Андрей Марченко - Цифрономикон (сборник)

Казах удрученно качает головой.

В машине Бентон говорит Мейсиусу:

– Еще одно слово без разрешения, и доктор Боулз тебя застрелит. Он сегодня очень нервный, наш доктор Боулз. Угадай, почему.

– Застрелю и скажу, что медведь съел, – обещает Боулз.

– Это был не медведь, – бормочет Мейсиус. – И их было несколько. Я видел двоих.

– Значит, тебя съели два медведя, – говорит Боулз.

Бентон сигналит казаху рукой и трогается с места. Колея здесь заметно глубже, чем у леса. Он тащит «тойоту» на буксире, пока его джип не начинает буксовать и закапываться. Бентон останавливается и молча ждет.

Подходят казах и завернутый в попону Д’Арси. Вид у казаха совсем убитый, у Д’Арси – индифферентный.

– Горит сигнал «check engine», и всё, – говорит казах, разводя руками. – Она просто не хочет заводиться, даже на буксире. Просто не хочет.

– Вся электроника сошла с ума, – говорит Бентон. – Давно пора. Я не удивлюсь, если сейчас нам на голову упадет спутник связи.

Казах машинально смотрит вверх.

– Ничего не понимаю.

– Вы в хорошей компании, – говорит Бентон. – В большой дружной компании. Сегодня никто ничего не понимает.

– Это был не медведь, – вдруг произносит Д’Арси.

Казах глядит на него с интересом.

– Садитесь в машину, – говорит Бентон устало. – Сейчас главное – выбраться отсюда. Только придется в багажник, а то доктор Боулз…

– Я подвинусь, – говорит Боулз. – Мне уже легче. Идите сюда, парни.

Они кое-как устраиваются втроем на заднем сиденье, при этом Боулз размахивает пистолетом, чем очень смущает казаха.

– Сели? – спрашивает Бентон. – Поехали.

Внезапно салон машины наполняется трелями и пищанием – это сигналят телефоны. Вся компания дружно лезет за пазуху.

– Как интересно, – говорит Бентон.

– Это что же такое?.. – бормочет казах.

– Если кто не понял, это самый обыкновенный сигнал SOS, – говорит Бентон. – И знакомые нам координаты.

Он небрежно взмахивает телефоном (у него старый обшарпанный аппарат) и спрашивает:

– Что у вас там?

– Ничего, – говорит казах обескураженно. – Просто лес.

– Я туда не пойду, – говорит Мейсиус. – Я там уже был.

Д’Арси начинает надрывно смеяться. Он смеется всё громче и громче, но тут Боулз садится прямее и бьет его локтем в скулу. Д’Арси хватается за лицо и умолкает.

– Никто туда не пойдет, – говорит Бентон. – Только… Надо принять меры. Ну-ка, коллеги, электронику – сюда. Пока эта хрень не достала нас всех.

Вся компания безропотно отдает ему телефоны, Бентон сваливает их в боковой карман куртки.

– К тебе тоже относится.

Боулз с недовольным видом сует Бентону планшет, выдернув из него шнур.

– Пушку одолжи. Я верну.

– Да не нужна она мне, – говорит Боулз, отдавая пистолет.

– Вот и хорошо, – Бентон выходит из машины и бросает гаджеты россыпью в колею.

Поднимает оружие и начинает стрелять.

– Я и не знал, что у профессора есть пистолет, – очень спокойно произносит казах, глядя прямо перед собой. – У нас это противозаконно.

– Он опытный геолог, – говорит Боулз, тоже глядя перед собой и наматывая на палец шнур от планшета. – Но со странностями. Настоящий британский профессор должен быть со странностями. В любой стране мира он первым делом достает старый дизельный джип и пистолет.

Бентон стреляет. Из колеи летят пластмассовые клочья.

– Надо будет себе достать, – говорит казах.

Бентон возвращается в машину, сует оружие за пазуху и говорит:

– Извините за задержку, коллеги. Поехали.

Старый тускло-красный джип враскачку выбирается из ямы, которую выкопал под собой, и уезжает по колее, оставляя позади брошенную «тойоту». Начинается метель, темнеет.

В подлеске стоит кто-то бурый и мохнатый и глядит вслед удаляющейся машине.

В глубине леса посреди широкой поляны лежит нечто, напоминающее летающую тарелку. Вид у него закопченный и потрепанный, в борту видны пробоины – как будто по тарелке стреляли.

Ближе к краю поляны сидит звездолет совсем другого типа, больше похожий на «светлячка» из одноименного сериала. Рядом расставлена аппаратура, датчики которой направлены в сторону тарелки, с аппаратурой возятся бурые и мохнатые. Двое тащат к тарелке громоздкое устройство, за которым тянется толстый кабель. Неловко взбираются с ним на край тарелки и начинают резать обшивку. Летят искры.

На макушке тарелки начинает мигать лампочка, и раздается негромкий писк.

Это сигнал SOS.

Цок, цок, цок – каблуки звонко выстукивали по кафелю коридора. Эльмира Асланова, признанная в офисе красотка и любимица руководства, шла, грациозно покачивая бедрами, словно яхта на малой волне. Белоснежная яхта – белый приталенный пиджак, белая юбка до колен, белые туфли с высоченными каблуками. Как девушки умудряются ходить в таких и стопу не вывихнуть?

Сравнение с яхтой пришло на ум не только Киму.

– Вот это корма… Я бы к такой пришвартовался, – Бектемир Сахитов, для друзей просто Бек, менеджер из отдела продаж, плотоядно причмокнул.

Ким покосился на приятеля. Круглое, скуластое лицо того расплывалось в мечтательной улыбке.

– Слюни не распускай. Мы в этой очереди – тысяча-последние.

Цок, цок – Асланова остановилась у двери юротдела, взялась за ручку. Быстро взглянула на застывших, будто соляные столбы, парней. Усмехнулась то ли снисходительно, то ли презрительно, – Ким не успел понять, – тряхнула смолисто-черными кудрями… И дверь кабинета захлопнулась.

Бек снова причмокнул.

– Хороша Маша, да не наша… Почему так – чем девка красивей, тем дороже?

– Законы рынка ты ж лучше меня знать должен? Выбирай товар по своему кошельку. Вон, Светка парня себе никак не найдет. Займись, если невтерпеж.

– Это какая Светка, из бухгалтерии? Не-е, блондинки с нулевым размером не в моем вкусе. Да она и не блондинка даже.

Бек махнул рукой, отвернулся, собираясь уходить.

– А ты чего к нам на этаж поднимался? – окликнул его Ким. Вопрос был не праздным. Продажники сидели на втором этаже, айтишники, юристы, кадровики и прочие «дармоеды» – на шестом.

Сахитов удивленно оглянулся на Кима. И вдруг хлопнул себя по лбу.

– Блин, из-за этих баб всё из головы вылетело! Я же к тебе приходил! Выручи, займи деньжат до получки.

– До получки?! – Ким едва удержался, чтобы не присвистнуть. – Аванс позавчера давали.

– Да у меня голяк в этом месяце. Это вы на твердом окладе. А мы – сколько выторгуем.

– Так продавай больше.

– Угу, продашь тут… Так что, выручишь?

– Сколько?

– Тысяч пять. Лучше – десять.

– Не-е, столько не могу. Чего у родителей не попросишь?

– Да они умотали к брательнику в гости. Дай хоть сколько сможешь. У меня трубка пустая, позвонить не могу.