Игорь Негатин - Право остаться

Два больших топора на длинных топорищах, плотницкий топор, колун, две или три пилы, разная инструментальная мелочовка вроде коловорота и прочих мужских игрушек. За все эти железки платил я, хоть Марк и пытался внести свою долю. В конце концов, Брэдли не обязан нести расходы, которые связаны с далеко идущими планами Влада Талицкого.

Тем не менее за дробовик заплатил Марк и сказал, что он ему нравится. Хорошее ружье, мне тоже пришлось по вкусу. Двустволка двенадцатого калибра с английским ложем. Для нее был закуплен запас пороха, дроби и приличное количество гильз и капсюлей. Ну и машинка для снаряжения с набором инструментов.

– Лыжи…

– Нет, – покачал головой Марк.

– Почему? Выглядят неплохо.

– В Форт-Россе их делают гораздо лучше. От этих у тебя ноги отвалятся после пяти-шести миль!

– Ты уверен?

– Абсолютно! Русские знают толк в этом деле.

– Ну смотри, тебе лучше знать.

– Слушайся дядю Брэдли и…

– И проблемы тебе обеспечены!

– Не зли меня, Талицкий!

– Да, сэр! – усмехнулся я, и на этом спор о нашей экипировке был почти закончен, если не считать небольшой словесной потасовки, возникшей при обсуждении сортов трубочного табака. Да, купили. Нет, курить я так и не бросил.

Все наши покупки были упакованы в два деревянных ящика, опечатаны и отправлены в порт, где их погрузят на пароход, следующий на русскую территорию. Билеты мы купили прямо здесь, и влетело нам это удовольствие в сто пятьдесят марок за двухместную каюту второго класса. Еще пятьдесят марок содрали за провоз багажа. Надо заметить, что, не окажись у меня документов, удостоверяющих личность, мне пришлось бы плыть третьим классом! Как оказалось, пограничная стража довольно серьезно относится к своим обязанностям, третий класс трясут как грушу, и, по словам Марка, нередки случаи, когда пассажир, который чем-то не приглянулся офицеру, не получал разрешения сойти на берег. Взяток таможня не берет, на слезы и мольбы не реагирует. Ну это так… к слову.

– Никогда не понимал женщин… – тяжело отдуваясь, сказал Брэдли, когда мы выбрались из торгового центра и направились в сторону гостиницы.

– Что именно тебе непонятно?

– Какое удовольствие может быть в бесконечном хождении по магазинам?

– Увы… Это и правда загадка.

Спустя двое суток мы погрузились на двухмачтовый колесный пароход и попрощались с Вустером. Пароход «North Star» оказался вполне приличной лоханкой. Все, что можно было покрасить, – покрашено; все, что можно было надраить, – сияло, а все оставшееся было начищено и содержалось в образцовом порядке. Как оказалось немного позднее, нам и здесь повезло! Некоторые пароходные компании держали на этих трассах такие развалюхи, что на них и смотреть было страшно, а не то что плавать.

Каюта… Обычная, второго класса. Две койки с бортиками по краям, чтобы не вывалиться при качке, полукруглый столик, несколько вместительных рундуков и зеркало в деревянной раме. За узкой дверцей был закуток, который можно считать туалетной комнатой. Гальюн, бронзовая раковина и высокий шкафчик с чистыми полотенцами. Что еще… У двери толстая лента с кистью, для вызова стюарда. Жить можно.

Само плаванье не запомнилось. Лучшее средство от безделья – сон, но это удовольствие быстро утратило свою привлекательность. Разглядывать далекие берега тоже надоело, и мы отъедались, играли в карты или чистили оружие, рассказывая друг другу разные истории из жизни. Как вы понимаете, большую часть времени рассказывал Марк Брэдли. О чем именно? Как вам сказать… О стычках, перестрелках, охоте и рыбалке. Обычная мужская болтовня, не подкрепленная горячительными напитками.

Однажды утром я услышал, как открылась дверь в каюту, и послышалось привычное бурчание Марка, который напевал какую-то ковбойскую песенку. Судя по довольному виду, он уже успел позавтракать, выпить чашку кофе и даже покурить.

– Еще спишь?

– Уже нет, – сонно отозвался я. – Что нового?

– Нового? – переспросил он и усмехнулся. – Добро пожаловать на русские земли, сынок!

– Уже приплыли? Наконец-то!

– Не приплыли, а дошли! Вставай, лежебока, за бортом – Mihailovka.

– Алекс Талицкий… – протянул офицер пограничной стражи, изучив поданную мной бумагу.

Молодой парень, лет двадцати с небольшим. Тонкие, ухоженные усики и румяное от мороза лицо. Одежда… Вы знаете, его наряд как-то не запечатлелся в моей памяти. Осталось общее, но, увы, размытое впечатление. Судя по всему, в тот момент я здорово волновался, и мне было совершенно неинтересно разглядывать детали его мундира.

Запомнился только знак пограничной стражи, изготовленный из позолоченной бронзы, да и то лишь потому, что выделялся своим блеском на фоне черного двубортного полушубка. Знак носили на левой стороне груди. Это бронзовый щит с изображением поднявшихся на дыбы геральдических животных – медведя и волка, которые передними лапами удерживали двухлезвийную секиру.

– Александр, – уточнил я.

– Извините, но здесь написано «Алекс Талицкий», – невозмутимо ответил он и еще раз посмотрел на мой патент. Сверил, надо понимать, описание внешности с реальностью. Не найдя каких-либо несоответствий, офицер благосклонно кивнул и задал следующий вопрос: – Прибыли по делам или частным образом?

– Можно сказать, что по семейным.

– Куда полагаете направиться?

– Для начала планирую посетить Форт-Росс, а там… как карта ляжет.

– Понимаю… Порядок пребывания в нашем поселении знаете?

– Нет… – Я даже слегка растерялся.

– Ничего особенного! – Он улыбнулся.

– Где можно с ним ознакомиться?

– Я думаю, вы запомните. Запрещено шуметь после десяти часов вечера, стрелять в черте города и нельзя задерживаться в Михайловке дольше чем на одну неделю. Разумеется, если вас не задержат дела, болезнь или не испортится погода.

– Вот как…

– Увы! Людей прибывает много, и мы вынуждены ввести это ограничение.

– Да, конечно. Я полагаю, что мы с другом уложимся в недельный срок.

– Тогда не смею вас задерживать! Если решите, – он усмехнулся, – выйти на «охоту», то не забудьте выкупить сыскную грамоту.

– Простите? – не понял я.

– Так называется патент охотника за головами.

– Всенепременно.

– Не смею вас задерживать!

– Спасибо…

– Добро пожаловать на землю Российской империи, господа. – Пограничник козырнул и перешел к другой группе пассажиров.

– Неделя – это еще ничего, – хмыкнул Марк, когда я передал ему разговор с офицером.

– Тогда почему ты ухмыляешься?

– Раньше здесь был не только пограничный пункт, но и продовольственный.

– В смысле?

– Все прибывающие были обязаны иметь при себе определенный запас продуктов. Если такого запаса не было, то их отправляли обратно в Вустер.