Андрей Имранов - Восход над Шалмари

– Уведите. Гражданина Астраханцева. К выходу, – рублеными фразами объявил следователь. Подтолкнул паспорт к Семёну: – Идите, гражданин Астраханцев. Вы свободны.

Конвоир кивнул и отодвинулся, пропуская Семёна наружу.

Семён встал и пошёл к выходу. В дверях обернулся: следователь с выражением неимоверного усердия на лице точил карандаш. Почувствовал взгляд Семёна, посмотрел на него:

– Идите, идите. Мы вас вызовем.

«Опаньки, – подумал Семён ошарашенно, – ты ничего не забыл, соколик? Интересно, откуда ты меня вызывать будешь, если я этого сам не знаю?» Но промолчать у него ума хватило, и он последовал за конвоиром к выходу. Проблема личной свободы разрешилась, хотя, следует признать, весьма странным и неожиданным образом. Но оставались ещё другие, в первую очередь билет. Который, как известно, стоит денег. А вот их у Семёна набралось аж четыре десятки и восемь рублей сорок копеек мелочью.

Главное – сделать уверенное лицо. Впрочем, в результате Семён вовсе не был уверен. То, что этот фокус прокатывал с проездными, ещё ничего не означал. Семён протянул бумажку продавщице со словами «Разменяйте, пожалуйста» и приготовился задать стрекача. Продавщица мельком взглянула на блокнотный листок с крупной надписью «500 рублей» и затараторила:

– Ой, да что вы, молодой человек. Я столько не наторговала. Да столько тут и за три дня не наторгуешь. Кто ж в такую холодину мороженое покупает? А начальство денег требует, будто я могу кого заставить купить. Да и место-то плохое, людей мало.

– Спасибо, извините. – Семён забрал листок, сунул в карман и пошёл прочь. Ему было стыдно. О том, что для продавщицы, которой эти деньги придётся выкладывать из своего кармана, пятьсот рублей – сумма немаленькая, он как-то не подумал. Но эксперимент можно было считать удачным. Мысль, что продавщица могла принять его за ненормального и подыграть ему, Семён сначала постарался было забыть, потом, наоборот, решил обратить на пользу.

Для второй попытки Семён выбрал пункт обмена валюты на улице Первомайской. Для этого он подготовил другой листок – зелёного цвета с надписью «100 dollars» и тактику поведения на случай провала – прикинуться дурачком. Со слабоумными предпочитают не связываться. Семён присмотрелся, пытаясь через затемнённое стекло определить, много ли в обменнике народу, и в этот момент к нему подошёл стоявший возле входа мужчина.

– Купить-продать-доллары-евро-выгодные курсы, – выдал он монотонным голосом.

Первым порывом Семёна было отказаться, но тут же пришла мысль «А почему нет?», и он с замирающим сердцем протянул бумажку так, чтобы надпись бросалась в глаза:

– Продать.

Мужчина взял бумажку, посмотрел на неё, посмотрел на Семёна (Семён изобразил максимально дурацкую улыбку), достал из кармана тонкую пачку долларов и подсунул Семёнов листок под резинку. Края листка торчали с обеих сторон – доллары были уже и длиннее блокнота, купленного Семёном за 3 рубля 50 копеек. Сунул пачку обратно (Семён незаметно расслабился и стёр с лица улыбку), достал другую, с рублями и начал аккуратно отсчитывать сотенные. Семён смотрел, не считая, всем его существом владела одна мысль: «Быстрее, быстрее». Тем не менее он не торопясь сложил тугую пачку пополам, улыбнулся продавцу и спокойно пошёл к перекрёстку, изо всех сил подавляя желание сорваться на быстрый шаг, а то и на бег. Получилось! «Хреновая жизнь у мошенников, – подумал Семён, завернув за угол. – Каждый раз так переживать – никаких нервов не хватит».

Единственное заклинание, которое Семён, сдержав свою нелюбовь к магии, с грехом пополам освоил, помогло ему в очередной раз. Всё, что оно делало, – не давало человеку акцентировать внимание на объекте. Большинство низших принуждений было как раз основано на переносе внимания, или, говоря простым языком, отводе глаз. ВэВэ скрепя сердце обучил ему Семёна, взяв с него с десяток клятвенных заверений не применять в корыстных целях – уж больно хотелось шефу затащить Семёна в стан заклинателей. И каковые обещания Семён в тот же день нарушил, предъявив контролёру просроченный проездной.

Потом Семён два года ездил с просроченным проездным, изредка подбирая другой, когда старый приходил совсем уж в полную негодность. И за всё это время фокус не удался только раз – въедливая, противная контролёрша кивнула было, но вдруг вернула взгляд, присмотрелась и увидела, что проездному уже три месяца. Пришлось платить штраф и выслушивать нотации. Такова уж особенность переноса внимания – всегда есть риск провала.

Семён отправился к вокзалу, где его поджидал очередной неприятный сюрприз: билетов в Москву не было. «Девушка, – убеждал Семён кассира, – да тут ведь несколько поездов в день, не может быть, чтобы не было». «Сказано вам: нету, значит, нету, – отрезала та. – Приходите за три часа до отправления». Семён ругнулся и вышел из здания вокзала. «Кстати, это даже лучше, – подумал он. – Если бы я купил билет, то спохватившиеся вояки вполне могли бы меня найти. Куда-то ведь паспортные данные при покупке билета заносятся». Но лучше или нет, а следующий поезд был только ночью, в полдвенадцатого. Шесть часов на ногах он не выдержит – день получился весьма нагружённым («Да уж, нагружённым», – усмехнулся Семён), и ему просто необходимо было отдохнуть. Спать на вокзале Семён не решился – неизвестно, насколько серьёзно его будут искать (если вообще будут), но вокзал прочесать могут – лучше не рисковать. Переписал расписание поездов и поехал искать гостиницу.

В гостинице написал на листке «ПАСПОРТ Иванов Пётр Петрович прописан город Петрозаводск, улица Ленина, 5 – 15», слепил нужную структуру и сунул вместе с анкетой администратору. Спокойно, без каких-либо душевных волнений – сказывалась накопившаяся усталость. Всё прошло чисто, и Семён, с трудом передвигая ноги, пошёл к своему номеру, к вожделенной кровати.

Зашёл в номер, запер дверь. Не раздеваясь, повалился на кровать, с удовольствием вытянулся и закрыл глаза.

Отдохнуть не удалось. Проснулся Семён от громкого стука в дверь. Немного полежал, надеясь, что стук прекратится, но посетитель попался из настойчивых. Семён выругался про себя и, разжигая в себе ненависть к навязчивому «пригостиничному» сервису (а кто это ещё может быть?), побрёл к двери. Ожидаемых девиц за дверью не оказалось – за дверью стоял Рокотов. Семён мгновенно проснулся и очень обрадовался.

– Владимир Вячеславович, – Семён, улыбаясь, протянул руку, приглашая заходить, – а я так боялся, что вы погибли.

ВэВэ жест понял неправильно и в ответ протянул руку через порог. Рукопожатие оказалось неожиданно холодным. Просто ледяным. И очень крепким.

– Правильно боялся, – ответил гость без улыбки, не разжимая руки, – но зря. Ничего страшного, поверь мне. Впрочем, скоро сам поймёшь.