Майкл Муркок - Узники неба

Фаустафф понял, что видел только небольшую часть церемонии, и она, кажется, завершилась. Что же будут делать Нэнси и Гордон?

Последовала еще одна мимическая сцена, в которой Нэнси, казалось, предложила себя Оггу и получила вежливый отказ. Затем Огг повернулся и двинулся прочь из зала, сопровождаемый всеми остальными. Он высоко поднял золотую чашу. Это, несомненно, был символ, что-то значащий и для него, и для других.

Фаустафф гадал, не означает ли она Святой Грааль, а потом попытался вспомнить, что обозначает сам Святой Грааль в христианской мифологии и мистике. Или он имеет гораздо более древнее происхождение? Не читал ли он о такой же чаше, представленной в кельтской мифологии? Он не был уверен.

Огг, Нэнси и остальные шли сейчас мимо него. Он решил последовать за ними. По крайней мере, так он сможет приглядывать за своими друзьями и будет уверен, что они не попадут в беду. «Это, — размышлял он, — все равно, что иметь дело с сомнамбулами. Возможно, попытка разбудить их даже более опасна. О лунатиках рассказывают, — припомнил он, — что они иногда исполняют подобные ритуалы — обычно проще, но, бывает, и очень сложные. Здесь, конечно, должна быть связь».

Процессия оставила павильон и вышла в загородку, похожую на арену. Со всех сторон вздымались высокие бетонные стены.

Здесь они остановились и обратили лица к солнцу. Гордон повернул к нему чашу так, словно ловил его лучи. Теперь отовсюду послышалось приглушенное пение. Это была песня без слов, или, по крайней мере, на языке, совершенно незнакомом Фаустаффу. Он имел смутное сходство с греческим, но еще больше — с «Голосом Языков», который Фаустафф однажды слышал по телевизору. Как это его описывал психолог? — Язык подсознания. Нечто вроде звуков, что иногда вырываются у людей во сне. Фаустафф обнаружил, что это пение несколько лишало его присутствия духа.

Они еще продолжали петь, когда произошло явление Стеффломеиса. Он где-то раздобыл меч и бодро выступал по арене, предводительствуя аколитами в черных капюшонах. Мэгги Уайт, выглядевшая весьма неуверенно, следовала сзади. Казалось, она находится под властью Стеффломеиса, как и те люди, что были с ними.

Гордон Огг повернулся, когда Стеффломеис что-то прокричал на том же странном языке, на котором они пели. Слова Стеффломеиса звучали прерывисто, словно он с трудом их выучил. Фаустафф понял, что Стеффломеис выкрикнул вызов.

Гордон Огг передал чашу Нэнси и обнажил свой меч.

Наблюдая за этой сценой, Фаустафф был неожиданно поражен ее нелепостью. Он громко рассмеялся. Это был его прежний смех, богатый и теплый, абсолютно непринужденный. Хохот ударился о высокие стены и, многократно усилившись, эхом раскатился по арене.

На мгновение показалось, что каждый услышал его и заколебался. Затем Стеффломеис, пронзительно завопив, кинулся на Огга.

Этот поступок заставил Фаустаффа лишь сильнее расхохотаться.

Стеффломеис, казалось, стремился убить Огга, но он был настолько неумелым фехтовальщиком, что англичанин, явно искушенный в боевом искусстве, легко отражал его удары, несмотря на тот факт, что движения его были вполне формальны.

Фаустафф, давясь от смеха, выступил вперед и схватил Стеффломеиса за руку. Андроид перепугался, и Фаустафф выхватил меч из его руки.

— Это все часть ритуала! — серьезно сказал Стеффломеис. — Вы опять нарушаете правила!

— Успокойтесь, Стеффломеис, — бросил Фаустафф, утирая выступившие от смеха слезы. — Не нужно сильных эмоций.

Гордон все еще делал оборонительные движения. В своих доспехах и с длинными усами он настолько смахивал на Дон-Кихота, что его поведение показалось Фаустаффу еще смешнее, чем раньше, и он буквально зарычал от смеха.

Огг, казалось, озадачился. Его движения стали более неуверенными и менее формальными. Фаустафф встал прямо перед ним. Огг моргнул и опустил меч. Хмурясь, он мгновение смотрел на Фаустаффа, а затем опустил забрало и замер неподвижно, как статуя. Фаустафф постучал кулаком по шлему.

— Вылезай оттуда, Гордон — тебе больше не нужны никакие доспехи. Проснись, Гордон!

Он увидел, что и остальные зашевелились. Подошел к Нэнси и погладил ее по щеке.

— Нэнси?

Она смутно улыбнулась, не глядя на него.

— Нэнси, это Фаустафф.

— Фаустафф, — отстраненно пробормотала она. — Фасти?

— Он самый, — усмехнулся он.

Все так же улыбаясь, она посмотрела на него. Он засмеялся, и она глянула ему в глаза. Ее улыбка стала шире.

— Привет, Фасти. Что новенького?

— Ты хоть бы удивилась, — сказал он. — Ты когда-нибудь видела что-нибудь смешнее?

Он указал на замершие вокруг них костюмированные фигуры. Ткнул пальцем в панцирный доспех.

— Там внутри Гордон, — сообщил он.

— Знаю, — сказала она. — Правда, я думала, что вижу сон, знаешь, один из тех снов, когда понимаешь, что спишь, и ничего не можешь с этим поделать. Хотя это был прекрасный сон.

— Полагаю, в снах нет ничего дурного, — заметил Фаустафф, заключая ее в объятия. — Они служат своим целям, но…

— Этот сон служил своей цели, пока вы его не прервали, — сказала Мэгги Уайт.

— Но вы согласны с целью? — спросил Фаустафф.

— Да. Это необходимо. Я вам говорила.

— Я все еще не знаю истинной цели симуляции, — признался Фаустафф, — но мне кажется, что подобными вещами ничего достигнуть нельзя.

— Не уверена, — задумчиво произнесла Мэгги Уайт. — Я не знаю… Я остаюсь верной хозяевам, но меня удивляет… Кажется, им не слишком везет.

— Вы не обманываетесь, — искренне согласился Фаустафф. — Что они там наскребли? Тысячу симуляций?

— Им никогда не повезет, — съязвил Стеффломеис. — Они потерпели полный провал. Забудь о них.

Мэгги Уайт в ярости повернулась к нему.

— Полное фиаско — это твоя работа, Стеффломеис! Если бы ты верно исполнял то, что тебе приказано, З-Ноль была бы сейчас на пути к нормальной активации. А теперь я не знаю, что случится. Это первый раз, когда что-то пошло неправильно до полной активации.

— Тебе нужно было слушать меня. Мы никогда бы не допустили полной активации, если б были осторожней. Мы легко могли бы править этим миром. Мы могли бы пренебречь хозяевами. Все, что они могли бы сделать — это начать сначала.

— Нет времени начинать сначала! Это равносильно провалу всего их проекта — вот что ты сделал! — кричала на него Мэгги. — Ты добиваешься поражения хозяев!

Стеффломеис, отмахнувшись, повернулся к ней спиной.

— Ты — не в меру идеалистка. Забудь их. Они обанкротились.

Доспехи Гордона заскрипели. Его рука потянулась к забралу и медленно стала приподнимать его. Он выглянул наружу, моргая.

— Господи, — произнес он изумленно, — я и в правду обряжен в этот металлолом. А я думал, что это мне…