Галина Гончарова - Средневековая история. Цена счастья

– За место любовницы?

– За это место тоже боролись.

Лиля фыркнула.

– Я поняла. А теперь подробнее.

– Один из моих коллег смог втереться в доверие к заговорщикам и представился им сочувствующим. Пообещал, что поможет устранить короля, задержав его в замке, и намекнул, что их заговор скоро раскроют.

– Поверили?

– А кто бы не поверил? Мы были очень убедительны.

– Ганц, я все сделала, как ты попросил, но все-таки хочу спросить: я обязана была присутствовать при аресте заговорщиков?

– Нет. Ты присутствовала, потому что я так решил.

– Что?!

Лилиан сверкнула глазами так, что едва не треснуло зеркало, но Ганц был покрепче. Он невинно улыбался.

– Я пришел к выводу, что так будет лучше для всех. Лилиан, а ты сама не поняла, сколько вызываешь подозрений? Ты – графиня Иртон, от тебя идет поток нововведений, на тебя покушались…

– Так не я же! На меня!

– Как ты говоришь? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история?

Лиля покривилась. Научила… на свою голову.

– Вот. Сейчас же с тебя сняты все подозрения. Более того, ты совершенно вольна в своей судьбе.

– Пока меня не выдадут замуж за одного из сторонников короля?

– Не выдадут.

– Почему же?

Ганц вздохнул. То, что он сейчас собирался сказать… Не надо бы! Альдонай, как же не хотелось! Но он уже достаточно изучил эту женщину. Если ее лишить свободы, она начнет сопротивляться. Поэтому единственное, что он может сделать для нее и для себя, – отпустить. И подождать.

– Потому что его величество решил поженить нас.

Лиля горько усмехнулась.

– Так вот, Лилиан. У нас еще три года. Решение его величества важно, но не является определяющим. За это время мы обязательно что-нибудь придумаем, обещаю. Если захочешь – я помогу тебе тайно уехать из Ативерны. В Уэльстер, в Ханганат… Ты сама решишь.

Лиля смотрела в карие глаза – и понимала, что он сейчас не лжет. Ни ей, ни себе.

– Почему?

– Потому что…

Ганц указал на окно. Там, за стеклом, танцевала бабочка.

– Это – счастье. Схвати его, сожми в ладонях и посмотри, сколько останется. Я хотел бы быть счастливым с тобой, но не по принуждению. Не хочу так… лучше пусть будет потом, честная сделка с кем-то другим. Не хочу быть хозяином.

– Я уже дала тебе слово…

Мужчина подошел вплотную, опустился на колени, заглянул Лиле в глаза.

– И что? Я возвращаю его тебе. У нас теперь есть время и возможность что-то изменить. За три года утечет много воды. К тому же ты совершенно не умеешь лгать. А вот Эдоард хорошо знает людей. Не бойся. Я обещаю вас защищать. Буду приезжать время от времени, чтобы никто ничего не заподозрил, ты позволишь?

Лиля невольно кивнула:

– Разумеется.

– Ты спокойно родишь ребенка, а через пару лет… Мы посмотрим, как лучше поступить.

– Ты правда поможешь мне бежать?

Лиля внимательно вглядывалась в лицо Ганца. Только вот видела там одну усталость и тоску. Опять только на службе короля, опять один – отпуская из ладоней мечты и боясь уничтожить что-то очень хрупкое в своей душе…

– Когда ты скажешь и куда ты скажешь.

– А что будет с тобой?

– Я справлюсь.

И это убедило ее лучше всяких слов. Если бы он сказал, что король разгневается, если бы хоть намекнул…

Он справится. И точка.

Лиля вздохнула.

– Оставь меня одну, Ганц. Мне надо подумать, как-то все это пережить…

– Вы не сказали нет, графиня… – Теплые губы коснулись руки Лили. – Не прошу прощения за свою выходку. Я его не заслужил. Только прошу понять…

Ганц поднялся с пола, поклонился и вышел. Лиля проводила его взглядом.

Три года траура? Так тому и быть! Отпустят в Иртон – хорошо. Нет – можно и тут в затворницу поиграть. Она запустит свой модный дом, будет жить, воспитывать детей, радоваться жизни… может, еще в кого и влюбится?

Ганца Лиля не любила. Нет, она его ценила как друга, соратника, просто умного человека, но любовь в ее романтическом понимании… Ромео и Джульетта, Эдоард и Джессимин, Лонс и Анелия – романтических героев можно припомнить много, так же как и завершение их романов. Такой любви между ними не было.

Так что же в итоге – пустота? Так могут сказать только люди, которые не мыслят себе жизни вне мексиканских сериалов. А есть ведь и другая. Сотни пар сначала заключают союз, а потом уже присматриваются, учатся доверять друг другу, налаживают быт – и такие семьи оказываются стократ счастливее «безумно влюбленных». Получится ли у них с Ганцем нечто подобное?

Лиля не знала. Но почему бы не попробовать?

В любом случае жизнь движется своим чередом. Поживем – узнаем, а если доживем – то и увидим…

Открытие модного дома «Мариэль».

Сплошной восторг. Восхищение в глазах дам, кавалеров, вышколенные слуги в ливреях, разносящие напитки в красивых витых бокалах, предметы роскоши, изящные стеклянные цветы, которые дарятся при входе каждому посетителю…

И хозяйка салона – высокая, светловолосая, в темно-зеленом платье, отделанном кружевом такой цены, что это невольно переводит его из траурного в бальный наряд. Лилиан уже на седьмом месяце беременности, но это ничуть не мешает ей. Нет ни токсикоза, ни дурацких пигментных пятен, ни каких-либо осложнений. Наоборот – она бодра и весела. Только яблок все время хочется… железа не хватает?

Возможно.

Но пока беременность развивается нормально. И даже не слишком заметна. Полнота и полнота, кому какое дело? Кому надо, те знают. Кому не надо – пошли к Мальдонае!

Лиля ответила на учтивый поклон очередной графини, заметила мимоходом, что к голубым глазам и темным волосам пойдет аромат жасмина – флакончики в левом углу зала, там же можно получить образцы – надушенные веера. Поклонилась престарелой герцогине, мимоходом отметила, что та в кружевных митенках, и сообщила, что есть потрясающие шляпки с вуалью, вашей светлости очень пойдут… Светлость вполне воодушевилась.

– Ваше сиятельство – это восторг.

– Барон, – обрадовалась Лиля. – Надеюсь, вы сегодня с супругой?

Авермаля она была рада видеть всегда. Он был памятью о тех днях, когда Лиля, только оказавшись в этом мире, училась выживать. И он, пусть даже слегка против воли, оказал ей поддержку.

– О да, графиня. Она отправилась полюбоваться на ваши чудеса из стекла.

– Разве это можно назвать чудесами? Вы нам льстите, барон!

Чудесами Лиля считала не витые цветы и животных, нет. Не роскошные бокалы и громадные зеркала. Чудесами были линзы, и они позволяли получить микроскопы и телескопы. Пока еще эта наука оставалась в ведомстве альдона, но так оно и лучше будет.

Лиля уже не рвалась прогрессорствовать напролом. Этот мир был более терпимым к новшествам, а церковная и светская власти здесь старались сотрудничать. Поэтому пусть новые знания будут пока под рукой альдона. Кроме медицины.