Галина Гончарова - Средневековая история. Цена счастья

Больно? Нет. Просто противно.

Почему у прекрасного принца обнаруживаются столь неприглядные черты? И что тогда ждать от Ганца?

Лиле хватило выдержки, чтобы дойти до дома и пройти в свои покои с истинно королевским достоинством.

Разревелась она, только закрыв дверь на все замки.

«Чертовы гормоны!!! И вовсе это не любовь! И мне не больно!!

Я сказала – гормоны!!!»

Спустя два дня на стол Эдоарду лег доклад. Король пробежал его глазами и посмотрел на Ганца.

– Вот даже как…

– Да, ваше величество.

– И вы уверены?

– Более чем.

– Тогда пригласите графиню Иртон ко мне.

– Сроки, ваше величество?

– Сколько потребуется времени на подготовку?

– Хотя бы три дня.

– Значит, завтра. И учти, не справишься – казню…

Ганц криво усмехнулся.

– Если я не справлюсь – и так умру, ваше величество.

Эдоард тоже усмехнулся.

– Ладно. Иди. – И дернул за шнурок колокольчика. – Где его высочество?

– У принцесс, – доложил секретарь.

– Немедленно ко мне!

– Графиня Иртон беременна, – сообщил Эдоард, пристально глядя на отпрыска.

Как ни хорошо владел собой принц, но тут он себя выдал. Дернулся, чуть побледнел – Эдоарду этого оказалось довольно.

– Рик… ты…

Принц поспешно схватил кувшин, плеснул отцу вина.

– Выпей.

Эдоард сделал несколько глотков и посмотрел на сына.

– Рассказывай.

Рик вздохнул.

– Ну… я даже не знал, что она…

– У вас было?

Рик опустил голову.

– Один раз.

– Когда?

– В ночь после смерти Джеса. Мы напились, ну и…

Эдоард выругался.

– Ты понимаешь, что это может быть твой ребенок?

– Полагаю, об этом надо спросить у графини, – ушел от ответа Рик.

Эдоард задумался. В принципе…

Лилиан Иртон не дура. Да, со странностями, но далеко не дура. Вполне возможно, что это ребенок Рика. Но если она об этом скажет…

Ребенок лишится всего, она сама станет изгоем… если она умна – она будет утверждать, что это ребенок Джерисона Иртона. И в определенном смысле этот малыш будет родней Джесу. Да, не сын. Но племянник.

Какая жестокая ирония…

– Прочти. – Он пододвинул к Рику доклад Ганца.

Принц пробежал его глазами. Посуровел.

– Вот это да… Когда?

– Завтра вечером. И ни днем позже.

– Тогда девочки…

– Девочки будут на твоей совести. Сам понимаешь, если что-то пойдет не так…

– А другого выхода у нас нет?

– Если бы… Лучше разрубить этот узел сразу, чем ждать невесть сколько с неизвестно каким результатом.

Рик выругался.

– Тогда у нас очень мало времени. Я пойду?

– Да. И постарайся действовать как можно осмотрительнее. Сам понимаешь.

Рик понимал.

Как же жестоко складывается жизнь… Альдонай, неужели это доля всех королей?

«Ваше сиятельство, прошу Вас сегодня приехать во дворец для приватной беседы.

Я буду ждать Вас в своем кабинете после захода солнца.

Лиля прикусила губу. Три строчки, а сколько в них всего. Тут и нервы, и силы, и…

– Лэйр Ганц не появлялся?

Секретарь покачал головой.

Отказывать королям не принято. Ехать? Обязательно. А ведь страшно.

Рука женщины машинально скользнула на живот, словно бы оберегая от окружающего мира.

Никому не отдам. Лучше сама сдохну. Мой ребенок. Моя частичка…

Хотя сдохнуть – это и не исключается. Если его величество догадается…

Нет!

Ребенок – Джерисона! Все. Обсуждение закрыто.

– Как только появится лэйр Ганц, пусть зайдет ко мне, – приказала Лиля.

Долго ждать не пришлось.

– Лилиан…

– Ганц, рада тебя видеть. Проходи.

– Вряд ли ты и дальше будешь рада меня видеть. Но выбора у меня нет. Мне пришлось раскрыть твой секрет.

– Королю?

– И не только.

– Кому еще?

– Лилиан… ты мне доверяешь?

– Насколько я вообще могу это делать. – Лиля пожала плечами.

В карих глазах лэйра притаилась глубокая грусть. Отчего?

– Лилиан… сегодня вечером должен развязаться последний узел.

– Какой?

– Тот самый заговор Ивельенов. Ты веришь, что они были единственными?

– Разве нет?

– О нет. Голову мы отсекли, но хвост остался. И от него родится новая змея.

– Такого не бывает.

– Лилиан…

Действительно ей о судьбах государства, а она о биологии.

– Что от меня требуется?

– Ты решишься рискнуть жизнью?

– Ганц…

– Это большой риск, но иначе… Мне пришлось надавить на все рычаги. Самолюбие, зависть, злость – я неплохо поработал. А если ты станешь частью приманки, я заарканю всех.

– Кого?

Ганц молчал.

– Не бойся причинить мне боль. Переживу.

Ганц посмотрел в зеленые глаза. Вздохнул.

И назвал имя.

Дворец встретил графиню тишиной.

– Король приказал собираться, – пояснил Лиле сопровождавший ее лакей. – Двор переезжает в зимнюю резиденцию, в Лироталь.

Лиля поежилась. Часть придворных определенно уже там, потому и тихо. А его величество… удастся ли ей после этого разговора выйти из кабинета не под конвоем?

Страшновато… Но идти-то надо!

Лиля была внешне спокойна. Только пальцы сжимали четки из янтаря. Ну… они ведь не дрожат, правда?

В кабинете короля также находился Ричард, он стоял за креслом, в котором расположился Эдоард. Они ждали.

– Ваше величество. – Реверанс. – Ваше высочество. – Реверанс.

Мужчины смотрели без особой симпатии. Эдоард кивнул, позволяя Лиле встать.

– Графиня, рад вас видеть. До меня дошли слухи… Графиня, вы беременны?

«Корнет, вы – женщина?!» – вспомнилось Лиле. Однако сейчас не до шуток. Надо собраться, а то потом не соберут. Отрицать? Смешно. Это не бабка на лавочке, это же король. И информацию он получает из первых уст.

– Да, ваше величество.

– И от кого?

– От мужа, графа Иртона.

– Вот как? – Недоверие в голосе короля можно было на хлеб мазать. Оно буквально сочилось из каждого слова.

– Да. У нас с Джерисоном было один раз. Но этого, как видите, хватило.

– А ваша ночь с Риком?

– Ваше величество… – Лиля покраснела, но смотрела прямо. – Это вышло чисто случайно. Я была в горе, он был в горе, мы напились… Я сильно подозреваю, что между нами ничего и не было. Я точно ничего не помню.

– Это не может быть ребенок Ричарда?

Лиля замотала головой, как Лидарх – хвостом.

– Ни в коем случае, ваше величество.

– У графини потрясающе нестойкая память, – раздался тихий голос. Знакомый голос.

Лиля резко обернулась, шарахнулась к стене. А в кабинет короля медленно вошли шесть… нет, уже восемь человек.

Троих Лиля знала – Фалиона-старшего, Александра и его друга барона. Остальных видела впервые. Ну и пес бы с ними… Что это значит?

Кажется, она задала вопрос вслух, потому что в ее сторону поглядели все – с откровенным презрением и насмешкой. И Александр усмехнулся.