Эрик Рассел - Алтарь страха

— Надеюсь, ты не раскололся? — с усмешкой спросил его слушатель.

— А что я мог сказать? Он взял мой домашний адрес на случай, если я передумаю и во всем сознаюсь. Возможно, они даже какое-то время следили за мной, когда я проезжал этот Бэльстоун. Вот что я поимел, когда проявил гражданскую сознательность.

Бэльстоун.

Бэльстоун!

Слушатель на другом конце стойки тупо таращился в кофейную чашку. Она повисла в его пальцах, из которых сила вытекла подобно невидимой воде. Бэльстоун! Чашка наклонилась так, что кофе мог вот-вот перелиться через край. Он выпрямил ее лишь ценой огромного усилия воли, поставил на блюдечко, сполз с табурета и вышел на улицу. Водители не обратили на него внимания. А он шел, едва передвигая ослабевшие в коленях ноги, ощущая озноб на спине и сумятицу в мозгах.

Бэльстоун!

Я, Ричард Брэнсом, высококвалифицированный металлург, находящийся на правительственной службе. Я заслужил доверие начальства, дружбу коллег и соседей, любовь жены, двух детей и собаки. Перед тем как получить допуск к секретной работе, я прошел проверку сотен опытных людей. В моем личном деле ни пятнышка, прошлое безукоризненно. В моем шкафу ни одного скелета.

Ни одного?

О Господи, ну зачем покойники встают из своих могил и тычут перстом в настоящее? Ну почему бы им не упокоиться там навсегда, позволив живым жить в мире с самими собой?

Он застыл в смятении, глядя в пространство невидящими глазами, не обращая внимания на грохот приближающегося поезда. Ноги внесли его в привычный вагон, как слепца. Он неловко прошел и, найдя свободное место, уселся, едва сознавая, что делает.

Зачем я убил Арлен ?

Вагон по обыкновению был полон. Напротив и вокруг маячили все те же лица. Его появление приветствовали привычными кивками в ожидании, что завяжется обычная праздная болтовня.

Сидящий напротив Фармло развернул вечернюю газету, кашлянул и прокомментировал:

— Денек прошел неплохо... Это я и сам мог бы сказать. Торговля слегка оживилась. Самое время потребовать прибавки за... — Он смолк, а затем проговорил чуть громче: — Брэнсом, вы не заболели?

— Я? — Брэнсом вздрогнул. — Нет, со мной все в порядке.

— А по виду этого не скажешь, — сообщил Фармло. — Побелели как снег. — Он склонился в сторону, хихикнул и подтолкнул локтем соседа, Коннелли. — Слышал, что я только что сказал? Я сказал, что Брэнсом белее снега.

— Он и в самом деле выглядит неважно, — ответил Коннелли и, криво посмотрев на Брэнсома, отодвинул колени в сторону. — Если стошнит, то не на мои колени.

— Со мной все в порядке. Не волнуйтесь. — Слова звучали так, словно он произносил их чужим голосом.

Почему я убил Арлен?

Фармло оставил его в покое и принялся обсуждать спады и подъемы в бизнесе. Время от времени он посматривал на Брэнсома большими, слегка навыкате глазами. Казалось, он ожидал, что с минуты на минуту произойдет нечто неприятное. Тем же был занят и Коннелли, только не столь явно. Они производили впечатление людей, избегающих малейших неприятностей вроде тех, когда надо спешить оказывать первую помощь человеку, бьющемуся в агонии на полу.

Разговор иссяк, поезд мчался вперед, а трое сидели в молчании и смутной тревоге. Никто из них не знал, что сказать. Наконец за окном замелькали полоски света, а снаружи, в туманной мгле, зазвучали голоса. Мимо их вагона кто-то вез повизгивающую тележку. Коннелли и Фармло выжидательно посматривали на Брэнсома, сидящего с отсутствующим видом и не замечающего устремленных на него взглядов.

Спустя несколько секунд Фармло наклонился к Брэнсому и похлопал его по колену.

— Ваша остановка.

— Да что вы говорите? — недоверчиво посмотрел на него Брэнсом. Он протер стекло и посмотрел в окно. — И точно! — Схватив кожаный портфель, он изобразил фальшивую улыбку и поспешил к выходу. — Замечтался.

Выходя в тамбур, он слышал, как Коннелли сказал:

— Замечтался! Скорее уж кошмар увидел. Так будет точнее.

Затем Брэнсом обнаружил, что стоит на бетонной платформе и таращится на отходящий поезд. Один за другим проходили мимо него ярко освещенные вагоны, постепенно набирая скорость. Ряд за рядом проплывали пассажиры — болтающие, читающие газеты, дремлющие, откинувшись на спинки сидений. Им не о чем было беспокоиться. Тривиальные проблемы занимали их мысли. Что приготовить на ужин? Хорошо бы спокойно посмотреть телевизор. Интересно, захочет ли Мейбл пойти в гости или останется дома? Подпишет ли старина Имярек эти документы завтра без проволочек? Таким и он был до сегодняшнего дня, — ленивым и самодовольным.

Но вот началась охота, и он, Брэнсом, превратился в добычу. Он один среди пассажиров этого поезда знал, что значит оказаться объектом преследования. И он не ощущал никакого волнующего азарта, который, по утверждению некоторых, он просто обязан был испытывать. А испытывал он неведомые доселе сердцебиение, смятение ума и сдвиг в психике. А в конце этого бегства, как приз выдержавшему длинную дистанцию, вполне возможно, находился электрический стул, чудовищное научное изобретение, прозванное уголовным братством «жарким толчком». Перед мысленным взором встала яркая картина, которая окончательно испортила ему настроение.

И из этого тупика не существовало выхода, по крайней мере он не мог придумать его прямо сейчас. Слишком недавно испытал он шок, чтобы так быстро обрести способность к холодному, логическому мышлению. Оставив позади станцию, он завернул за угол какой-то улицы, не понимая, где он находится. Лишь какой-то автопилот в мозгу, созданный привычкой, вел его домой. Он увидел освещенные окна соседних домов — зрелище, всегда воспринимаемое им как доказательство торжества жизни. Ныне же перед ним сияли просто огни, а сам он размышлял о смерти.

Кости под корнями дерева, которое могло и должно было сохранить их в тайне на целое столетие. Кости, которые должны были и могли остаться нетронутыми до тех пор, пока между прошлым и настоящим уже не останется никакой связи. Казалось, в так называемой теории вероятности произошло дьявольское искажение, извращенный выверт только для того, чтобы обнажить совершенное преступление. Из существующих на Земле миллионов деревьев упало именно это, дав сигнал к началу охоты за человеком.

Навстречу попался маленький Джимми Линдстром, тянущий на веревке красный игрушечный грузовичок, и прокричал:

— Привет, мистер Брэнсом!

— Привет, — механически отозвался он, забыв прибавить слово «Джимми». И зашагал дальше с живостью робота.

Пару месяцев назад он чуть ли не час провел за чтением одного из этих устрашающих криминальных журналов. Кто-то забыл его в поезде на соседнем сиденье, а Брэнсом взял его и из любопытства открыл. В одной документальной истории рассказывалось, как некий пес выкопал из земли руку скелета с простым золотым кольцом. Далее, шаг за шагом, следовало скучноватое действо, задавались необходимые вопросы, вскрывались загадки, пока не сплелась необходимая сеть для ловушки. И тогда шерифы и их помощники, юристы графства и городские детективы разъехались по стране, чтобы собрать воедино все куски головоломки, на что ушло около двух лет. И внезапно картина сложилась во всей ее жестокой призрачности — и человек отправился на электрический стул за преступление, совершенное четырнадцать лет назад.