Феликс Пальма - Карта неба

— Спокойно, дружище, — раздался чей-то тягучий голос возле его уха. — Ты же не хочешь оставить своих приятелей без сюрприза.

Их было не двое, а трое, с горечью констатировал Уэллс, пока его пинками заталкивали в дом, словно отбившуюся от стада овцу. Двое мужчин, захватившие его товарищей под навесом, — один из них вышел оттуда, обхватив рукой нежную шею девушки, в то время как другой презрительно толкал перед собой миллионера, — сразу показались ему смутно знакомыми, но он не догадывался, кто они, до тех пор пока пленивший его тип не завел писателя в угол гостиной и Уэллс смог увидеть его лицо: грубое, бородатое, на котором выделялись узкие, как прорезь в копилке, глаза, полыхавшие первобытной, животной яростью. Но окончательно признать его помогла самодельная повязка на левой ноге — грязная тряпка, покрытая красноватыми и бурыми пятнами. После того как один из сообщников, обезьяньего вида тип с резкими движениями, передал хромому пистолет, отобранный у Мюррея, тот обвел пленников недобрым взглядом. В течение нескольких секунд он молчал, давая им возможность прочувствовать ситуацию и понять, как все изменилось с момента их встречи на станции и стычки, оставившей ему незабываемое воспоминание в виде пули в левой ноге. Затем он грозно улыбнулся, довольный, что судьба предоставила им возможность посмеяться над теми, кому они обычно прислуживали. Уэллс искоса взглянул на Мюррея, который стоял со стиснутыми зубами и досадливо кривил губы, словно его беспокоила не столько возможность умереть, сколько то, что у этих мужланов может оказаться больше власти, чем у него. Однако по его позе было нетрудно догадаться, что его куда больше занимает судьба Эммы, чем собственная: он придвинулся к девушке, насколько это было возможно, словно готовился в случае малейшей опасности встать перед ней и заслонить ее своей медвежьей тушей.

— Так-так… — заговорил наконец хромой. — Какой приятный сюрприз, не правда ли? Для путешественника нет ничего лучше, чем встретиться со старыми друзьями и приятно провести с ними время. Вы согласны, парни?

Его сообщники с готовностью загоготали и усердствовали до тех пор, пока их гогот не перешел в ослиный рев. Мюррей незаметно сделал шаг в сторону Эммы.

— Да, жизнь таит сюрпризы за каждым поворотом, — продолжал философствовать хромой. — Разве я не говорил вам, парни? Если пойдем по шоссе в сторону Чобхэма, то в конце концов догоним наших добрых друзей. Так оно и вышло. Правда, мы могли бы пройти мимо, если бы не увидели экипаж с большой буквой «Г», а это было бы чрезвычайно жалко, верно ведь? — обратился он к своим сообщникам, скорчив жалобную гримасу, что вызвало новый взрыв хохота. — Но нет, наши друзья оказались настолько деликатны, что оставили экипаж на виду, и это доказывает, что они тоже хотели снова с нами повидаться. Разве не так, барышня? Ведь вы хотели меня снова увидеть? Ясное дело! Все женщины, которых судьба сводит с добрым малым по имени Рой Боуэн, хотят от него продолжения. Ни одной никогда не бывает достаточно. А старому Рою не хочется разочаровывать даму. Не хочется, и все тут. Хотя должен предупредить вас, что ваши манеры оставляют желать лучшего. И если хотите, чтобы старый Рой доставил вам удовольствие, то должны сперва научиться хорошим манерам.

Последние слова он произнес, пристально глядя на девушку, которая дрожала как осиновый лист, возможно, жалея, что щеголяла своей отвагой и без особой нужды прострелила ему ногу. Теперь ее хвастовство выйдет им всем боком, подумал Уэллс, который, несмотря на страх, с любопытством антрополога наблюдал за этим субъектом с примитивной душой: желание отомстить за уязвленную гордость заставило его преследовать их, невзирая на то, что вокруг рушился весь мир. Не беспокоило это, по-видимому, и его сообщников, типа с обезьяньей физиономией и того, кто помогал ему удерживать экипаж на вокзале, рыжего малого, демонстрировавшего, когда он улыбался, целый частокол почерневших зубов, словно перед этим объелся шелковицей.

— Попробуем найти выход из этой неприятной ситуации, — продолжал хромой, не сводя глаз с Эммы. — Я толкнул вас в грязь, а вы в ответ прострелили мне ногу. Чем же я теперь вам отвечу, мисс? — Он обвел нарочито откровенным взглядом фигуру девушки. — Гм… кажется, я знаю. И убежден, что любой из ваших друзей легко догадается, что мне пришло в голову, ибо мы, мужчины, понимаем друг друга без слов, не так ли, джентльмены? — Он одарил Мюррея и Уэллса ехидной улыбкой и вновь повернулся к девушке, вонзив в нее хищный взгляд. — Если она добровольно поднимется со мной наверх и не станет сопротивляться, обещаю, что вас обоих будет ожидать недурная участь.

— Если ты тронешь хоть волосок на ее голове, я тебя прикончу, — ледяным голосом перебил его Мюррей.

По его тону Уэллс понял, что миллионер не шутит. Он действительно так поступит. Вот только в сложившейся ситуации у него, к сожалению, было немного шансов выполнить свою угрозу.

— Ха-ха… — гнусно засмеялся хромой. — Говоришь, прикончишь меня? Боюсь, что ты хорошенько не понял, как обстоят дела, толстяк. У кого теперь пистолет?

— Это совершенно не важно, Рой, — невозмутимо ответил Мюррей, неожиданно назвав хромого по имени, чтобы дать ему понять, что он, Мюррей, не испытывает по отношению к нему ни уважения, ни страха. — Давай, убей меня, а потом я убью тебя.

— Вот как? И как же ты это сделаешь? Ты что, умеешь на лету останавливать пули? — Сказав это, хромой обратился к своим сообщникам, ища их поддержки. Те снова принялись хохотать. — Похоже, рядом с нами истинный герой, ребятки. — Хромой повернулся к Мюррею и на сей раз поглядел на него с некоторой симпатией. — Значит, ты убьешь меня, если хотя бы волосок упадет с головы барышни, так, что ли?

— Ты все правильно понял, Рой, — сказал миллионер таким тоном, каким обращаются к несмышленому ребенку.

— Стало быть, очень скоро все выяснится, — процедил сквозь зубы хромой, — потому что я собираюсь еще много чего сделать.

Он умолк, глядя на Мюррея со злобой, к которой примешивалось любопытство. Тот бесстрастно выдержал его взгляд, и тогда хромой презрительно ухмыльнулся, сделав вид, что эта дуэль кажется ему глупой или скучной. Он обвел глазами комнату, а затем стал вновь по очереди рассматривать пленников с недовольной миной, словно сержант, устроивший смотр своим солдатам. Внезапно его взгляд медленно пополз вниз, и он нахмурил брови, как будто что-то подсчитывая.

— Постой-ка, — сказал он, — а где еще один тип?

— Под навесом больше никого не было, Рой, — поспешил ответить его сообщник с обезьяньей физиономией. — Только эти голубки.

Хромой медленно покачал головой, словно не был удовлетворен ответом.