Кэсси Майлз - Жду, надеюсь, люблю…

– Хочешь сберечь миф о том, что на свете остался хотя бы один достойный человек?

– Это не миф.

Ник посмотрел на Сидни, и его сердце смягчилось. Захотелось доехать с ней до конца радуги, верить, что они поженятся и все будет в порядке. Очень хотелось.

– Как бы то ни было, Филипс связался с местными властями и скоро сообщит нам имена. Также он постарается организовать поисковый вертолет до наступления ночи. А еще посоветовал нам в следующий раз отправляться в отпуск в какое-нибудь менее опасное место, например в зону военных действий.

Ник вел седан по узкой дороге, изрезанной из-за таящего снега колеями. В стоящем на обочине доме было темно, к нему не вело ни единого следа шин. Они могут бесконечно колесить по окрестностям, но так и не найдут Готорн. Да и машина долго не протянет. Топлива всего на четверть объема бензобака, индикатор показывает, что двигатель перегрелся.

– Новый план, – объявил Ник. – Давай-ка вернемся в коттедж и соберем вещи. Когда Филипс позвонит, мы присоединимся к поисковой группе и предложим помощь.

– Весьма разумно.

Оставив позади проселочные дороги, напоминающие разверзнутые пасти, Ник вырулил на главное шоссе. Путь до коттеджа займет двадцать минут или полчаса. Едва ли они смогут так долго молчать.

До сих пор они общались на волне ярости Сидни. Именно она предложила пуститься на поиски Елены. Ник понимал: нужно поговорить о помолвке. Кольцо с π-бриллиантом, казалось, вот-вот прожжет дыру у него в кармане.

– Сидни, ты ничего не хочешь мне сказать?

– О лжи.

– Знаю.

– Я не потерплю твоей лжи. Никогда больше так не делай. Даже если считаешь, что я буду вне себя от гнева, все равно говори правду.

– Согласен на все.

– Правда, я требую только правды. Ты будешь скучать по работе?

– Да, черт подери, – не колеблясь ни секунды, ответил Ник.

– Так я и думала.

– Большую часть времени я просто стою по стойке «смирно», одетый в форму, стараюсь не выдать скуку. Но случаются моменты чистого восторга. И командировки в экзотические места. А еще я использую особые навыки.

– Так зачем отказываться от всего этого?

– Это другой вопрос. – Он снова замолчал, подбирая слова, чтобы как можно точнее выразить свою мысль. – Я пресытился, досыта наглядевшись на изнанку жизни. Знаю, мне повезло, мне всегда везло. У меня хорошая семья и хорошие друзья. Я умею отлично делать многие вещи. А еще повстречал женщину, которую люблю всем сердцем.

– Это не просто везение.

– Тем не менее везение играет важную роль. Я сумел выбраться из огромного количества передряг и, думаю, почти исчерпал свой лимит удачи. Однажды я выпрыгну из горящего здания, и мой парашют не раскроется.

– С математической точки зрения, шанс, что это случится, ничтожно мал.

– Есть причина, по которой я больше не хочу испытывать удачу. До перспективы совместной жизни с тобой мне было все равно, выиграю я или проиграю, сыграю ли вничью. Я мог справиться с любой ситуацией. Но мысль потерять тебя мне совершенно ненавистна. Никакая работа не стоит такого риска.

Она расстегнула ремень безопасности и потянулась, чтобы поцеловать его. Едва коснувшись губами его щеки, ощутила резкую боль.

– Ой!

– Челюсть недостаточно здорова для поцелуев.

– Дай-ка я попытаюсь снова. – Еще один поцелуй. – Ой! Ой!

– Прекрати, Сидни. Мы можем много чего сделать и без поцелуев.

– Мне так хочется поскорее снова пустить рот в дело. Чтобы говорить, смеяться и есть. Особенно есть. – Она обняла его. – Я люблю тебя, Ник.

– А я тебя.

Продвигаясь по широкому полю, Ник купался в умиротворении, окутавшем его теплым покрывалом. Горные пики отбрасывали длинные темные тени, синева неба померкла, сменившись более спокойными оттенками.

Он остановил машину у крыльца, испытывая большое желание немедленно лечь спать, притворившись, что ничего необычного не случилось и они с Сидни живут в собственном маленьком уютном мирке. Но мысль о безопасности возобладала. Он осмотрелся.

– Идем собирать вещи. Отвожу на это десять минут.

– Да-да, капитан Корелли, – подыграла Сидни, рывком распахивая дверцу и выпрыгивая из машины.

Ник почувствовал неладное. Он был уверен, что запер дверь перед уходом, и, вытащив пистолет, вошел в дом.

Готорн опиралась на стойку, отделяющую кухню от гостиной. В правой руке держала маленькое устройство.

– Я живой переключатель, – пояснила она. – Если отпущу рычаг, бомба, лежащая на кухонном столе, взорвется.

Ник приказал себе не двигаться. Дело уже не в везении, а в тренированности. Нужно отыскать так называемый пусковой механизм Готорн, понять мотивы ее поступков и с помощью весомых аргументов заставить отступить.

Проникающий через окно тусклый свет подчеркивал морщины на ее лице. Какая же она худая, почти скелет! Обнажая зубы в улыбке, производит устрашающее впечатление.

– Уверена, вам известно понятие живого переключателя, Ник.

– Любой солдат, служивший в Афганистане, знает и о живом переключателе, и о самодельных взрывных устройствах.

– Если вы меня застрелите, испугаете или отнимете рычаг силой, немедленно последует взрыв, который всех нас убьет.

Держась на достаточном расстоянии, чтобы она не рассматривала его в качестве угрозы, Ник сел на стул возле двери. Его готовили для ситуаций вроде этой, и он точно знал, что нужно делать.

– Чего вы от нас хотите?

– Будем ждать здесь до тех пор, пока не вернется Елена.

Ник решил воззвать к ее логике:

– С чего вы решили, что она сюда вернется?

– Ей больше некуда пойти. Машины уничтожены. Мои люди патрулируют территорию, к тому же становится холодно. Не будет же она ночевать на улице. Так что коттедж – ее единственный шанс.

Слишком подробные объяснения свидетельствовали о том, что Готорн нервничает и не уверена в правильности своих действий, пытается оправдаться перед самой собой. Нику предстояло решить, к каким рычагам воздействия прибегнуть, чтобы обезвредить ее.

– Спешу вас предупредить: я уже позвонил специальному агенту, сменившему вас на посту. Он организует поиски.

– И кто же занял мое место? – поинтересовалась она оскорбленным голосом, как человек, хорошо исполнявший свою работу и рассчитывавший получить премию.

Ник догадался: вопрос профессиональной гордости, болезненный для нее.

– Эту должность получил специальный агент Шон Филипс. Все считают, что он прекрасно справится.

– Этот техасский недоумок? Не сможет он организовать такую широкомасштабную операцию. Они еще пожалеют, что так плохо со мной обращались.

– Вы проиграли, Готорн, и вылетели из ЦРУ. Если погибнете, проворачивая эту затею, а похоже, так и будет, звезды на Стене памяти точно не заработаете. Историю Виктории Готорн, женщины, променявшей карьеру на любовь, будут рассказывать в назидание. Вы сделаетесь притчей во языцех.