Феликс Пальма - Карта неба

И все-таки он плохо рассчитал свои силы. Капитан прервал упражнения, которые выполнял у входа в камеру, когда увидел упавшего в нескольких метрах от барака Чарльза. Он быстро спустился по лестнице, взвалил безжизненное тело на плечи и принес в камеру, где осторожно опустил на койку. Потом приложил ладонь к его лбу, раскаленному, словно кипящий чайник, и понял, что Чарльзу уже ничем не помочь: ему оставалось жить считанные минуты, если не секунды. Шеклтон сел рядом с ним и взял за руку. Чарльз еле слышно застонал и стал постепенно приходить в себя. Его глаза искали Шеклтона.

— Я умираю, капитан… — прошептал он, когда наконец смог взглянуть в лицо своему другу. — Мое бедное тело уже не выдерживает.

Капитан сочувственно посмотрел на него и еще крепче сжал ему руку, но ничего не сказал. Да и что он мог сказать? Вот Чарльзу действительно было что сказать Шеклтону перед смертью, и он не преминул воспользоваться этой возможностью. Со слабым стоном прочистив горло, он начал с извинений, которые давно хотел принести Шеклтону:

— Мне очень жаль, что я разлучил вас с Клер в тот день, капитан, — с немалым усилием проговорил он. — И поступил так совершенно напрасно. Мне не следовало бы нарушать эти последние мгновения, когда вы были вместе. Но заверяю, что поступил так не из злости или каприза. Я был абсолютно уверен, что вы призваны разгромить марсиан. Будущее об этом свидетельствовало, помните? — Он попытался улыбнуться собственной шутке, но лишь болезненно скривился. — И я до сих пор не понимаю, какого черта этого не случилось и почему будущее, откуда вы явились, не осуществится, хотя оба мы в нем побывали.

Шеклтон недовольно заерзал на стуле, но промолчал.

— К счастью, мне уже недолго осталось задаваться вопросами, почему все оказалось не таким, каким должно было быть, и, по-моему, я с лихвой заплатил за то зло, за те ошибки, что успел натворить в этом мире. Я так устал, Дерек… Единственное, чего я сейчас хочу, это отдохнуть… — Чарльз поискал его блуждающим взглядом, словно между ними вдруг возникла густая пелена, скрывшая капитана. — И тебе тоже это требуется, Дерек… Покорись, капитан. Тебе незачем дальше бороться, мой друг. Уже незачем. Послушай меня… Я должен кое-что тебе рассказать…

Внезапный приступ кашля сотряс его легкие, он забился на матрасе, и по его подбородку и шее медленно потекли струйки крови, оставляя на коже зеленоватые маслянистые следы. Капитан поспешил усадить его, чтобы он не захлебнулся собственной кровью, и, пока продолжался приступ, поддерживал в таком положении, глядя на него с бесконечной жалостью. Когда кашель прекратился, Чарльз в изнеможении закрыл глаза, и Шеклтон вновь с величайшей осторожностью уложил его. Дыхание у больного было таким слабым, что в какой-то момент капитан решил, что он умер, но, нагнувшись над его окровавленными губами, почувствовал, что он еще дышит, правда, очень часто и неглубоко. Шеклтон грустно вгляделся в своего друга и покачал головой. Потом встал и подошел к столику, стоявшему в противоположном конце камеры.

— Капитан Шеклтон! Дерек! — вдруг позвал Чарльз. Он открыл глаза и испуганно водил ими по каморке, пытаясь разглядеть капитана в обступившей его мгле. — Где ты, Дерек? Я не вижу, ничего не вижу… Все расплывается, вокруг сплошная темень… Дерек!

Несколько секунд капитан стоял неподвижно, отвернувшись от Чарльза и втянув голову в плечи, словно взвалил на себя неподъемный груз. Потом взял что-то со стола, подошел к умирающему, встал рядом с ним на колени и заговорил, сжимая в сильных руках загадочный предмет.

— Выслушай меня, Чарльз. Я тоже должен тебе кое-что рассказать, — осторожно произнес он. — За эти три дня, что мы не виделись, произошли многие вещи. Пока ты находился в пирамиде, я был в женском павильоне… и узнал там новости. Важные новости.

— Дерек, я должен рассказать тебе кое-что… — еле слышно пытался перебить его Чарльз.

— Друг мой, тебе лучше помолчать. Не разговаривай, береги силы и послушай меня, — горячо настаивал капитан. — В лагерь доставили новую партию женщин, на этот раз с континента. И мне удалось поговорить с некоторыми из них, Чарльз. Они рассказывают, что марсиане испытывают там трудности, серьезные трудности. В Германии, Италии, Франции и многих других странах действуют отряды сопротивления. И повсюду распространяются слухи об очень странной армии, располагающей мощным оружием. Да, Чарльз, такого оружия никто не видел до нашествия марсиан, оно почти такое же совершенное, как у них. Эта армия перемещается от лагеря к лагерю и уже захватила некоторые из них: ее солдаты освобождают узников, раздают им оружие, обучают… С каждым разом эта армия растет и становится все сильнее. Ходят слухи, что скоро они появятся в Англии… И знаешь, что еще? Солдаты этой армии утверждают, что ищут своего командира, что прибыли, чтобы спасти его… из будущего.

— Из будущего? Боже мой, капитан… Но как такое возможно? — недоверчиво прошептал Чарльз, боясь довериться этому чуду, этой безудержной радости, которая начала овладевать им, заглушая боль, пронизавшую его тело.

— Не знаю, Чарльз. Я сам задаю себе этот вопрос. — Шеклтон довольно рассмеялся, не переставая загадочно что-то крутить в руках. — Но очевидно, что это мои люди, Чарльз. Они прибыли, чтобы спасти меня, всех нас. Как они узнали о том, что происходит в прошлом? Не знаю… Я уже говорил тебе, что в будущем путешествовать во времени станут и на других машинах, отличных от «Хронотилуса». Тот аппарат, на котором прибыл я, разрушился, но, как знать, возможно, были и другие, неизвестные мне, и другие путешественники стали свидетелями начала вторжения, а вернувшись в будущее, забили тревогу…

— Но если это так, — пробормотал Чарльз, делая усилия, чтобы капитан его расслышал, — то почему они так запоздали? И почему отправились на континент, а не к нам?..

Шеклтон ненадолго задумался.

— Не знаю, дружище, — ответил он, ничуть не утратив своего энтузиазма, — но обещаю тебе, что это будет первое, о чем я спрошу моих храбрых солдат, когда их увижу! Клянусь тебе, Чарльз! Я скажу им: «Можно узнать, где вас черти носили, пока вашего капитана хотели тут сгноить, вы, ирландские макаки, треклятые сучьи дети, дьявольское семя? Предавались содомскому греху? Брюхатили собственных матерей? Или вы думали, грязные ублюдки, что мы здесь развлекаемся?» Да, именно это я им и скажу. Так и слышу их ржанье, — громко захохотал капитан, и Чарльз почувствовал, как его губы тоже складываются в улыбку, обнажая десны, по мере того как он начинает верить в эту невероятную новость.

— Но… ты уверен? — спросил он. — Ты доверяешь этим женщинам?

— Разумеется, Чарльз. Взгляни-ка на это… — ответил Шеклтон и вложил в руки своему другу таинственный предмет, который перед этим долго мял в ладонях. Чарльз ощупал его с помощью капитана, направлявшего его пальцы. — Мне дала его одна женщина. Это аппарат из моего времени, он… в общем, мы называли его «искатель». Я сразу его узнал.