Лоис Буджолд - Танец отражений. Память

— Я не могу этого сделать, милорд.

— Можете. Это ваша работа. Кто сегодня дежурный офицер?

— Майор Жарле, милорд.

— Отлично. Он меня знает. Свяжитесь с ним, чтобы он дал разрешение.

Через несколько секунд на экране комма возникло лицо Жарле.

— Да?

Охранник изложил просьбу Майлза.

— Не думаю, что это возможно, милорд, — неуверенно сказал Жарле перегнувшемуся через плечо охранника Майлзу.

Майлз вздохнул:

— Свяжитесь тогда с шефом. Дьявольщина, нет… Чтобы пройти по всей цепочке, потребуется минут тридцать. Давайте выкинем промежуточные звенья, а? Мне очень не хочется беспокоить его сегодня утром, когда он, безусловно, ужасно занят, но все же соедините меня с генералом Гарошем.

Жарле явно тоже не жаждал беспокоить руководство, но игнорировать просьбу фор-лорда тоже не мог. Так что не прошло и десяти минут, как они связались по комму с Гарошем. Рекордный срок, учитывая нынешние обстоятельства, подумал Майлз.

— Доброе утро, генерал, — поприветствовал Майлз Гароша. — Я пришел навестить Саймона.

— Невозможно, — отрубил Гарош.

— Это невозможно, только если он мертв. — Голос Майлза зазвенел. — По-моему, вы хотите сказать, что не хотите допустить моего визита. Почему, смею спросить?

Гарош поколебался, затем приказал охраннику:

— Капрал, заглушите звук комма и уступите на секунду ваше место лорду Форкосигану.

Охранник послушно отошел в сторону, а над Майлзом и комм-пультом опустился силовой звуконепроницаемый щит.

— Где вы об этом узнали? — подозрительно спросил Гарош, едва опустился щит.

Подняв бровь, Майлз немедленно включился.

— Я беспокоился. Когда вы мне так и не позвонили два дня назад и не ответили на мои вызовы, я в конце концов связался с Грегором.

— О! — Подозрительность Гароша сменилась неприкрытым раздражением.

«Чуть не промазал», — сообразил Майлз. Если Гарош до сих пор еще не сообщил Грегору, то Майлз сильно прокололся, подставив Галени. Лучше ему не уточнять, когда он предположительно разговаривал с императором, пока действительно с ним не переговорит.

— Я хочу видеть Иллиана.

— Иллиан может вас даже не узнать, — после длительной паузы сказал Гарош. — Он выбалтывает секретные сведения со скоростью метр в минуту. Мне пришлось выставить охрану, имеющую высшую категорию доступа.

— Ну и что? У меня высшая категория. — Черт, да он сам — строго засекреченный материал.

— Нет. Вас должны были лишить допуска, когда вас… уволили в отставку.

— Проверьте. — А, дьявол! Теперь у Гароша есть доступ ко всем файлам Иллиана. Он может узнать всю правду об увольнении Майлза, как только выберет время. Оставалось только надеяться, что последние дни у генерала свободных минут не так уж много.

Гарош, сощурившись, посмотрел на Майлза и набрал на комме код.

— Ваш допуск все еще действителен, — изумленно сказал он.

— Вот и славненько.

— Должно быть, Иллиан забыл об этом. Может быть, он уже тогда был не в себе? Что же… — Гарош набрал что-то на клавиатуре. — Я отменяю ваш допуск сейчас…

«Ты не можешь этого сделать!» Майлз проглотил гневное восклицание. Конечно, Гарош может. Майлз в бешенстве глянул на генерала. Что же ему теперь делать? Вылететь из штаб-квартиры с воплем «А это мы еще посмотрим! Я на тебя старшему брату пожалуюсь!» Нет. Грегор — это карта, которую он может разыграть лишь один раз и только в случае крайней необходимости. Он медленно выдохнул, стараясь совладать с гневом, и так же медленно вдохнул.

— Генерал. Осторожность — это одно, паранойя, когда человек не может отличить друга от врага, — совсем другое.

— Лорд Форкосиган. — Голос Гароша звучал так же напряженно, как у Майлза. — Мы еще не знаем, с чем столкнулись. И у меня нет времени развлекать любопытствующих, будь то друзья или недруги. Будьте любезны не отвлекать моих людей. То, что император сочтет нужным вам сообщить, это его дело. Я же обязан отчитываться только перед ним. До свидания.

Гарош резко отключил связь, звуконепроницаемый щит исчез, и Майлз снова оказался в холле. Дежурный охранник нетерпеливо смотрел на него.

«Похоже, все идет не так».

Первое, что он сделал, вернувшись в особняк Форкосиганов, — закрылся у себя в спальне и связался с Грегором. На это у него ушло сорок пять минут. Но даже если бы потребовалось сорок пять часов, он все равно добился бы своего.

— Грегор, — безо всякого вступления начал Майлз, когда император появился наконец на экране. — Что, черт побери, происходит с Иллианом?

— Откуда ты знаешь? — немедленно отреагировал Грегор, вторя Гарошу. Лицо его стало озабоченным.

Майлз вновь рассказал о звонке Иллиана, о том, что он тут же сообщил об этом Гарошу и что произошло это еще два дня назад. И опять не упомянул Галени.

— Но что случилось потом? Что-то же случилось, это совершенно очевидно.

Грегор вкратце изложил ему происшедшее на совещании, но без удручающих подробностей, рассказанных Галени.

— Гарош поместил его в клинику СБ, что, с учетом всех обстоятельств, вполне логично.

— Да, я пытался увидеться с Иллианом сегодня утром. Гарош меня не пустил.

— Они могут привлечь любых экспертов и получить все необходимое оборудование. Я лично распорядился выполнять все запросы Гароша.

— Грегор, задумайся на минуточку. Гарош не пустил меня. Повидать Иллиана.

Грегор сердито сжал кулак:

— Майлз, отстань от мужика. У него и так забот полон рот. На него как снег на голову свалились все обязанности Иллиана, ему нужно передать свой собственный департамент заместителю… Дай ты ему несколько дней и не толкай под локоть, будь любезен. Когда он чуть освоится, уверен, все встанет на места. Согласись, Саймон первым бы оценил должную осторожность в подобной ситуации.

— Верно. Саймон предпочел бы оказаться в руках людей, которых действительно заботит безопасность. Но я почему-то начинаю постепенно приходить к выводу, что предпочел бы видеть его в руках тех, кого действительно заботит Саймон Иллиан. — Он вспомнил долгий кошмар, в котором жил, когда страдал от посткриогенной амнезии. Самый жуткий период в его жизни, потеря памяти, потеря самого себя. Не переживает ли Иллиан сейчас нечто подобное? Или что-то еще более страшное? Майлз тогда страдал среди чужих. А Иллиан, кажется, страдает среди людей, которые вроде бы должны быть друзьями.

Он вздохнул:

— Ладно. Оставлю беднягу Гароша в покое. Бог знает, как я ему не завидую. Но ты будешь держать меня в курсе медицинских сводок? Все это… меня очень огорчает.

Грегор сочувственно посмотрел на него.

— Иллиан ведь был фактически твоим наставником, правда?

— Да, в свойственной ему ехидной и требовательной манере. И должен отметить задним числом, это был отличный метод. Но еще раньше… Он служил моему отцу тридцать лет, всю мою жизнь. До восемнадцати лет я звал его «дядя Саймон», пока не поступил в Академию. И только после этого стал обращаться к нему «сэр». У него тогда уже не осталось в живых никого из родственников, и его работа, а теперь я начинаю думать, и этот чертов чип у него в голове сожрали все перспективы создать свою семью.