнора. Надеюсь, вы не подцепили опасный вирус человеческого гуманизма?

– За меня можете быть спокойны. Я неплохо вакцинирован воспитанием и образованием. Это позволяет мне видеть изъяны в их гуманистической доктрине и быть персистентным к ее преимуществам. Для меня, эхайна, навсегда останется непонятным, как Федерация могла оставить своих граждан в заточении на столь долгий период. Люди не единожды объясняли мне, в чем причина. И они были вполне убедительны. Но их аргументация находится в иной парадигме… Поэтому я легко вернусь к привычному образу жизни. Надеюсь, Аквондакуррский университет еще благоденствует?

– И процветает, – кивнул научный офицер. – И место на кафедре сравнительной антропологии все так же зарезервировано за вами.

– Иное дело солдаты, – продолжал доктор Сатнунк. – С их простыми, невзыскательными нравами. С их внушаемостью, восприимчивостью к чуждому влиянию. Согласитесь, нелегко сохранить здравость рассудка, когда вокруг все тебе улыбаются, дерзко игнорируя то обстоятельство, что ты конвоир и по сути смертельный враг. Никто ни на кого не возвышает голоса. Никто ни с кем не ссорится, разве что по пустякам, и уж ни при каком повороте событий не хватается за оружие. Все удручающе умны и образованы, и при этом не тычут тебе своим интеллектуальным превосходством в нос. Все добры, деликатны, и снисходительны. И это удушающе теплое одеяло доброты и приязни не имеет границ, оно накрывает и тебя, обычного эхайна с периферии… с которым всегда обращались как с тупым зверьем, который вырос в трущобах и в армию пошел затем лишь, чтобы не сдохнуть от голода, болезней или ножа в зловонной подворотне.

– Насколько я представляю положение вещей, – заметил Диридурн, веселясь, – персонал станции подбирали отнюдь не из законченного отребья, вроде каких-нибудь там сарконтиров…

– Разве это что-то меняет? – пожал плечами доктор Сатнунк.

– Возможно, в проекте «Стойбище» с самого начала была допущена ошибка, – задумчиво произнес Диридурн. – Неверно было давать этелекхам шанс сохранить привычные социальные связи. Следовало бы стереть их до основания. Никаких домиков с удобствами. Никакого синего неба над головой и плодоносящих растений с цветочками. Никаких развлечений. Никаких сборищ и публичных просмотров федеральной хроники. Никакого секса. Никаких интеллектуальных игр. И, разумеется, никаких контактов с охраной. Один на всех барак, не слишком просторный, без горячей воды и отопления. Чтобы всегда темно, сыро и холодно. Кормить раз в день, какой-нибудь протоплазмой с отвратительными на вкус витаминными добавками. За всякое нарушение – наказывать хоксагами. Перечень нарушений, от разговоров вслух до прямого взгляда в глаза, прилагается. Простой способ кого угодно в кратчайший срок привести к скотскому состоянию. А какую опасность может являть собой запуганный полуголодный скот?

– Вы действительно научный офицер? – испытующе осведомился доктор Сатнунк.

– Уж будьте покойны! – хохотнул Диридурн.

– Хорошо, что таких, как вы, близко не подпустили к проекту… Скот имеет обычай скоро вымирать. А перед тем, как окончательно оскотиниться, в зависимости от степени психологической ригидности, всякое мыслящее существо способно бунтовать. Вы, верно, знаете, что время от времени происходит в каторжных поселениях той же Анаптинувики?

– Еще бы!

– Тогда вам стоило бы хотя бы поверхностно ознакомиться и с историей человечества. Она богата событиями, перед которыми мятежи в каком-нибудь Майртэнтэ покажутся деревенским пикником на лужайке. Даже здесь люди практически с голыми руками трижды – трижды! – были близки к тому, чтобы захватить контроль над «Стойбищем». Нам просто везло, что они не доводили начатое до конца, и всякий раз это стоило громадных усилий по ментокоррекции… Кстати, если вы не в курсе… сейчас они снова взбунтовались.

– Я знаю, – сказал научный офицер. – А вы-то знаете, что на сей раз у них есть реальный шанс?

– Догадываюсь, – сердито сказал доктор Сатнунк. – Иначе вас бы здесь не было… Так вот, если вы еще не поняли. Цель проекта была не только и не столько в том, чтобы сохранить популяцию заложников как можно дольше. Ваш вариант этого не предусматривает вовсе… Мы получили уникальный шанс изучить этелекхов в естественной среде, на расстоянии вытянутой руки, практически изнутри. Формализовать их психологию, исследовать механизмы сознания, неразрушающими методами вторгнуться в их мозг… Это главное, это наука. Это единственное, что имеет значение, чему стоит служить и приносить жертвы. И даже если кто-то из подвернувшейся солдатни заболеет вирусом гуманизма – хотя я бы поостерегся назвать убедительно доказавшую свое преимущество доктрину «вирусом»! – что ж… это расходный материал, который всегда можно списать по статье «мученики науки». А вы тут несете какую-то милитаристскую чушь про бараки…

– Что поделать, доктор, – Диридурн с притворным сожалением развел руками. – Моя специализация – математические методы, а ничего нет более чуждого идеям гуманизма, нежели точные дисциплины.

– Никогда не любил математику, – заявил доктор Сатнунк. Обратившись к копавшимся возле гравиплатформы матросам, он сказал: – Идемте, янрирры, – и первым двинулся к выходу.

Плуууп!..

Прозрачная стена вспучилась прямо перед его лицом и осела бесшумными брызгами. Доктор отшатнулся, прикрывшись рукавом. Навстречу ему стремительно и беззвучно прянули длинные ломкие тени, словно бы составленные из разрозненных серых пятен. Двигались они неестественно быстро и на ходу сливались со всем, возле чего оказывались, будь то стена, перегородка, выпотрошенный сейф… Скребущий, неживой голос потребовал:

– Бросить оружие! Выйти на свет!

Доктор Сатнунк, слегка задохнувшись, повиновался. Собственно, он и так был на свету и без оружия.

Матросы позади него решили иначе. Изрыгая черную хулу, они пустили в дело свои скерны.

С оружием что-то было не так. Скерны чихали, содрогались, но даже слабейшей искорки не вырвалось из раструбов. Отчаявшись, матросы взяли их наизготовку на манер дубин.

«Вот идиоты», – подумал доктор Сатнунк, падая ничком и закрывая голову руками.

Один раз на него даже наступили. Он не издал ни звука.

И вдруг осознал, что следующий этап его биографии может ему не понравиться.

Перед тем, как зажмуриться, он увидел прямо напротив себя ухмыляющуюся суконную рожу Диридурна. Научный офицер валялся рядом, он явно не выглядел застигнутым врасплох.

Не обращая внимания на испускающих воинственные вопли матросов, тени метнулись к саркофагу…