Джон Толкиен - Товарищество кольца (Властелин колец 1, 2)

Свой меч он повесил над очагом, а чудесную кольчугу дар гномов из охраняемого дракогом сокровища - передал в музей: в дом Мэтомов в Микел-Делвине. Но в ящике в своем Бег-Энде, он сохранил старый плащ с капюшоном, который носил в путешествии; а в кармане у него, надетое для безопасности на цепь, лежало кольцо.

Он вернулся домой в Бег-Энд 22 июня, на пятьдесят втором году жизни (в 1342 году по летоисчислению Удела), и ничего чрезвычайного не происходило в Уделе до тех пор, пока мастер Бэггинс не начал подготовку к празднованию своей сто одинадцатой годовщины. С этого момента (1401 год Л.У.) начинается наш рассказ.

ЗАМЕЧАНИЕ О ЗАПИСЯХ УДЕЛА

В конце Третьей Эпохи играемая хоббитами в великих событиях роль, которые привели к заключению мира и созданию Возобновленного Королевства, вызвала у них широкий интерес к собственной истории: и многие их предания, до сих пор остававшиеся устными, были записаны. Большие семьи были заинтересованы событиями в королевстве, и многие их члены начали изучать древние истории и легенды. В конце первого столетия Четвертой Эпохи в Уделе было уже несколько библиотек со многими историческими книгами и записями.

Самые большие из этих собраний находились, вероятно, в Андертауэре, в Больших Смиалах и в Брэнди-Холле. Изложение событий конца Третьей Эпохи сделано главным образом по "Красной книге Западных Границ". Это наиболее важный источник из истории Войны за Кольцо, который долго находился в Андертауэре, в доме Фэйрбэйрнов, стражей Западных Границ. Вначале это был личный дневник Бильбо, взятый им с собой в Ривенделл. Фродо принес его обратно в Удел и на протяжении 1420-1421 годов по летоисчислению Удела заполнял чистые страницы изложением событий войны. Все это составило четыре тома, переплетенных в красную кожу. К ним в Западных Границах был добавлен пятый том, содержащий коментарии, генеалогии и другие различные материалы, касающиеся участия хоббитов в Товариществе.

Оригинал "Красной Книги" не сохранился, но с него было сделано много копий, особенно с пятого тома; для пользования последним наследниками детей Сэммиуса. Наиболее важная копия имеет, однако, другую историю. Она хранилась в Больших Смиалах, но была сделана в Гондоре, вероятно, по заказу внука Перегрина в 1592 году Л.У. (172 год Четвертой Эпохи). Южный переписчик сделал на ней приписку: "Финдегил, королевский

16

писец, закончил эту работу в 172 году Четвертой Эпохи. Это точная, до деталей, копия книги Тэйна в Минас Тирите. Но книга Тэйна, в свою очередь, была копией, сделаной по заказу короля Элессара с "Красной Книги Перианната", и была доставлена ему Тэйном Перегрином, когда он вернулся в Гондор в 64 году Четвертой Эпохи."

Книга Тэйна была первой копией сделанной с "Красной Книги" и содержит многие материалы, позже опущенные или утерянные. В Минас Тирите в нее были внесены многие исправления, особенно в собственных именах или цитатах из эльфийских языков; к ней была добавлена также сокращенная версия "Сказания об Арагорне и Арвен", которая не касается событий войны. Полный текст этого сказания был написан Барахиром, внуком Наместника Фарамира, вскоре после ухода короля. Но главное значение копии Финдегила в том, что в ней единственной содержатся "Переводы с языка эльфов", исполненные самим Бильбо. Они занимают три тома и потребовали для своего составления огромного искусства и терпения. Бильбо писал их с 1403 по 1418 год, используя все доступные ему источники в Риведелле, как устные, так и письменные. Но поскольку они почти целком относятся к древним временам, тут о них больше незачем говорить.

С тех пор, как Мериадок и Перегрин стали главами своих больших семейств и в то же время поддерживали связи с Роханом и Гондором, в библиотеки Баклбери и Тукова Городища поступило множество записей, не содержащихся в "Красной Книге". В Брэнди-Холле имелось множество работ об Эриадоре и истории Рохана. Некоторые из них были начаты самим Мериадоком, хотя в Уделе он известен главным образом своими "Сказаниями о Травах Удела" и своим "Нарочным годов", в котором он рассматривает отношения календарей Удела и Бри, к календарям Ривенделла, Гондора и Рохана. Он также написал небольшой трактат "О старых словах и именах Удела", проявляя особый интерес к раскрытию происхождения таких слов как "мэтом" и старых элементов в названиях мест, просматривая их корни в языке Рохиррима.

Книги Больших Смиалов менее интересны с точки зрения истории Удела, хотя очень важны для большой истории. Ни одна из них не была написана самим Перегрином, хотя он сам и его наследники собрали много рукописей, написанных в Гондоре; в основном это копии легенд, относящихся к Элендилу и его сыновьям. Только здесь из всего Удела имеются ценные материалы по истории Нуменора и по появлению Саурона. Вероятно, именно здесь было собрано вместе "Сказание о годах" при помощи материалов, собранных Мериадоком. Хотя приведенные даты, особенно для Второй Эпохи, весьма приблизительны, они заслуживают пристального внимания. Очевидно, Мериадок получил помощь и информацию из Ривенделла, который он неоднократно посещал. Там, после ухода Элронда, еще долго жили его сыновья с эльфами. Говорят, что тут поселился после ухода Галадриэль Келеборн: но не сохранилось записей от тех дней, когда он увидел наконец Серые Гавани: и вместе с ним ушли последние живые воспоминания о древних временах Среднеземелья.

17

К Н И Г А П Е Р В А Я

18

Глава i

ДОЛГОЖДАННЫЙ ПРИЕМ

Много толков вызвало в Хоббитоне решение мастера Бильбо Беггинса отметить сто одинадцатую годовщину своего рождения особенно великолепным приемом. Все были возбуждены этим известием.

Бильбо был очень богат и причудлив, и в течении шестидесяти лет после своего памятного исчезновения и неожиданного возвращения составлял предмет удивления всего Удела. Богатство, которое он привез с собой из путешествия, превратилось в местную легенду, и большинство хоббитов верило, что Бэг-Энд полон тунелей, набитых сокровищами. А если и это недостаточно для разговоров, то существовали его вызывающая восхищение энергия и сила. Время шло, но, казалось, оно мало действовало на мастера Бэггинса. В девяносто лет он был почти таким же, как и в пятьдесят. В девяносто девять его начали называть х о р о ш о с о х р а н и в ш е м с я: но точнее было бы назвать его н е и з м е н я ю щ и м с я. Многие покачивали головами и говорили, что это уж слишком много хорошего для одного хоббита: вряд ли кто либо другой может расчитывать на вечную (предположительно) молодость и неисчислимые (по слухам) богатства.

-- За это придется заплатить, - говорили они. - Это не естественно и вызовет многие беды.

Но до сих пор никакие беды не приходили; а поскольку мастер Бэггинс был щедр, большинство готово было простить ему его странности и удачу. Он постоянно приглашал к себе своих родственников (разумеется кроме Сэквиль-Бэггинсов), и среди бедных и незначительных семей хоббитов у него было множество восторженных поклонников. Но близких друзей у него не было, пока не стали подрастать его двоюродные братья.