Эрик Рассел - Алтарь страха

— Каким же образом?

— А это будет зависеть, — осторожно сказал второй, — от того, что мы сочтем самым существенным, учитывая их интересы на данный момент.

— Говорите вы много, но пока ничего не сказали. Может, все-таки ближе к делу?

— Именно эти самые слова я только что и собирался произнести. Совсем недавно — несколько часов назад — вы много говорили. Но тоже ничего не сказали. — Он не мигая уставился на Армстронга, который тут же заметил сходство этих светло-голубых глаз с глазами светловолосого. Однако у этого малого волосы были какого-то мышиного цвета. — И если вам действительно есть что сказать, так говорите. И сами перейдите к делу.

Армстронг угрожающе начал:

— Вы, ребята, движетесь по скользкой дорожке. Вторгаетесь в мою квартиру в нечестивый час, требуете, чтобы я вам что-то рассказывал, но даже не потрудились представиться. Я не из тех, кто открывает рот по команде первого попавшегося малого. Вот почему я морочил головы тем троим, которых видел сегодня днем. Прежде чем начать говорить, я должен знать, кто вы, откуда и кто вам обо мне рассказал. При этом мне нужны и доказательства.

— Выуживаем, а? — усмехнулся в ответ второй. — Стало быть, мы должны исповедаться перед тобой, как перед отцом святым, и только тогда ты благословишь нас информацией? — Ухмылка исчезла. — А у тебя крепкие нервы. Ведь ты один, а нас двое!

— Вот это меня и беспокоит, — нахмурясь, сказал Армстронг. — У нас с вами весьма интимная обстановка, а ведь мы еще не поженились.

— Смешно! — без смеха сказал второй. И оскалился: — Очень смешно! — Он глянул на компаньона, который, сидя на ручке кресла, молчал, застыв в напряженной позе. — В общем, хватит морочить нам голову, — продолжил второй. — Мы знаем, что ты вел переговоры о том, чтобы нас разыскали. Ты готов к сделке. Но у нас относительно тебя есть подозрения. И пока что твоя позиция подтверждает наши подозрения. А ведь мы все знаем, что лучший способ определить готовность пудинга — съесть его. Так что, если ты искренне намерен сотрудничать с нами, выложи нам информацию посущественнее.

— Нельзя ли поконкретнее? — проворчал Армстронг. — Время для загадок слишком позднее.

— Расскажи нам все, что знаешь, о ракетах номер девятнадцать и двадцать. — Второй бросил на Армстронга вызывающий взгляд. — И мы удовлетворимся. И станем побратимами или кем захочешь. Если же не расскажешь...

Армстронг пристрелил его на месте. Всадив подряд две пули. Малый откинулся назад, словно его огрели молотом, но особо рассматривать его было некогда. Он молниеносно обежал вокруг стола, когда второй начал вставать с ручки кресла. Рука уже появилась из кармана, и в ней блеснул «фонарик». Армстронг на бегу выстрелил, целя в запястье, промахнулся и вновь нажал на спусковой крючок. Визитер отшатнулся назад, выронил оружие, выругался, но тут же вытащил вторую руку из кармана, и в ней тоже что-то тускло блеснуло.

На этот раз размышлять над тем, что стоило бы оставить в живых хоть одного, времени не оставалось. С сожалением Армстронг всадил ему пулю на дюйм ниже линии волос. Жертва отлетела спиной к стене и сползла на пол. Рука, сжимающая тускло блестевший предмет, разжалась. Что-то со вспышкой, сопровождаемой искрами, разлетелось по комнате, обдавая Армстронга жаром.

Армстронг застыл в нерешительности, с разинутым ртом наблюдая, как на полу образовался небольшой вулкан. В следующее мгновение послышалось шипение, как от летящего на всех парах локомотива, и вверх взметнулся столб огня. Пламя с ревом ударило в потолок. Словно в квартире этажом ниже кто-то запустил реактивный двигатель, направив сопло вверх. Рев все нарастал, так что квартира начала содрогаться, а жар заставил хозяина отскочить к дверям.

Сунув револьвер в карман, он счел за лучшее убраться подальше. Позади занялись пламенем письменный и обеденный столы. Взбежав вверх по лестнице, он попытался предупредить обитателей верхней квартиры, но дома никого не оказалось. Выше этажей не было. Теперь он мог стремительно сбежать вниз и вызвать из ближайшей телефонной будки пожарных.

Через несколько минут улицу запрудили пожарные машины, полицейские и зеваки. Армстронг не стал слоняться рядом с местом события — существа разумные знают, когда надо смыться.

Быстро шагая по улице, он остановил первое попавшееся такси. Вскоре все признаки пожара остались позади. Двадцать минут заставлял Армстронг озадаченного водителя петлять, кружить, по нескольку раз объезжать кварталы. Сам пассажир при этом внимательно поглядывал в зеркало заднего вида. Оказавшись в жилых кварталах, он пересел в другую машину, повторил все замысловатые петли, пересел в метро, перескакивая под землей с поезда на поезд, и только тогда удовлетворился проделанной работой.

Таким образом он оказался в нескольких кварталах от дома Билла Нортона. Армстронг шагал под полной луной, которая дразняще улыбалась ему с небес.

Нортон открыл не сразу, но наконец появился в дверях в старой пижаме и шлепанцах. Почесывая спутанные волосы, он тупо уставился на гостя.

— А, это ты! В чем дело? — Он устало махнул рукой. — В любом случае заходи. Ты что, вообще никогда не ложишься в постель?

— Нет, если меня в ней собираются поджарить. — Армстронг вошел, огляделся и с отвращением принюхался.

— Ну? — Нортон сонно посмотрел на него и с наслаждением зевнул.

— Вот я и говорю, что ложусь в постель спать, а не подвергаться кремации.

— Это понятно. — Отыскав потрепанный халат, Нортон принялся сражаться с рукавами. — Я тоже не люблю, когда в квартире душно. — Он неуклюже затянул пояс, вновь зевнул, прикрывая ладонью рот. — Но извини меня, вряд ли я стал бы гулять по ночам, чтобы охладиться.

Армстронг свирепо сверкнул глазами:

— Да я же тебе говорю, что квартиру мою подожгли.

— Что? — Нортон наконец-то проснулся. — Ты сказал подожгли? Когда? Где?

— Да какая разница! — рявкнул Армстронг. — Ты же не на работе, что тебе за дело? Дай мне лучше большое одеяло и покажи какую-нибудь софу или что-нибудь в том же роде.

— Вон там свободная кровать. — Нортон указал на левую комнату. — А как же пожар?

— Спокойной ночи! — невежливо огрызнулся Армстронг. — А утром можешь заплатить еще за один мой бифштекс. — Он прошел в комнату, посмотрел на небольшую походную кроватку, сунул револьвер под подушку и начал раздеваться.

Нортон, стоя в дверях, сказал:

— Ладно, утро вечера мудренее. На сегодня хватит. — Раскрыв рот, он издал протяжное «уау» и побрел прочь, при этом отвороты пижамных брюк хлестали его по лодыжкам.