Эрик Рассел - Алтарь страха

— Теперь осталось лишь добраться до ракеты или до обеих — или умереть при этой попытке, — медленно и задумчиво сказал Армстронг.

— Ты серьезно? — встревожился Куинн.

— Никогда в жизни я не был так серьезен, Джордж. Ты знаешь, какова ситуация; особенность ее еще и в том, что ни одной ракете не позволяют долететь до других планет. Это фундаментальная цель существующего заговора, а все остальное — второстепенные мелочи. Широкомасштабная акция против достижения ракетами Венеры задумана так тщательно, что становятся очевидными две вещи.

— Продолжай.

— Во-первых, поведение саботажников, вне всяких сомнений, убеждает нас в том, что существующие ракеты уже в состоянии долететь до новых миров, если, конечно, их по пути не взорвут. Это ценное знание, поскольку у них есть основания судить достоверно. Во-вторых, мы понимаем, что если хотя бы одна ракета — несмотря на все попытки не допустить этого — доберется до Венеры, то тем самым в дело включится психологический фактор такой силы, что ситуация на Земле претерпит радикальные изменения и мировой заговор потерпит крах. И потерпит потому, что лишится своей первоначальной цели. Заговорщики потеряют власть, подвергнутся дискредитации и разбегутся, как представители какой-нибудь секты, болтающие о конце света, а давно предсказанный Судный день по их календарю так и не наступает. Ведь все их фанатические замыслы были направлены на то, чтобы не дать человеку вырваться из этого мира в космос. — Фигура Армстронга в сгущающихся сумерках приобрела медвежьи очертания. — И вот пришла пора человеку отворить эту дверь! И стало быть, как я уже говорил, ракета на Венеру явится тем самым матом в один ход!

— Тут я готов тебе поверить, — согласился Куинн, — но мы ведь не знаем, готовы ли эти ракеты. Да и потом, они могут сами спокойно взлететь в назначенное время, причем без нашей помощи.

— Уомерсли, находясь под воздействием шизофразера, многое выболтал. Лгать он не мог. Он вынужден был говорить правду. Он сказал, что одна ракета официально готова к пробному запуску. Вторая находится в такой стадии готовности, что со дня на день и ее строительство должно быть закончено. На пробные запуски, различные модификации и прочую ерунду уйдет с месяц, а то и больше. Если же грянет мировая война, то этим ракетам никогда уже не добраться до Венеры, и их, скорее всего, взорвут здесь, на Земле, в том месте, где можно причинить максимальный ущерб. Ну, а в том случае, если найдется такой шустрый человек, что обманет заговорщиков и улетит, он столкнется с неисправностями в системе питания. И взорвется в космосе.

— Так, значит, мы собираемся взлететь на них и взорваться?

— Да, но только для пробных полетов на борту задействовано другое питание! Нам предстоит лишь рискнуть взлететь без пробного полета !

— А что, дело! — согласился Куинн, — Вполне возможно. На ракете, предназначенной для испытания, находится горючего по крайней мере процентов на десять больше. Хороший запас! И если точка взрыва установлена там, где еще остается излишек топлива, корабль приземлится, не успев выработать топливо до взрывоопасного момента. — Он потер руки в нервном возбуждении. — Но каков риск! На него способны лишь глупые новобранцы!

— И я готов рискнуть!

— Без предварительных испытаний невозможно узнать, готовы ли эти корабли к длительному путешествию. Можно поставить сто против одного, что только после свободного полета откроются причины для дополнительных модификаций. И что тогда прикажете делать пилоту? Заниматься инженерными работами, находясь на полпути при скорости полета молнии? Кроме того, точно неизвестно, где установлена точка взрыва. Предположим, взрыв состоится через час после начала полета — дополнительное горючее отложит взрыв на несколько часов, не более. И все равно произойдет — и прощай детство!

— Я же рассказывал тебе, что взрыв должен произойти на подлете к Венере. Взрывная точка размещена в конце топливного кольца. И корабль разлетится на куски уже на подлете, примерно там же, где и предыдущие. Так сказал Уомерсли. И по моему мнению, дополнительный запас топлива перекрывает потребный нам запас раза в три. Что же касается полета без испытаний, то тут у нас выбора просто нет. Критическим фактором является время. Миру осталось жить, может быть, несколько часов. Так что, Джордж, или мы взлетим на этих ракетах, или все отправимся в вечность!

— Мы взлетим на них? — Куинн огляделся испуганно, словно увидел призрака. — А где же еще один пилот?

— Я.

— Ты ?! — Куинн на мгновение лишился дара речи. Затем сказал: — А что тебе известно о пилотировании космических ракет?

— Теоретически достаточно много, правда, опыта нет. Но я быстро обучаюсь. Нахватаюсь знаний у тебя.

— Мама дорогая, вы только послушайте его!

— Здесь потому строятся две ракеты, — терпеливо стал разъяснять Армстронг, — что они полетят вместе. А это означает, что между ними осуществляется микроволновая связь. И пилоты могут разговаривать друг с другом. И значит, ты будешь разговаривать со мной и рассказывать, что делать.

— Дружище, это-то я понимаю! Но позволь тебе заметить, тупица ты эдакий, что управлять взлетающей ракетой сложнее, чем пьяной кометой. Как ты себе представляешь этот процесс? Я, по-твоему, в отчаянии цепляясь за сотни переключателей и сотрясаясь вместе с сотнями тонн готового взорваться металла, еще и должен спокойно читать тебе лекцию?

— Ну разумеется, нет. И поэтому я буду взлетать первым, слушая твои инструкции. А когда я взлечу или размажусь по ландшафту, ты себе спокойно взлетай. Если я к тому времени еще не развалюсь на куски, тебе останется лишь сократить до меня дистанцию, чтобы попасть в радиус действия связи.

— Да это же гарантированное самоубийство! — решительно заявил Куинн.

— Вот именно так я себя и чувствовал, когда изобретал всякие штуковины для твоей восемнадцатой ракеты. И вообще, почему ты считаешь, что только ты имеешь право рисковать своей шеей?

— Да вы оба спятили, — мрачно высказался Хансен. — Спятили и сбрендили. Слава Богу, что еще нет третьей и четвертой ракеты. Тогда бы вы заставили пилотировать одну из них меня, а другую — Мириэм.

— Жаль, что их нет, — сказал Армстронг, — Я бы точно тебя в них засадил!

— Это ты так думаешь! А я про себя знаю, что я нормальный, даже не проходя проверку психотроном!

— Ну предположим, что я откажусь принимать участие в этом безумном замысле? — спросил Куинн.

— Ты же наша опора. Без тебя нам крышка. Ты же понимаешь это, Джордж. Но как бы там ни получилось, я-то все равно сделаю попытку. Я не для того зашел так далеко, чтобы просто так взять и отступиться.

— Ага, значит, хочешь перехватить всю мою славу? — Куинн печально покачал головой. — И это друг называется, а? — И он мрачно продолжил: — Что касается меня, то я за себя ни капли не боюсь, иначе бы меня не выбрали пилотом восемнадцатой. И мне вовсе не нравится идея о твоем пилотировании второй ракеты. Ты разобьешь себе свою большую глупую башку, и без всякого толку как для себя, так и для кого-нибудь еще.