Борис Толчинский - Нарбоннский вепрь (Божественный мир)
- Название:Нарбоннский вепрь (Божественный мир)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Толчинский - Нарбоннский вепрь (Божественный мир) краткое содержание
Нарбоннский вепрь (Божественный мир) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
-- Ради Творца, замолчи! -- простонала София. -- Ты все перепутал! Это из монолога Гектора перед битвой с Ахиллом... в каковой битве отважный Гектор пал. О, мой мужественный бог, я не хочу быть твоей Андромахой! Ну зачем ты вызвался в этот поход?!
-- Мне странно слышать твои слова, звездоокая богиня. Не мой ли долг расквитаться с варварскими ублюдками за все унижения, которым они тебя подвергли?! Jus retorsionis naturale59, в конце концов!
София зябко прижалась к могучего торсу возлюбленного.
-- Этого страшусь больше всего на свете. Ненависть затмит тебе рассудок, а боги карают безрассудных.
-- Не затмит. Мне не впервые бить языческих собак. А тут даже не собаки -- так, петухи!
-- Пойми, любимый, это не игра! Да, под твоим началом легион верных солдат, но... но наше предприятие не обещает быть легкой прогулкой! Там сама земля враждебна нам...
Князь Марсий недобро ощерился.
-- Скоро эта земля покорится нам!
-- Не обольщайся, воинственный бог. Я знаю, ты возьмешь Нарбонну и посадишь мою куклу на ее престол. Однако это будет не конец войны, а лишь начало. Дикари слабы, как ветхий хворост, но, подобно хворосту, легко воспламеняются... Искра мифической свободы воспламеняет их! И я боюсь, что, прежде чем сгореть самим, они сожгут наши надежды... мои надежды на тебя, любимый.
-- Твои волнения напрасны, бесценная моя. Это в политике все сложно, а война -- это война всего лишь! Чем мучаешься ты? Я перевешаю диких собак скорее, нежели они, как ты сказала, воспламенятся!
Княгиня София задумчиво покачала головой.
-- Зверей дразнить не стоит. Если начнешь вешать невиновных или, тем паче, женщин и детей...
-- Женщин? Детей? Что ты такое говоришь?!
-- Я говорю правду, Марс. Будь готов к тому, что против твоих стойких солдат выйдут крестьянки с вилами и детвора с ножами. Наступит момент, когда узурпатору будет не на кого больше положиться. И эти женщины с детьми, возможно, станут грозной силой против твоих легионеров...
-- Воистину, народ безумных дикарей! -- пробурчал Марсий.
-- Вот именно. Поэтому будь осмотрителен, мудр и расчетлив. Зачинщиков волнений вешай принародно, а остальных смутьянов и сочувствующих им обращай в рабов и в метрополию немедля отправляй.
-- А как отделить сочувствующих негодяям от безучастных и верных нам?
По карминным устам Софии пробежала улыбка.
-- Эта загадка не для тебя. Условно считай всех варваров сочувствующими мятежникам. Если восстала деревня -- сожги ее дотла и всех обрати в рабство, а старосту и прочих главарей повесь прилюдно, как я уже сказала. Если бунтует город, возьми его и покарай защитников, как будто бунтовали все они. Однако не забывай использовать услуги эфиальтов и не скупись, оплачивая их. Твоя задача-максимум -- не посадить Кримхильду на престол, а сломить дикарский дух нарбоннского народа. Это поистине nervus rerum60! Поэтому не опасайся внушать варварам страх и ужас. Жги, режь, убивай, угоняй в рабство, даже пытай, и чем более жестоко, тем больший трепет ты внушишь. Самое лучшее, если ты предстанешь варварам не как обычный оккупант, а воплощением воинственного бога, демоном неотвратимого возмездия. Но не переусердствуй: как только ты увидишь... вернее, я увижу, что мятежная страна покорена, мы тотчас сменим гнев на милость, и оставшиеся в живых вновь познают преимущества имперской власти.
Марсий вздохнул и сказал:
-- Как жаль, что ты не можешь подарить мне хотя бы малую частицу своего ума, любимая. Иной раз, слушая тебя, я изумляюсь, как женщина способна быть такой безжалостной, а иной раз поражаюсь твоему добросердечию. И ты всегда знаешь, что, когда и где уместно!
-- Выходит, не всегда, любимый, иначе б не было самой войны... Я вспомнила песнь Одиссея о Сцилле и Харибде вовсе не случайно, -- София простерла руку к серым скалам, мимо которых сквозь водовороты пробирался могучий линкор. -- Я как раз между этими скалами. Не Сцилла меня схватит, так проглотит Харибда. А может, выплыву, как выплыл Одиссей... Я слишком далеко заплыла, чтоб поворачивать назад! Сколько людей погибло... никчемных, в основном, но были среди них и дорогие мне. И сколько еще погибнет... А все ради чего? Чтобы добыть очередной Юстине пост первого министра?
-- Не говори так, звездоокая богиня, -- прошептал Марсий. -- Все, павшие ради тебя, не стоят твоего мизинца. Когда-нибудь они бы умерли; разве не счастье умереть со славой?!
-- О, милый Марс, -- с горечью промолвила София, -- где ты увидел славу?
Она умолкла; молчал и он, размышляя над ее словами. Эти размышления вскоре увели его из философских далей к прозаичной действительности. Князь Марсий внезапно рассмеялся и сказал:
-- А голову злодея Варга я отошлю тебе в банке со спиртом!
-- Ни в коем случае! -- живо отозвалась княгиня София. -- Ты должен взять его живым и привезти в цепях изменника. Когда это случится, я устрою тебе триумф на Палатинской площади, и сам Божественный Виктор будет приветствовать тебя с галереи Северных врат Большого Императорского дворца! А подлый узурпатор пройдет в цепях за колесницей триумфатора; казним его уж после.
Серо-стальные глаза красавца князя зажглись при этой мысли. Больших триумфов в Темисии не справляли уж несколько десятков лет. И четыре столетия минули с тех пор, как триумфатором в последний раз становился военачальник моложе тридцати...
-- Клянусь тебе, моя богиня, так и будет! -- взволнованно воскликнул Марсий Милиссин.
"Miles gloriosus -- asinus gloriosus"61, -- эта старинная поговорка вдруг вспомнилась Софии Юстине, и София поспешила прогнать опасную мысль прочь, ибо к возлюбленному Марсу старинная поговорка не могла иметь ни малейшего отношения.
* * *
148-й Год Кракена (1786),
19 июня, Галлия, Нарбонна и ее окрестности
Из "Походных записок" рыцаря Ромуальда
...Герцог, мой друг и государь, последние семь дней спал урывками, а ночи не спал вовсе. Он ждал атаки амореев каждый час, я сам тому свидетель.
Он сильно изменился за тот короткий срок, что правил в государстве -побледнел, осунулся, стал резким, раздражительным и гневным. И оно понятно: по-моему, мой герцог и не правил даже, а изо всех сил пытался собрать государство, которое, подобно воде, вытекало из его рук. С тех пор как амореи вроде бы убрались, а на деле объявили нам жестокую осаду, все шло не так, как ожидал мой герцог.
Мы были счастливы, конечно, что отстояли волю, но герцог знал, что амореи с этим не смирятся и, собрав войска, воротятся, дабы снова нас поработить. Мы, подданные и соратники государя, жили вместе с ним предвкушением грядущих битв. Мы метались по стране, герцог держал пламенные речи перед народом, и народ записывался в герцогское ополчение. И повсюду народ просил у государя хлеба. А государь отвечал народу, что много хлеба будет, когда свободу отвоюем. Но горожане и селяне его не понимали; наивным, им казалось, что свобода отвоевана уже. Иные даже ныли, мол, при прежнем государе и амореях было больше хлеба. Им, правда, затыкали глотки, однако герцог понимал и сам, что простой народ долго без хлеба не протянет. Поэтому герцог мечтал, чтобы амореи начали атаку поскорее, пока народ еще на нашей стороне. Однажды государь сказал мне так: "Ожидание пытки хуже самой пытки. Когда тебя пытают сразу, ты держишься, ведь ты мужчина! А когда долго ждешь пытки, тобой овладевает немочь, ты устаешь от ожидания, и пытка застигает тебя слабым".
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: