Захар Петров - Чистилище

- Народ Муоса должен обрести единую волю и слиться в единое существо, стать отважным бойцом, которому не страшны никакие испытания. Но я спрашиваю у вас, какие шансы у бойца, у которого переломаны пальцы, отсутствует глаз, разбито колено и гниёт печень? И боец ли это вообще? Ответ однозначный – нет! Но пока что Республика похожа именно на такого бойца: среди нас много увечных, инвалидов, отживших своё немощных стариков, слабоумных. Они не трудятся! Они не трудятся в силу своей немощи или же симулируя немощь. И мы вынуждены отобрать кусок от наших детей и дать этим трутням. Да, древние когда-то могли себе позволить содержать и такой балласт, но мы находимся в других условиях и должны отбросить этот показной сентиментализм и принять это нелёгкое и поэтому героическое решение. Сжав зубы, через боль, мы должны вырезать на теле нашего народа эту опухоль! И помните: опухоль разрастается и если её вовремя не вырезать, сожрёт всё тело. Посмотрите: мутанты и слабоумные рожают детей, которые порою становятся ещё страшнее своих родителей; больные разносят заразу; и все они вместе своим видом разлагают общество, усугубляя и без того полудепрессивное состояние большинства наших граждан. Кто-то здесь думает, что это жестокий закон! А я вам отвечу, что жесток тот, кто проголосует сегодня «против», обрекая тем самым на долгую и мучительную гибель свой народ. Этот закон является актом высшего милосердия и прежде всего к тем, в отношении кого он направлен. Посмотрите на тех, о ком мы сейчас говорим? Хотели ли бы вы себе такую судьбу, как у них; хотели бы себе такой жизни? И разве это жизнь? Этот закон избавит от страданий этих несчастных. И не надо спрашивать себя, хотят ли они этого, пытаясь тем самым идти на поводу у упрямых человеческих инстинктов. Мы должны принять это решение за них, как мы решаем за наших детей, боящихся прививок и не желающих пить горькое лекарство!

Каждое слово впечатывалось в головы депутатов. Всё: слова, тембр голоса и манера выступления Советника, свет в зале, нахождение депутатов в креслах, а инспекторов на табуретках, - всё это было скрупулёзно просчитано с тем, чтобы даже те депутаты, которые пришли сюда с твёрдой решимостью голосовать «против» поменяли своё мнение к концу выступления Советника, сразу же после которого будет голосование. С видом человека, уставшего от непосильной ноши и сделавшего всё от него зависящее, Советник заканчивал выступление и совершенно равнодушно, как не значащее ничего обстоятельство добавил чуть приглушённым голосом:

- Я понимаю, что у многих из присутствующих здесь есть близкие, которые подпадают или могут подпасть под закон, проект которого поставлен сегодня на голосование. Поэтому, чтобы сохранить объективность вашего решения, Инспекторатом инициирована и внесена в проект поправка о нераспространении закона на членов семей Инспектората и Парламента... У меня всё – прошу голосовать за проект закона с учётом внесённой поправки…

Депутаты подняли вверх руки с белыми карточками, означавшими «за»: кто-то уверенно и быстро»; кто-то после того, как осмотрелся по сторонам и увидел белое большинство; кто-то держал карточку робко – полубоком и невысоко, закрыв её большую часть ладонью, как будто пытаясь так уменьшить своё «за». Только два делегата от партизанских поселений подняли чёрные карточки.

- Закон «О принудительной эвтаназии и чистоте генетических линий» прошу считать принятым, - спокойно, как должное, констатировал Советник. – Спасибо всем за работу. Члены Инспектората, прошу остаться для обсуждения деталей реализации принятого Закона, откладывать это незачем. Депутаты, не забудьте зайти за денежным довольствием в кассу, там же получите прокламации о порядке разъяснения данного законодательного нововведения в поселениях. Психологическая служба Инспектората потрудилась над тем, чтобы вам можно было правильно и доступно разъяснить его массам.

- Всем оставаться на местах!

Уже поднявшиеся с мест депутаты и инспектора удивлённо смотрели на входивших в помещение следователей, втолкнувших сюда двоих обезоруженных армейцев-охранников, до этого дежуривших на входе.

- Прошу садиться всех на свои места, - громко произнёс Второй Следователь, - направляясь к Советнику.

- Что здесь происходит? – спросил Советник, медленно доставая красивый двуручный меч из заплечных ножен.

- Именем Республики! Советник Главного Администратора вы арестованы по обвинению в многочисленных нарушениях Конституции Республики и Закона Республики: убийствах мирных граждан, провокации войны, создании и поддержании деятельности нелегального военного формирования под кодовым названием «Чёрная Пятёрка», воздействии на процесс расследования, выразившемся в вербовке и руководстве необъективным расследованием Начсота и Первого Следователя, присвоение себе власти Главного Администратора. Учитывая сложность дела, обвинение будет сформулировано по окончании расследования, а теперь сдайте оружие.

Второй Следователь, слегка покручивая мечами, приближался к Советнику, стоящему в самурайской стойке и не проявлявшего ничем намерения сдать оружие. Сквозь зубы он процедил:

- Вы даже не подозреваете, с кем вы связались. Вам всем конец, вы просто трупы… Если разоблачат – убей себя, убей себя, убей себя…

Советник сильно резанул себя по шее, хлынула кровь и он завалился на пол, лицом вперёд, повалив трибуну. Кто-то из женщин-депутатов закричал. Только присутствие следователей сдерживало парламентариев и инспекторов от интуитивного порыва бежать из этого помещения.

6.

- Именем Республики! Старший инспектор-психолог, вы обвиняетесь в многочисленных нарушениях Конституции Республики и Закона Республики; превышении служебных полномочий; причинении вреда здоровью и убийствах путём психологического воздействия; присвоении власти Главного Администратора Республики; опосредованного через иных должностных лиц Республики убийствах мирных граждан; провокации войны; создании и поддержании деятельности нелегального военного формирования под кодовым названием «Чёрная Пятёрка»; распространение клеветнических поселений и уничтожении жителей поселения Монастырь; воздействия на процесс расследования, выразившемся в вербовке и руководстве необъективным расследованием Начсота и Первого Следователя. Учитывая особые обстоятельства, приговор будет приведён в исполнение немедленно, а окончательно сформулирован после приведения в исполнение… Но сначала ты, Жанна, расскажешь мне всё с самого начала и до конца.

- А почему ты уверена, что я буду тебе всё рассказывать?

- Я уверена в этом, Жанна, потому что была у тебя хорошей ученицей. Я чувствую тебя, инспектор-психолог, как будто сижу внутри тебя. Ты специфический человек, в какой-то мере психический мутант, а может быть и в самом деле – мутант. Тебе ведь не нужны не материальные блага, не власть сама по себе, не восхищение толпы. Единственное, что тебе доставляет наслаждение, это властвование над человеческими душами. Ты всё время демонстрировала кому-то невидимому: «Вот как я могу!». И всё таки, чем виртуозней становились твои навыки, чем больше были твои способности и масштабней успехи, тем более ты нуждалась в ком-то реальном, кто бы оценил твои творения. Но ты была одинока: вокруг были либо чужие либо твои психологические рабы, которые не способны были ничего оценить. Единственным человеком, перед которым ты во всей красе старалась показать свой мастер-класс, была я. Но продемонстрировать ты могла мне, по понятным причинам, лишь кусочек обширной панорамы. А теперь, когда жить тебе осталось совсем чуть-чуть и впереди новых побед у тебя уже не будет, ты со спокойной душой можешь явить мне всё сотворённое тобою. Надеюсь, я в твоих глазах достойный зритель, слушатель и ценитель твоего мастерства? Я уверена, что ты не сможешь себя заставить уйти из жизни так и не рассказав мне всего.