Галина Гончарова - Средневековая история. Цена счастья

– Ляля, свой!

Псина легла, показывая всем видом, что никакой это не свой, но, если уж хозяйке угодно, она пока потерпит.

– Ты стала такой взрослой, девочка моя!

– Ага, Лиля тоже так говорит. Пап, а это – Ляля.

– Ляля?

Имя, по мнению Джеса, не слишком подходило здоровущей серой зверюге. Вот Живодерка или Кошмар было бы намного удачнее.

– Ага. Мне ее Лиля подарила! Красавица, правда?

– Лиля?

– Ну мама!!!

– Мама?! – Джес не ожидал, что его ребенок станет называть матерью постороннюю женщину.

– Твоя жена, Лилиан, моя мама.

– Миранда, а ты помнишь, что она тебе не родная? – осторожно уточнил Джес.

Девочка фыркнула.

– Не та мать, что родила, а та, что вырастила. Я первую маму и не помню. А Лиля хорошая. И мы по тебе скучали.

– Я тоже. Мири, я тебе подарки привез…

Мири радостно взвизгнула и ринулась к сундуку, на который указал отец. Минут через пять она сообщила:

– Пап, а мы все это делаем! Ты знаешь?

– Знаю. Тебе это не нужно?

– Пригодится в хозяйстве. Или в приданое пойдет.

Джес чуть не поперхнулся.

– Папа, ты на бал пойдешь?

– Пойду. А мама?

– Тоже пойдет. Я точно знаю. Только пока не знаю в чем. Она костюм не готовила, хотела у ханганов что-нибудь взять…

Джес кивнул.

– А как я выгляжу, малышка?

Мири присмотрелась. Обошла вокруг отца. И поморщилась:

– Папа, от тебя пахнет.

Джес недоуменно втянул носом воздух. Да, наверное… путешествовал же на палубе вирманского корабля, да и переодеться не во что было. Но не так уж и сильно от него пахнет.

– А…

– Папа, мыться надо хотя бы раз в день. Каждый день. А одежду стирать почаще, – выдал ребенок. – Ты меня не испачкал? – Миранда осмотрела себя. – Вроде нет. А то Марсия ворчать будет.

– Марсия?

– Наша портниха. Она вечно ругается, если я в новых нарядах куда-то влезу.

Интересно, кто это позволяет себе ругать виконтессу?

– Тебя? Кто она и кто ты?

Миранда сдвинула брови.

– Она – человек. Который тяжело трудился, чтобы сшить для меня одежду. А я ее порвала или испачкала… разве это хорошо?

– И что? Ты виконтесса…

– Виконтесса – не значит свинья, – отрезал любимый ребенок, нокаутируя папочку.

– Я только что с корабля.

Миранда задумалась ненадолго.

– Я могу попросить слуг, чтобы они принесли тебе ванну и чистую одежду.

– Одежда у меня здесь есть.

– Но не на грязное же тело ее надевать? Ты посиди отдохни, а я пока распоряжусь.

Джес кивнул. Миранда вылетела за дверь. Благородный граф почти упал в кресло и перевел дух.

Нет, кто тут сошел с ума?

Он, Миранда, мир?

Минут через пятнадцать в дверь постучали, и несколько лакеев вкатили в комнату большую бочку. Установили и принялись таскать воду.

Когда бочка-ванна была наполнена, на смену мужчинам явились две служанки, которые, хихикая, помогли благородному графу раздеться, утрамбоваться в ванну – и принялись его тереть. С шуточками, скользя шаловливыми пальчиками там, где не надо бы…

– Что тут происходит?! – разнесся по комнате звонкий голос Миранды.

– Э-э-э… – замялся Джес.

– Пошли вон! – рявкнула Мири вполне по-взрослому.

Служанки подобрали подолы и скрылись за дверью. Миранда смерила отца укоризненным взглядом.

– Полагаю, они зашли сюда совершенно случайно. Купайся. А я пошла к Анжелине и Джолиэтт.

Джес поморщился. Нет, ну надо же так попасть. Главное, чтобы дочка об этом жене не рассказала. Очень некстати будет, если Лилиан обидится на такие мелочи. С ума сойти! Его ребенок – и так держится, так распоряжается… Да неужели это результат воспитания его жены?

Хотя… Он ведь тоже дочь воспитывал, правда? Скорее всего, Миранда проявила качества, унаследованные от отца. Да, именно так, и никак иначе.

Джес вымылся и принялся одеваться. Бал?

Отлично!

Ханганы, говорите?

Если его величество в ней так заинтересован, лучше не лезть на рожон. Да, Джерисон был вспыльчив, высокомерен, он ни в грош не ставил тех, кто ниже его, – но дураком он не был.

Сначала разведка.

Потом действия.

Бал-маскарад. Приглашенные приходят в масках и маскарадных костюмах. Все браслеты и знаки, указывающие на статус, снимаются на это время.

Танцы, вино, флирт, веселье… Эдоарду это нравилось. Когда он был молодым, они с Джесси обожали эти балы. На них они могли быть свободными. Сейчас пусть развлекаются дети.

Сам он танцевать не собирался, и для него была оборудована ложа. Удобные кресла, стол с закусками, свечи, создающие приятный полумрак… Отсюда он мог наблюдать почти за всем залом.

Сегодня к нему присоединится еще и его величество Гардвейг. Да, это против протокола, по которому королевское общение должно обставляться множеством церемоний. Но… кто смеет спорить с королем? С двумя королями? Тем более что их величества собираются породниться, оба будут в масках, оба не возражают поболтать, оба не могут танцевать… у них много общего.

Да и вообще, если Эдоарда с кем и связывали дружеские отношения – ну насколько таковые возможны между королевскими особами, – то только с Гардвейгом.

У обоих – нелюбимые жены. Только Гард оказался сильнее, да и короля-отца лишился слишком рано, воспитывать было некому. Мальчишкой остался на престоле, вот и пришлось выживать. Эдоард искренне сочувствовал Гардвейгу, когда у того не было сыновей. Сейчас же, когда Милия родила ему уже трех мальчишек, был только рад за соседа. Род не прервется. Это – главное.

Эдоард удобно устроился в кресле. Тахир дин Дашшар встал за его спиной, но Эдоард указал ему на стул в углу.

– Считайте, я разрешил вам сидеть в моем присутствии сегодня. Бал будет долгим, мне не нужно, чтобы вы к концу его с ног падали.

– Как прикажете, ваше величество.

– Полагаю, графиня появится чуть позднее?

– Она прибудет вместе с ханганами, ваше величество.

Уже три коронованные особы. Почти. Амир Гулим не король, он только принц, но может стать и королем. Надо налаживать контакты… Идеальным вариантом было бы выдать за него кого-нибудь из принцесс. Анжелину или Джолиэтт…

Иная вера? Это не имеет никакого значения, когда речь идет о благе государства.

В будущем союз Ативерны, Ханганата и Уэльстера может заставить считаться с собой даже стервятников с Лориса. А то и повычистить их гнездо. Почему нет?

В ложу вошел Гардвейг. Удобно устроился в кресле, покосился на Тахира, небрежным жестом отослал свиту.

– Ваше величество.

– Ваше величество.

Короли приветствовали друг друга легким наклоном головы. Улыбнулись из-под полумасок.

– Как ваше самочувствие, друг мой?

Эдоард чуть опустил ресницы.

– С тех пор как Тахир Джиаман занялся моим здоровьем, я чувствую себя намного лучше. А как ваша нога?

– Полагаю, мне стоит попросить у вас разрешения и пригласить вашего лекаря. – Гардвейг чуть усмехнулся.