Юрий Моралевич - Новые крылья (Сборник)

— Стыд какой, — прошептал Яков Ивану. — Старого человека и на такую работу поставили. Не могли по годам полегче найти.

Старик заметил бросившегося к нему юношу, и его смуглое лицо словно осветилось изнутри, помолодело лет на двадцать. Он приветственно поднял руку в коричневой смазке и радостно крикнул:

— Виктор! Мой юный друг! Я снизу осмотрел механизмы и электронную схему во время действия пресса. Сам отрегулировал следящие устройства и привод. Все работает отлично!

Юноша произнес:

— Это счастье! Огромное счастье. А к вам гости. Это люди из прошлого, о которых я сообщил по видеофону.

— Рад встрече! — приветливо улыбнулся старик. — Вы для нас — настоящая научная загадка. Считал фантастикой, но факт передо мной. Однако уверен, что и это разгадают энтузиасты науки. Но представьте и меня, Виктор.

— Прошу прощения, — смутился юноша. — Перед вами, друзья, президент Академии индустрии Яков Лунин. Он уже в двадцать лет получил ученую степень, дающую право на трудные творческие работы.

— Позвольте, — удивленно прервал Яков. — Ведь это меня зовут Яков Лунин.

— Неужели? — совсем развеселился ученый. — Интересное совпадение. Возможно, я имел честь познакомиться со своим прапрадедом, который моложе меня втрое. Не вы ли тот русский токарь, который к тридцати годам выполнил сто восемьдесят годовых норм?

— Нет, — застенчиво выговорил Яков.

— А приятно такого предка иметь, — задумчиво промолвил президент академии, — хотя в наше время уже нет токарей, все детали прессуются вот в таких машинах. Но простите меня, — спохватился знаменитый ученый, — я опять полезу в нижние камеры пресса. Там мои помощники дожидаются.

Академик сделал приветственный жест и исчез в темном люке под фундаментом пресса. Яков растерянно посмотрел на улыбающегося Виктора и покачал головой:

— Так это и есть тот самый великий ученый?

— Конечно! Это прославленный герой труда, мы все гордимся им. Ведь именно такие люди, не щадя себя, трудятся над тем, чтобы труд остальных стал легким и здоровым, чтобы исчезли страшные профессиональные заболевания и жизнь была радостной, как песня юности! И не удивляйтесь, что ему приходится иной раз в такой грязи работать. В ваше время крупнейшие ученые тоже не боялись попачкать руки. Это благородная грязь великого творческого труда. Так работали Менделеев, Ломоносов, Зелинский, Туполев, так будут работать ученые всегда.

— Понимаю, — кивнул Яков, не отводя взгляда от люка под фундаментом. — Теперь как следует понимаю. Такая тяжелая работа действительно большое счастье, за которое стоит бороться.

После дня, полного удивительных впечатлений, Иван стал уговаривать Якова вернуться.

— Ты пойми, что сейчас там творится. Исчезли из тоннеля два человека неведомо куда. Вся страна волноваться будет.

— Не будет, — отрезал Яков. — Вот проедем сейчас обратно по времени и остановимся точно на секунде своего отъезда сюда. Значит, мы пробудем в отсутствии ноль времени. Садись! Проедем, убедишься — и сейчас же обратно. И Виктор тоже не заметит нашей отлучки. Остановись, мгновенье, ты прекрасно! — продекламировал Яков и осторожно нажал рычаг.

Уже в туманном мерцании короткого пути по годам ему пришла в голову тревожная мысль, что нужно было машину доставить обратно из комнаты в тоннель и оттуда начать возвращение. Иначе… Но стрелки на циферблатах, замедляя свое движение, уже приближались к нужному месяцу, дню, часу, минуте, секунде… Будь что будет!

Яркий свет ослепил друзей. Лица их обожгло жарким дыханием раскаленного добела металла. Машина времени загрохотала по стальным валкам вслед блюмсу, [3] Блюм, блюмс, блум (англ. bloom) — полупродукт металлургического производства, представляет собой стальную заготовку квадратного сечения, полученную из слитков прокаткой на обжимном стане, которая поступает в дальнейший передел на чистовые станы. (Примечание С. П.) который втягивался прокатным станом.

— Прыгай! — отчаянно закричал Яков и кувырком покатился в сторону, подальше от страшной пасти блюминга.

— Яша, жив? — раздался с другой стороны голос Ивана.

— Жив! — откликнулся Лунин. — А что с машиной?

— Не знаю, пойдем искать.

Чудесную машину времени друзья разыскали, пройдя почти километр, в самом конце цеха. Но какой она имела вид!

— Прокатали! — огорченно сказал Яков.

— Прокатали, — унылым эхом откликнулся Иван.

Перед ними на стопе остывающих стальных листов лежал лист необычного вида — дырявый, рубчатый, прокатанный из обломков бронзы, стали и различных сплавов. Все остальное превратилось в мельчайшую стеклянную пыль, развеянную по цеху.

Не будем рассказывать о том, как друзья объяснили свое исчезновение из тоннеля и появление в прокатном цехе завода на другом конце столицы. Остатки машины времени взяли для изучения в Академию наук, затем сдали в музей. Но Яков Лунин и Иван Зуев сумели ее создать заново. Окончив вечерний институт, они изобрели такой подземный комбайн, что в настоящее время по выполненной ими работе находятся уже в XXII веке.

Продолжая трудное дело создания новых машин, Яков Лунин говорит улыбаясь:

— Очень хочется снова встретить моего праправнука. Но Иван своими новыми идеями так разогнал машину времени, что боюсь, как бы не пролететь дальше в будущее.

Судя по всему, эти слова не лишены основания. Иван Сергеевич, один из старейших прорабов Метростроя, рассказал мне эту удивительную историю после осмотра нового «подземного комбайна» — чудесной машины будущего. Огромная производительность этой машины действительно позволяет ей «глотать» десятилетия.

— И вы уж извините меня, старика, — усмехнулся Иван Сергеевич. — Путешествие на машине времени я придумал. Но будущее наше представляю себе именно так. Хотите спорить?

Спорить я не стал. Старик, пожалуй, прав.

Кто первым полетит на Луну? Вчера еще об этом ежечасно спорили. А сегодня утром радио сообщило, что этим человеком будет один из самых молодых испытателей реактивных самолетов комсомолец Иван Андреев. Люди с волнением хватали в киосках свежие газеты, разглядывали его фотографию.

— Такой молодой? Совсем еще мальчишка!

Андреев сам не верил своему счастью. В тот же день ему приказали прибыть на ракетодром, чтобы начать ознакомление с новым космическим кораблем. Правда, тут ждало его немалое разочарование. Председатель Комитета космонавтики, приняв Андреева в новом здании перед входом на ракетодром, с удовлетворением оглядел небольшую тренированную фигуру Ивана и сказал:

— Учтите, что посадки на Луну не будет. Вам предстоит облететь Луну на высоте трех тысяч километров.